Летописи Дорна. Доля победителей - Алексей Осадчук

Сказав это, Талай посмотрел в глаза Ксандру и выпалил на ломаном лоримском:

— Я сразиться!

— Еще чего! — прорычал Дьярви. — Я пойду!

Саша внимательно посмотрел на мужчин и спокойно ответил:

— Никто не пойдет.

Лица Талая и Дьярви вытянулись от удивления. Понаблюдав несколько мгновений за вполне закономерной реакцией дайхуда и вальдмара, Саша так же спокойно повторил:

— Никто не пойдет. Нарушив законы гостеприимства, сордоны потеряли всякое право на честный поединок. Я понимаю, предали они не нас, но все же, как ни крути, они предатели. Они недостойны…

Любуясь задумчивыми выражениями двух бородатых физиономий, Саша прекрасно понимал, что все сказанное им — это всего лишь предлог. На самом деле, цель проста — не допустить потерь. А игры в честь и доблесть, как правило, заканчиваются бессмысленными смертями, которые находящийся на грани выживания народ лоримов никак не может себе позволить…

Кто-то может ехидно спросить: мол, зачем вообще нужно было куда-то плыть? Сидели бы за высокими городскими стенами и горя не знали. И многие, очень многие с этим высказыванием обязательно согласились бы… Многие, но не Саша Трофимов… Он, как никто другой в этом мире, прекрасно понимал, чем грозила лоримам самоизоляция.

— Как ты думаешь, Талай, какова будет реакция этих людей, если я повторю эти слова, но только их вождям? — спросил Ксандр.

Талай был мрачнее тучи.

— Они будут в ярости. И если пока еще есть шанс, что они нас отпустят, то после оскорбления, которое ты им, несомненно, нанесешь своими словами, о мире можно будет забыть.

Дайхуд замолчал, но парень чувствовал, как тот хотел еще что-то добавить…

— Скажи все, что хотел сказать… — обратился Саша к Талаю.

Илергет слегка замешкался с ответом, но в конце концов решился:

— Заранее прости за то, что я скажу тебе. И прошу, не гневайся.

— Говори, — кивнул Саша, уже подозревая, о чем пойдет речь.

— За всю свою жизнь я не видел воина искуснее тебя и человека необычнее тебя… Ты молод, умен и решителен, за тобой идут люди… Но при этом тебе не хватает жизненного опыта… Посмотри, я говорил тебе еще ночью, что нам пора уходить. Ты не послушал. И вот теперь против тебя выступает враг, вчетверо превосходящий твой отряд по численности. Я снова тебе подсказываю, как делать не надо, но ты опять не слушаешь меня… Прости, если обижу тебя, но не лучше ли передать командование твоим более опытным командирам?

Саша, спокойно выслушав дайхуда, ответил:

— Я благодарен тебе за правду. И ценю твои советы, но поступим мы так, как я говорю.

Талай лишь обреченно пожал в ответ плечами: мол, поступай как знаешь, но я тебя предупреждал…

— Ну вот, они вызывают нас на переговоры, — добавил принц, всматриваясь в сторону противника. — Их трое. Талай, не хочешь пойти с нами?

Дайхуд лишь удивленно кивнул и шагнул вперед.

Действительно, от неровного строя сордонов отделилась группа из трех человек и двинулась в сторону реки. Саша усмехнулся, шагая чуть впереди вальдмара и дайхуда. Степняки выглядели еще большими оборванцами, чем балоры, стоявшие тут вечером прошлогодня.

— Говорить буду я, — давал он указания своим спутникам. — Молчите. Что бы ни ответили эти люди, вы должны молчать. Поверьте, вы еще успеете им все сказать на поле боя.

Представители двух сторон остановились в пяти шагах друг напротив друга. Ксандр окинул переговорщиков сордонов цепким взглядом. Не забыл проверить на наличие Тьмы. Обычные люди, только очень грязные. Разило от лошадников неимоверно. Благо с реки дул слабенький ветерок и уносил часть неприятных запахов в сторону.

В общем и целом сордоны мало чем отличались от илергетов. Различия были разве что в костяных амулетах и висюльках, которые в изобилии украшали одежду степняков. Те же слегка раскосые глаза, бороды и черные, подстриженные «под горшок» волосы. Фрольды не ошиблись. Из оружия — луки, ножи, копья и топоры. Щиты тоже имелись, но у каждого десятого… Видимо, не в чести у вольных всадников прятаться от прямых ударов противника… Саша уже мысленно потирал руки… Все снаряжение — дрянного качества… Доспех как таковой тоже отсутствовал, если не считать, конечно, одежды из шкур. Наверное, это единственное, что защищало тела гордых воинов снежной пустыни.

Как и ожидалось, первым заговорил сордон, стоявший в центре. Саша предположил, что это и есть предводитель всего отряда, другому бы такую честь не доверили.

Шеи почти нет. Широкоплечий, коренастый. Руки непропорционально длинные. Ноги кривые. На обветренном лице — множество шрамов. Наверняка степняк очень гордится старыми боевыми отметинами.

Обратился сордон, как ни странно, к дайхуду илергетов, начисто игнорируя Ксандра и Дьярви:

— Это ты, Талай? Старая собачья отрыжка! А мы-то думали, что ты червей давно кормишь где-то посреди таркской степи!

Все трое «переговорщиков» весело и визгливо расхохотались. Саше стоило труда не поморщиться. Смех у всех одинаковый. «Может, у них мода на такое хихиканье… Точно гиены…» — подумал он.

— Гудай, — кивнул дайхуд предводителю сордонов. — Ты все такой же весельчак…

— А зачем мне плакать? — самодовольно улыбнулся Гудай. — Сегодня великий день для моего рода! Сегодня мы взяли много добычи! Много женщин! Много рабов! Великая Ас благословила наш поход и мой род! А вот что здесь делаешь ты? Зачем ты привел этих глупцов? Хотя я благодарен тебе! Ха-ха! Больше добычи! Больше рабов! Если ты останешься жив, так и быть, я сделаю тебя главным рабом над ними!

— Эти люди не враги твоему роду… — попытался было самостоятельно исправить ситуацию Талай, но Ксандр остановил друида, положив руку ему на плечо. Дайхуд замолчал…

— До чего ты опустился, старик! — визгливо расхохотался Гудай. — Тобой уже командуют безусые молокососы!

Дьярви стоял молча, ни слова не понимая, и Саша только порадовался этому факту. Ехидно улыбнувшись, он обратился к Гудаю на языке степняков:

— Лучше быть безусым молокососом, чем грязным и вонючим псом, таким, как ты. Почему от тебя так воняет? Ты питаешься падалью и спишь в дерьме?

С каждым сказанным Сашей словом с Гудаем происходили странные метаморфозы. Самодовольной улыбки как не бывало. Губы сжаты. Лицо стало темно-багровым, шрамы побелели.

— О! — продолжал Ксандр, будто не замечая состояния степняков. — У тебя столько шрамов! Дай угадаю. Это не боевые отметины, правда? Их оставили женщины, которых ты насиловал? — Саша спокойно посмотрел на вжавшего голову в плечи Талая и громко произнес: — Вот она, доблесть и честь сордонов, дайхуд! А ты еще хотел, чтобы кто-то из моих воинов сражался с этими насильниками и клятвопреступниками в честном поединке!

Дьярви, не понимая ни слова, ухмыльнулся. Видимо, его просто забавлял вид краснеющих степняков.