Прощайте, колибри, хочу к воробьям! - Екатерина Вильмонт

– Верно мыслишь, подруга! – кивнул Фархад. – Я даже знаю в Москве одну старую даму, которая великолепно владеет языками, всю жизнь преподавала на филфаке…

– Супер! – воскликнул Мирон. – Конечно, лучше пока одного взять… Экономнее.

– Мирон, а офис у тебя уже есть? – поинтересовалась я.

– Пока нет, подыскиваю. Хотелось бы в Центре… То есть я понимаю, что вы меня поддерживаете?

– Целиком и полностью!

– И бабками тоже, – со слезами на глазах проговорил Мирон. – Знаете, когда я вдруг понял, чем мне надо в жизни заниматься, мне стало так легко, а теперь вааще… Давайте-ка выпьем за нас, за наше трио!

Мы выпили, потом еще.

– Фарик, а как же ты без меня? – всхлипнула я.

– Почему это без тебя? – закричал Мирон. – Я же сказал, будешь совмещать, он будет, так сказать, вип-клиентом, и если все мы будем помнить, кто мы и откуда, и вести себя по-пацански, все у нас получится!

Я разревелась.

– Жень, ты чего? – перепугались мои пацаны.

– Я люблю вас, мальчики!

Они переглянулись.

– Она устала, – констатировал Фарик. – Вот что, Женька, ступай-ка в уборную, приведи себя в божеский вид, а то сидит тут, слезы льет…

– Да-да, ступай скорее, а то уже глаза красные, нос распух, страхолюдина такая, нам это не нравится, мы же эстеты, скажи, Узбек?

– Еще какие эстеты! – нежно улыбнулся Фарик.

Пришлось подчиниться. Я пробыла в дамской комнате минут двадцать, не меньше. Сначала никак не могла справиться со слезами, а потом со следами слез. И чего, дура, реву? Все же у меня хорошо! Просто великолепно, лучше и быть не может…

Когда я вернулась, лица у моих пацанов были какие-то смущенные.

– Женечка, ты прости, – начал Мирон, – я не знаю, почему он прислал это на мой адрес. На, посмотри… – И он протянул мне свой планшетник. Во весь экран была фотография Кости с Пафнутием на руках. Вид у обоих был понурый, особенно у Пафнутия. И текст: «Женечка, родная, за что ты с нами так? В чем мы виноваты? Пафнутий почти ничего не ест, нашел в шкафу твой шарфик, целыми днями лежит на нем. Мы пропадаем без тебя, Женька! Выходи за нас замуж! А не хочешь меня, забери хотя бы кота, а то, боюсь, помрет с тоски. Я, может, и не помру… Хотя нет, без вас обоих точно помру! Сжалься, Женька, мы же любим тебя!»

– Глянь, Узбек, опять ревет! Жень, я заказываю тебе билет в Москву!

– Что?

– Билет, говорю, заказываю, а то котяра и впрямь с тоски подохнет. Жалко, хороший зверь.

– Но полетишь не больше чем на неделю, ты мне тут нужна пока, – строго предупредил Фарик. – Ты там быстренько выйди за них замуж и возвращайся. Ну, все же хорошо, чего ты опять ревешь?

– Мирон, мы еще и на офисе сэкономим…

– Она от радости бредит? – покачал головой Мирон.

– И не думаю! Просто у нас уже есть офис. В моей квартире, она все равно нежилая, а я буду жить с ними и работать с вами…

– Супер! Вот, Женька, летишь завтра вечером Аэрофлотом, обратно ровно через неделю. Давай, отпиши своим женихам…

И я написала.

«Костя, Пафнутий, простите меня, дуру! Я люблю вас! Встречайте послезавтра в Шереметьеве. Ваша Женя».

– Узбек, как ты думаешь, этот псих припрет котяру в аэропорт?

– Зуб даю, припрет! – рассмеялся Фарик.

– А как по-твоему, Женька за кого замуж выходит, за Костю или же за кота?

– За кота! Костю она бы еще поманежила, а как увидала исхудавшего кота, так и поплыла.

– А вообще-то обещала выйти за меня, – рассмеялся Мирон. – Но я же всегда знал, что у Кости передо мной весомое преимущество. Не поспоришь.

– Зачем спорить? Просто примем Костю и Пафнутия в нашу компашку. Они вроде нормальные пацаны.

– Да, а куда деваться-то? И будет у нас уже не трио, а квинтет.

Зал прилетов аэропорта Шереметьево огласил громкий восторженный вопль: «Мяяяу!!!»