Предатель рода - Джей Кристофф

– До скорой встречи. Друг.

Юноша приподнял шляпу.

– Несомненно.

Он исчез в пелене смога, как спинной плавник под черной водой.

* * *

Джентльмен впервые убил человека, когда ему было тринадцать.

Бандитская драка где-то на задворках Кигена, на участке, вполовину меньше городского квартала, покрытом грязью, битым кирпичом и бетоном. Он бросился врукопашную, желая показать себя старшим гангстерам. Заметил еще одного мальчишку в толпе и в мгновение ока уловил его страх. Поэтому он пробился сквозь людей с клинком в руке и вонзил его тому мальчишке в живот.

До сих пор он помнил тепло и запах крови, стекавшей по его рукам. Вязкая, с медным отливом, гораздо темнее, чем он думал. До сих пор он видел выражение лица мальчишки, когда он вытащил нож и снова вонзил на несколько дюймов выше. Пробивая ребра, прокручивая на ходу, ощущая хруст костей. Мальчишка схватился за плечо, а Джентльмен посмотрел ему в глаза, полные боли, вытащил нож и снова нанес удар. И еще раз. Не из-за нужды или желания. Он просто хотел знать, каково это. Когда забираешь то, что никогда не вернуть.

Оябун, глава семьи Детей Скорпиона, не был самым страшным человеком на острове. Честно говоря, он выглядел совершенно обычно и ничем не выделялся. Седеющие волосы зачесаны назад от изогнутых бровей. Темные глаза, загорелая кожа. Говорит мягко, неизменно вежливо. Даже враги называли его Джентльменом. Его настоящее имя исчезло вместе с пандами из бамбуковых лесов Шимы, вместе с тиграми, рыскавшими по острову во тьме вчерашнего дня. Оно ушло. Почти забылось.

Обхватив маленькую чашку мозолистыми руками, он сделал глоток красного саке. Бутылки доставили из Данро, столицы Феникса. Напитков такого качества в Кигене сейчас было не сыскать. Джентльмен смаковал вкус, и по языку растекалось тепло. Он подумал о женщине, которая ждет его дома, с мягкими руками и теплыми бедрами. Когда он придет с затянутых смогом улиц, его сын уже давно будет спать. Но она будет ждать, даже после рассвета. Сейчас она уже знала, что не стоит его разочаровывать.

Да где же они…

Его контора была скромным заведением: старые кленовые столы, кипы бумаг, на потолке – вентилятор, трещавший в наползающей осенней прохладе. Сонные лотосовые мухи жужжали вокруг небольшого деревца бонсай, беззвучно страдающего от вони лотоса. Посетителя можно было простить, если бы он принял эту комнату за контору легального бизнесмена – человека, который зарабатывает на жизнь продажей мебели, ковров или двигателей с пружинным приводом.

Бухгалтер Джентльмена, Джимен, сидел за другим столом. Он был тощим, белым с чисто выбритой головой и темными проницательными глазами. Маленький человек раскладывал монеты в стопки. Построив башенку, он ненадолго прерывал свое увлекательное занятие, чтобы переместить косточку на старинных счетах, стоявших на столе рядом. Он носил уваги без рукавов, которая не скрывала рук, полностью покрытых татуировками. На правом плече дрались два скорпиона, сцепив когти и подняв жала.

– Ну что же, дела идут неплохо. – Джимен помахал бамбуковым веером перед лицом, несмотря на прохладу. – Прибыль в этом квартале выросла на семнадцать процентов.

– Напомни мне, чтобы я отправил письмо с благодарностью нашему, так сказать, будущему даймё, – пробормотал Джентльмен. – На хорошей бумаге и дорогими чернилами.

Он приподнял бутылку саке, вопросительно изогнув бровь.

– Да, никогда я не видел такого оживленного черного рынка. – Джимен кивнул и протянул чашку. – Гильдия скоро снимет эмбарго. Если этот щенок Тигра сохранит кресло даймё, он сможет даже запустить поезда, чтобы люди приехали на праздники в честь его проклятой свадьбы. Так что нам лучше использовать эту ситуацию по максимуму, пока она есть.

Тут Джимен нахмурился.

– А Белый Журавль по-прежнему проблема.

– Ненадолго, – ответил Джентльмен. – Даунсайд сейчас наш. На очереди – Доктаун.

– За Детей Скорпиона. – Джимен поднял свой стакан. – Последний оплот.

– Банзай. – Джентльмен кивнул, сделав еще один маленький глоток.

Проглотив саке, Джентльмен услышал скрип половиц перед конторой, а затем последовал тихий стук в дверь. Тяжелое дыхание. Запах дешевого спиртного и пота. Удары шипов тецубо о железные кольца. Хида и Сэйми.

– Заходите, – сказал он.

Его агенты вошли в комнату, опустив глаза. Он взглянул на них, собираясь отчитать за опоздание, но осекся, увидев выражение их лиц. Джентльмен заметил и неуверенные шаги, и руки, сложенные ладонями перед собой.

Пустые руки.

– Славное утро, да, братья?

* * *

За одну железную куку в городе Киген можно купить женщину на ночь. И не какую-нибудь подзаборную шваль из Даунсайда, а настоящую куртизанку – из тех, что умеют декламировать стихи Фушичо Хамады, обсуждать теологические или политические вопросы и в завершение вечера исполнять такой номер, который и облака вгонит в краску.

За куку можно провести ночь в хорошей гостинице с теплой едой, прохладной ванной и кроватью – и в ней с высокой долей вероятности не будет вшей.

За куку можно купить мешок приличной травы, бутылку первоклассного рисового вина (местного, конечно, не Данроанского) или обещание хозяина гостиницы закрыть глаза на некоторые ночные привычки гостей.

А перед Йоши валялась целая куча кук – уж точно больше сотни.

Они рассыпались по матрасу в спальне, освещаемой тусклым солнечным светом, который пробивался сквозь грязное окно. Джуру присел рядом и расплылся в широкой улыбке, едва удерживая свисающую изо рта пустую трубку.

– Яйца Идзанаги, интересно, сколько здесь?

– Достаточно. Это всё, что нам пока нужно знать, Принцесса.

Рядом с кучками кук на матрасе лежала шляпа Йоши, и Джуру сунул палец в четырехдюймовую дыру на полях.

– Интересно, хватит ли тебе этого на новую панамочку?

– Это моя счастливая шляпа. Если бы мне пришлось чем-то жертвовать, я бы сначала продал тебя.

Джуру скривился и пробормотал что-то неразборчивое.

Юноши сидели на корточках, освещенные лучами восходящего солнца, и слушали песни просыпающихся улиц. На коже всё еще блестел пот, выступивший после их забега по городу, в глазах по-прежнему мелькали улыбки. Это было намного проще, чем они думали. И намного чище. Несмотря на свой вес, эти якудза быстренько поплыли. Растаяли, как воск. Как проклятый снег. И всё благодаря маленькому куску железа в одной маленькой руке…

– Йоши? – донесся из-за спальни сонный голос Ханы. – Ты вернулся?

– Дерьмо! – прошипел он и кинулся за подушкой.

Сестра, тихо постучав, открыла дверь. Он прикрыл свой улов тощей, набитой перьями подушкой, потом улегся сам и придушенно выдохнул «уф!», когда сверху на него уселся Джуру. Их поведение привлекало к монетам внимание куда сильнее, нежели если бы они просто подожгли их.