История Персидской империи - Альберт Олмстед

Переправившись через реку, армия вошла в Скифию, захваченную иранскими кочевниками, которые всегда жили в седле и возили свои семьи в повозках с навесами, запряженных быками. Спустя век их побережье было заселено колонистами из Милета, которые обменивали предметы роскоши на зерно. Но греческое искусство мало изменило дикие обычаи скифов. Они получали удовольствие от забродившего кобыльего молока, которое они пили из чаш, сделанных из человеческих черепов. Они также выпивали кровь первого убитого врага; его кожа шла на колчаны, а скальпы врагов они использовали в качестве салфеток и предметов одежды. Договоры скреплялись кровавой клятвой. Когда умирал вождь, убитых всадников сажали на умерщвленных коней, и ставили коней вокруг тела, покоившегося на колесах от колесницы; его наложниц, виночерпия, повара и скаковых лошадей убивали, чтобы они сопровождали своего хозяина в мир иной. Вокруг него устанавливали копья, на которые натягивалась крыша из шкур и досок; рядом с ним клали золотые кубки, выменянные у греков, и на все это насыпали могильный курган. Многие из таких курганов уже раскопаны.

Прорицания делали евнухи с помощью ивовых прутьев. Они чтили многих богов, но лишь у бога войны были места поклонения и алтари; его изображением служил древнеиранский меч, который устанавливали вертикально в вязанке хвороста, и ему приносили в жертву лошадей, а также людей.

При приближении Дария скифы опустошили свои земли и скрылись. Их конные лучники изводили его войска до тех пор, пока Великий царь не оказался вынужденным уйти. К счастью для него, ионийские греки охраняли мост сверх назначенного срока, и Дарий получил возможность вернуться через Фракию в Сестос, откуда он через Геллеспонт перебрался в Азию, оставив 80 тысяч воинов под командованием Мегабаза, сатрапа Даскилея, продолжать войну (513 до н. э.).

В это самое время Аркесилай, который сдал Кирену Камбису, был убит в Барке. Его мать Феретима обратилась к Арианду, сатрапу соседнего Египта. Этот случай нельзя было упускать. Чтобы внушить всему этому региону лояльность, требовались лишь местные вооруженные отряды — армия под командованием Амасиса и флот под командованием Бадреса из племени пасаргад. Город Барка сдался после девятимесячной осады, но с помощью уловки Амасис нарушил клятву; видные городские деятели были выданы разъяренной Феретиме, которая ужасно изувечила их женщин и, посаженных на кол, выставила их вдоль стен вместе с мужьями. Оставшихся жителей Амасис забрал в рабство и отправил к Дарию в Сузы, позднее они были сосланы в один из городов Бактрии, который они переименовали в Барку.

Настоящей целью экспедиции было завоевание ливийцев, из которых мало кто признавал зависимое положение. Во время девятимесячной осады Барки персидские войска проникли на запад до Евсперид (ныне Бенгази). И хотя персы понесли большие потери при отступлении, некоторые местные жители покорились; и греки с ливийцами вошли в новую сатрапию, которой было дано название Путайя (512 до н. э.).

По-видимому, стелы у канала начали изготавливать на обратном пути. На них было оставлено место только для двадцати четырех сатрапий, но это было на одну больше (Индия), чем в перечне, приведенном в автобиографии. «Те, что у моря» и Гайдара (хотя последняя была страной, из которой Скилакс отправился в долгое морское путешествие до запланированного выхода из Египетского канала) были пропущены, уступив место новым сатрапиям Кушия или Эфиопия и Путайя или Ливия. Парса еще считалась одной из сатрапий, и Сака считалась единой, хотя деление на болота и равнину признавалось.

Тем временем Мегабаз начал систематическую расчистку пути к Европейской Греции. Перинф (самосская колония во Фракии. — Пер.), оказавший храброе сопротивление, был взят штурмом. Один за другим народы и города Фракии принимали условия договора. Поселения пеонов были захвачены, когда их воины отправились охранять другие подступы; по приказу Дария все они были депортированы во Фригию. К Аминтасу в Македонию были отправлены делегаты с требованием выразить свое подчинение, как принято, — принести дары земли и воды. Это было сделано, и, хотя сын Аминтаса Александр все же убил посланцев за оскорбление македонских женщин, это убийство скрыли от царя хорошей взяткой и браком сестры Александра с персидским полководцем Бубаресом, сыном Мегабаза.

512 г. до н. э. Дарий провел в Сардах. Гистией, тиран Милета, в награду за охрану моста через Истр получил Мирцин на реке Стримон (пограничная река Македонии на востоке до царя Филиппа. — Пер.), а Коэс стал тираном Митилен на острове Лесбос. Прибыл Мегабаз с депортированными пеонами и предупредил царя об опасности, которую представляет новое строительство Гистиея в Мирцине. Поэтому Дарий отозвал милетского тирана и отвез его в Сузы под тем предлогом, что он теперь станет царским советником и будет сидеть с царем за одним столом.

Перед отъездом в Сузы Дарий назначил своего брата Артафрена сатрапом Сард с правом осуществлять надзор за ионийскими греческими городами. Вместо Мегабаза повелителем «людей вдоль морского побережья» стал сын Сизамна Отан или сатрап Даскилея. Города Византий, Халкедон, Антандрос и Лампоний были взяты, тем самым Отан взял за горло зерновую торговлю через проливы. В результате скифы потеряли доступ к ценимым ими предметам греческого искусства; милетские торговцы оказались отсеченными от выгодной торговли, а власть персов над проливами стала угрозой продовольственному снабжению Европейской Греции. С помощью кораблей с Лесбоса, предоставленных Коэсом, Мегабаз затем преградил путь через проливы, захватив острова Лемнос и Имброс, расположенные вблизи побережья (511 до н. э.).

К 513 г. до н. э. стена вокруг Персеполя была готова к тому, чтобы на ней выбить посвящение. На одном из монолитов с южной стороны Дарий поместил измененный список сатрапий. Никаких намеков на то, что уже пришла весть об официальном включении в состав империи Эфиопии и Ливии, здесь нет. В списке значится Хиндуш и временно появляется Сагартия. В добавление к Ионии, определенной здесь как «те, что на суше», и Даскилею — «тем, что на море» здесь мы имеем также «земли за морем». Завоевание Европы началось.

Греция и Персидские войны являются для нас захватывающей, хоть и несколько банальной историей. Читая ее, мы, естественно, отождествляем себя с греками, так как наши сведения основываются почти исключительно на том, что было написано греком Геродотом. Мы совершенно забываем, что мы сами давно уже прошли этап городских собраний, когда мы управляли собой во многом так, как афиняне, а теперь стали могучей мировой империей, столкнувшейся с проблемами персов. Мы не только должны заново перечитать восхитительные рассказы Геродота, широко распахнув глаза на трудности современной Америки, но и забыть на мгновение о победах, которые завершили для Европейской Греции Великую персидскую войну.

Необходимые коррективы к традиционной интрепретации также даны отчасти благодаря огромному количеству материала из восточных источников, обнаруженных не так давно. Исключительность источников, которые проливают свет непосредственно на греков, сама по себе имеет огромную важность. Каждое приращение наших знаний лишь подчеркивает ошеломляющую силу Персидской империи, выставленную против крошечных и разобщенных греческих городов-государств, которые до сих пор уцелели после предыдущих завоевательных походов; оно поощряет попытки выяснить, почему эти более поздние вторжения потерпели провал.