Цикл Дегона. Печать силы - Вольфганг Хольбайн

И тут он заметил то, от чего у него перехватило дыхание.

В центре этого странного роя извивалось человеческое тело!

— Но это же… Это же… невозможно! — пробормотал Немо, когда фигура человека направилась к кораблю.

Рой осьминогов расступился перед корпусом «Наутилуса», давая человеку возможность приблизиться к кораблю. Говард вскрикнул от ужаса.

Это была женщина. По крайней мере, частично. До пояса это была обыкновенная женщина — если, конечно, не обращать внимания на ее ярко-синюю кожу, блестевшую, словно бриллиант. Длинные волосы темным облаком оттеняли ее прекрасное лицо с синими глазами, а ее тело было настолько идеальным, что ему позавидовала бы и греческая богиня.

Но лишь до пояса. А вот ниже…

Сознание Говарда отказывалось мириться с реальностью происходящего. Это было невозможно. Не-воз-мож-но!

И все же он видел то, что видел.

— Русалка, а не русая, — буркнул Рольф.

Бросив рассерженный взгляд в его сторону, Говард опять сосредоточился на картине по ту сторону иллюминатора. Время для глупых шуток было явно неподходящим.

Между тем странное создание медленно приблизилось к «Наутилусу» и, приникнув к иллюминатору, подняло руку. Через несколько секунд Говард понял, что означают его жесты.

Русалка пыталась объяснить им, что хочет, чтобы корабль остановился! Она все время показывала разведенными пальцами левой руки на нижнюю часть корабля.

— Люк, — наконец догадавшись, сказал Говард. — Господи, Немо! Она имеет в виду шлюз корабля! Она хочет подняться на борт!

Немо издал какой-то звук, напоминавший кряхтение, но не шевельнулся.

Русалка явно начала терять терпение и в конце концов заколотила ладонями по иллюминатору. Ее губы двигались, но гул машин и бьющей в корпус корабля воды заглушал ее слова.

— Ты должен остановить корабль, — заявил Говард. — Ну пожалуйста, Немо!

— Черта с два! — воскликнул капитан. Его глаза неестественно расширились, и Говард заметил в них страх. — Ты что, думаешь, я впущу это чудовище на борт корабля? А что если она на нас нападет?

— Нападет? — Говард покачал головой. — Если бы она собиралась сделать что-то подобное, то это давно бы уже произошло, Немо. Посмотри в иллюминатор.

Немо проследил за рукой Говарда… и побледнел.

За бурлящим роем спрутов виднелось еще одно создание. Оно не приближалось к «Наутилусу», сохраняя дистанцию, но даже расстояние в одну милю не могло преуменьшить величия этого зрелища.

Это был кракен, осьминог, почти не отличавшийся от миллионов представителей своего вида, которые сейчас следовали за «Наутилусом». Единственным отличием были его размеры.

Это был гигант, самый большой осьминог, с которым Говарду и даже Немо когда-либо приходилось сталкиваться. Каждое из восьми его огромных щупалец с присосками размером с голову было длиннее «Наутилуса».

Секунд десять-пятнадцать Немо смотрел на этого титана моря, а затем, резко повернувшись к пульту, схватил рупор.

— Говорит Немо, — сказал он. — Снижайте скорость. Мы останавливаемся.

Дегон тихо застонал. Впервые в его невероятно долгой жизни, длившейся миллионы лет, он почувствовал, что же означает слово «страх». Ему впервые пришлось столкнуться с подобным, и он ни за что на свете не захотел бы пережить это во второй раз.

В шаре, покоившемся перед ним на поверхности алтаря, еще извивались красные нити, но боль уже прошла, и хватка чужой мрачной силы разжалась. Но все же Дегон едва сумел подняться с колен, простояв так весь последний час, который показался ему вечностью. Встав на ноги, он попятился, пытаясь отойти от алтаря и камня.

Голос, этот ужасный, отвратительный голос в его сознании, затих, но Дегон не забыл произнесенных им слов, так как они раскаленными буквами впечатались в его сознание — никто уже не мог их стереть.

Он потерпел неудачу. Он получил второй шанс, несмотря на совершенное им предательство, и потерпел неудачу. Обычный смертный едва не разрушил все его планы. Уже сейчас гнев ТУЛЬСАДУУНОВ был ужасен, ведь они не были милосердными богами, хотя и привыкли мыслить временными отрезками, превышавшими даже представления Дегона. Но они слишком долго ждали, и, хотя пропасть невероятной глубины еще разделяла место бытия и ту иллюзию, которую люди считали реальностью, ТУЛЬСАДУУНЫ все равно внимательно следили за каждым из его действий. Они чувствовали жестокий голод ссаддитов и знали, что, до тех пор пока эти твари не насытятся, время их ожидания будет длиться.

Дегона шатало. ТУЛЬСАДУУНЫ предупредили рыбьего бога, сказав ему, что терпят его неудачу в последний раз, а в следующий — откажутся от своего плана и найдут другого слугу, который сумеет выполнить их указания. Они даже продемонстрировали ему, что произойдет, если он лишится этого последнего шанса.

И все же, замерев на месте и взглянув на свои руки, Дегон не сумел подавить испуганного вскрика…

С тех пор как мы были здесь в последний раз, городок изменился, но эти изменения произошли не на видимом уровне — маленькие бедные домишки, среди которых, словно инородные тела, возвышались четыре выкрашенных в белый цвет здания «центра», остались такими же, какими я их помнил. Та же грязная дорога, которая терялась на полпути от городка к джунглям, зарастая травой. Все тот же крошечный порт, состоявший из пары свай, едва державшихся в прибрежном иле.

— Ты чувствуешь? — спросил Шеннон.

Я кивнул. Ощущение было такое же, как и в гарнизоне, правда, менее агрессивное и навязчивое, но, несомненно, все то же. Зло успело вытянуть свои лапы в сторону этого городка.

Мой взгляд скользнул по воде. Океан был спокоен — на водной глади отражались лучи солнца, и я не увидел ничего такого, что могло бы вызвать тревогу. Однако я знал, насколько обманчивым может быть это впечатление. Мне казалось, что я чувствую запах того неведомого ужаса, который скрывался глубоко под поверхностью спокойных вод.

— Пойдем, — сказал я.

Кивнув, Шеннон раздвинул ветви куста, за которым мы прятались, и широким шагом вышел на грязную тропинку, ведущую к городку.

Меня шатало от усталости. Мои икры болели, так как большую часть пути из гарнизона сюда (а это было более пяти миль) мы преодолели бегом, — и это при температуре воздуха в сорок градусов. В тени, конечно же. Только сейчас, когда мы вышли из джунглей, я понял, насколько нас защищали эти заросли от палящих лучей солнца.

Когда мы добрались до городка, мое неприятное предчувствие усилилось. Вблизи городок казался вовсе не таким заброшенным, как издалека, скорее наоборот. Между низкими строениями из соломы и других природных материалов туда-сюда сновали мужчины и женщины, а из открытой двери таверны доносился рев голосов: несмотря на ранний час там, очевидно, все уже были пьяны.