Рихард Зорге. Джеймс Бонд советской разведки - Борис Соколов

Решение о начале войны против СССР будет принято только Гитлером либо уже в мае, либо после войны с Англией.

Однако Отт, который лично против такой войны, в настоящее время настроен настолько скептически, что уж предложил принцу Ураху уехать в мае обратно в Германию". Эта информация также была доведена до высшего руководства Советского Союза, но без абзаца о том, что германские генералы весьма низко оценивают боеспособность Красной Армии. Очевидно, новый руководитель Разведупра Филипп Иванович Голиков, будущий маршал, не хотел лишний раз расстраивать Сталина словами о низкой боеспособности советских войск. На этой телеграмме стоит пометка начальника Разведупра Голикова: "Дать в пять адресов". То есть направить Сталину, Молотову, Берия, наркому обороны и начальнику генштаба.

Ф.И. Голиков

Строго говоря, вывод, который делал Зорге, должен был удержать Сталина от однозначного истолкования информации. Гитлер может напасть на СССР уже в мае, но может и отложить это дело до окончания войны с Англией. Правда, Зорге в этой радиограмме приводил аргументы, которые доказывали, что, скорее всего, Гитлер не будет ждать будущей высадки на Британские острова, а нападет сейчас. Однако наиболее важный аргумент о низкой боеспособности Красной Армии Голиков Сталину не передал.

19 мая 1941 года Зорге сообщил: "Новые германские представители, прибывшие сюда из Берлина, заявляют, что война между Германией и СССР может начаться в конце мая, так как они получили приказ вернуться в Берлин к этому времени. Но они также заявили, что в этом году опасность может и миновать. Они заявили, что Германия имеет против СССР 9 армейских корпусов, состоящих из 150 дивизий…" Голиков наложил резолюцию: "Уточните — корпусов или армий?" Генерал знал, что корпусов по 16–17 дивизий не бывает. Несомненно, знал это и Зорге и, скорее всего, здесь была ошибка при передаче радиограммы. К тому же, по данным Разведупра, к 1 июня на советских границах было сосредоточено 120 дивизий. В действительности, как выяснилось уже после войны из трофейных германских документов, тогда германских дивизий у советских границ было не более 70. В данном случае Зорге стал жертвой дезинформации, широко распространяемой германским командованием. Невольными передатчиками этой дезинформации были и немецкие представители, с которыми беседовал Зорге.

В отличие от первой телеграммы, полученной в этот день и рассказывавшей об особенностях японо-германских отношений и поли тики Японии в случае начала германо-советской войны, посланной руководству страны, вторую телеграмму Голиков оставил у себя. Для Сталина она была бесполезна. Он и так понимал, что Гитлер или нападет, или не нападет, да и сам готовился напасть.

30 мая 1941 года Зорге уточнил: "Берлин информировал Отта, что немецкое выступление против СССР начнется во второй половине июня. Отт на 95 % уверен, что война начнется. Косвенные доказательства, которые я вижу к этому, в настоящее время таковы: технический департамент германских воздушных сил в моем городе получил указание вскоре возвратиться. Отт потребовал от ВАТ, чтобы он не посылал никаких важных вестей через СССР. Транспорт каучука через СССР сокращен до минимума".

В сообщении от 1 июня 1941 года Зорге информировал: "Ожидание начала германо-советской войны около 15 июня базируется исключительно на информации, которую подполковник Шолль (военный атташе в Сиаме. Ранее Фридрих фон Шолль был военным атташе в Токио, и Зорге его хорошо знал. — Б.С.) привез с собой из Берлина, откуда он выехал 3 мая в Бангкок. В Бангкоке он займет пост военного атташе.

Отт заявил, что он не мог получить информацию по этому вопросу непосредственно из Берлина, а имеет только информацию Шолля.

В беседе с Шоллем я установил, что немцев в вопросе о выступлении против Красной Армии привлекает факт большой тактической ошибки, которую, по заявлению Шолля, сделал СССР.

Согласно немецкой точке зрения, тот факт, что оборонительная линия СССР расположена в основном против немецких линий без больших ответвлений, составляет величайшую ошибку. Он поможет разбить Красную Армию в первом большом сражении. Шолль заявил, что наиболее сильный удар будет нанесен левым флангом германской армии".

На этой телеграмме Голиков наложил резолюцию: "НО-5. Пошлите "Рамзаю" след, запрос: На №… Прошу сообщить более понятно сущность "большой тактической ошибки", о которой вы сообщаете. Ваше собственное мнение о правдивости Шолля насчет "левого фланга". Голиков 3.06". А также помечает тут же: "НО-5. В перечень сомнительных и дезинформационных сообщений "Рамзая". Голиков".

Голиков, вероятно, решил, что Шолль сообщает о нанесении главного удара левым флангом, т. е. северной группировкой германских войск. Дело в том, что тогдашнее руководство Наркомата обороны, в лице Тимошенко и Жукова, а также, по всей вероятности, и сам Сталин, были уверены, что главная группировка вермахта против СССР сосредоточена на правом, южном фланге. В действительности, согласно плану "Барбаросса", главный удар наносился в центре советско-германского фронта, так что информация Шолля была в действительности дезинформацией, но опять-таки не направленной персонально на Зорге.

Макс Клаузен утверждал уже после войны: "Ведь мы еще за несколько месяцев до этого сообщали, что у границы Советского Союза сосредоточено по меньшей мере 150 германских дивизий и что война начнется в середине июня.

Я пришел к Рихарду. Мы получили странную радиограмму, ее дословного содержания я уже не помню, в которой говорилось, что возможность войны представляется Центру невероятной.

Рихард был вне себя. Он вскочил, как всегда, когда сильно волновался и воскликнул: "Это уже слишком!!!’’ Он прекрасно сознавал, какие огромные потери понесет Советский Союз, если не подготовится к отражению удара".

15 июня 1941 года Зорге послал новое сообщение:

"Германский курьер сказал военному атташе, что он убежден, что война против СССР задерживается, вероятно, до конца июня. Военный атташе не знает, будет война или нет".

И наконец, последняя предвоенная шифрограмма от 20 июня 1941 года гласила:

"Германский посол Отт сказал мне, что война между Германией и СССР неизбежна. Инвест (Одзаки. — Б.С.) сказал мне, что японский генштаб уже обсуждает вопрос о позиции, которая будет занята в случае войны…"

Надо отметить, что в 1941 году Зорге получал различную информацию о скором нападении Германии на СССР от германского посла Отта, а также от военного и морского атташе и других германских дипломатов и журналистов, прибывших из Германии. После того как Отт из военного атташе превратился в посла, Зорге стал получать гораздо больше политической информации. Но вот поток военной информации, особенно касавшейся сотрудничества вермахта и японских вооруженных сил, несколько уменьшился. Впрочем, это сотрудничество не имело особо большого значения из-за большой удаленности двух стран друг от друга. А военную информацию по поводу происходящего в Европе Зорге получал практически в том же объеме, что и военный и морской атташе, поскольку без нее ему сложно было помогать послу Отту составлять доклады в Берлин.