Девочка, которая провалилась в Волшебное Подземелье и утащила с собой Развеселье - Кэтрин М. Валенте

– Я правда милая, – ласково сказала Мод. – Я могу быть милой, Сентябрь. Я могу тебе помогать, опекать, дарить чудесные подарки и все такое. Могу быть верным проводником.

– Но не бесплатно, – сказала Сентябрь. Она чувствовала себя как во сне, повторяя слова, которые уже говорила раньше. Будто бы она была тенью прежней себя, будто этот разговор был тенью всех прежних разговоров с Маркизой. – Бесплатно ничего не бывает.

– Не бесплатно. Возьми меня с собой. На самом деле я совсем не злая. Я могу быть ужасно доброй, Сентябрь. У меня к тебе очень теплые чувства, и я всего лишь хочу защитить тебя, так же, как хочу, чтобы кто-нибудь защищал меня. – Мод снова потрясла головой. Она на мгновение закрыла лицо руками и снова уронила их. – Возьми меня с собой. Где твой виверн? А твой марид? Тебе же нужен кто-то. Я-то знаю: Рыцарю всегда нужен спутник.

– Я не Рыцарь, я – Епископ. Или хотя бы пытаюсь им быть. Взять тебя с тобой – это самая кривая и косая идея, которая могла бы мне прийти в голову; но здесь это, видимо, значит, что так и следует поступить.

Яго распластался, чтобы девочкам удобнее было забраться к нему на спину. Затем в пустынном дворике произошла самая, пожалуй, поразительная вещь: Маркиза уступила Сентябрь почетное место впереди. Она обняла Сентябрь руками за талию – и даже не попыталась потянуться к Заклепочнику или, скажем, всадить ей стрелу в сердце. Сентябрь глубоко, нервно вздохнула.

– До сих пор, куда бы я ни попадала, я находила дверь. Здесь же – сотни дверей. Как бы мне пригодился Барометр Белинды Капусты! Но его у меня нет, значит, придется выбирать наугад и надеяться, что не ошиблась. Может быть, это не имеет значения и, чтобы двигаться дальше по туннелю из книжки Авогадры, достаточно просто пройти через любую дверь. А может, за дверью вообще обнаружится какая-нибудь кондитерская. Я, наверно, могла бы использовать последний талон на магию, но первый не очень-то помог, а впереди может быть еще долгий путь. Я постараюсь быть… практичной. Как ты и сказала, Мод.

Мод ничего не ответила. Она покрепче ухватилась за Сентябрь и положила голову ей на плечо.

– Пусть будет вон та дверь, с вывеской. На ней написано про важное.

Яго на мягких лапах проследовал к покосившемуся дверному косяку, в который была вставлена крутящаяся стеклянная дверь. Несколько стекол были выбиты при каком-то давнишнем ограблении или бегстве. Как только они приблизились, дверь скрипнула, заскрежетала и начала поворачиваться.

в которой Сентябрь выходит из себя, едва не вступает в схватку с Минотавром, с успехом творит кое-какое волшебство и сквозь дырку в очень странной стене видит маму

Темнота.

Крутящаяся дверь повернулась и остановилась за их спиной, после чего исчезла. Их встречала чернота, идеальная, атласная чернота; чернее, чем Пантер Суровых Штормов в гуще самой черной грозовой тучи; чернее, чем промокшая от чернил страница в книге Авогадры. Сентябрь до боли напрягала глаза, чтобы увидеть хоть что-то в этой темноте чернее воронова крыла. Яго, будучи кошкой, темнотой наслаждался. Он осторожно двинулся вперед, ступая бесшумно, словно оставлял следы лап на снегу.

Кто-то зажег свечу.

Оранжевое пламя вспыхнуло так ярко и внезапно, что Сентябрь и Маркизе пришлось заслонить глаза руками. Одна, вторая, третья, а затем еще три свечи зажглись, очертив венец чугунного канделябра. Огонь бросал неровный свет на круглое основание подсвечника, на котором можно было прочитать гравировку: «БЕРЕГИСЬ СОБАК». Медленно, по мере того, как пламя свечей успокоилось, в поле зрения начало проступать место, куда они попали. Сначала подсвечник, потом обширный древний стол, на котором тот покоился, потом, на углу стола, на полированной поверхности из тикового дерева – чернильница размером с тыкву, с опущенным в нее длинным павлиньим пером. Затем стены, тоже из выскобленного сияющего дерева, увешанные трофеями, как кабинет охотника на крупную дичь. Шесть длинных, покрытых блестками копий аккуратно развешаны в ряд над мертвым холодным камином. Семь греческих бронзовых шлемов таращатся на них пустыми глазницами, под ними – семь широких бронзовых ожерелий, какие покрывают грудь словно доспехи. (Сентябрь знала, что шлемы греческие, потому что в одной из ее книжек такой шлем был у героя по имени Персей.) Под аркой из трех кожаных щитов висел портрет: прекрасная девушка в цветастом платье держит в руках веретено с пряжей.

Рука, что зажгла свечу, принадлежала изысканно одетому Минотавру в очках.

Минотавр покоился в роскошном кресле шоколадного цвета, какие можно найти в кабинетах адвокатов и директоров школ. Читая о Минотаврах, Сентябрь привыкла думать, что все они мальчики, так уж ей казалось; но этот Минотавр явно был дамой, то есть Минотаврой. Огромные изогнутые рога венчали ее голову. Мех на широком носу, почти невидимый, становился заметен только в отсветах танцующего пламени свечи. В носу было толстое бронзовое кольцо, а длинные мохнатые уши напоминали коровьи. В остальном же лицо Минотавры было вполне человеческим, с большими влажными карими глазами под библиотекарскими очками, с полными темными губами. Руки Минотавра изящно сложила перед собой. Под столом из-под простой коричневой юбки, какие носят сельские учительницы, выглядывали сильные твердые копыта.

– Здесь что-то не так, – сказала Сентябрь, слезая с широкой спины Яго. Тень Маркизы последовала за ней, но держалась сзади, поближе к глянцевому боку Пантера. – Минотавр живет в центре лабиринта, а я пока и шагу не ступила ни в какой лабиринт! Думаю, я уж как-нибудь узнала бы лабиринт, если бы прошла его весь! – Она вглядывалась через стол в Минотавру, которая сидела так неподвижно, что вполне могла оказаться и статуей.

Минотавра медленно склонила голову набок.

– А что же ты в таком случае делала, – спросила она, – когда прошла через одну дверь вверх, потом через другую вниз, поворачивая туда и сюда, через страницы книги, и глубокую шахту, и целый океан, и укромное убежище мудрой женщины? Милая моя, лабиринты приманивают и запутывают, они сами неумолимо затягивают тебя внутрь – а иначе что это за лабиринт, если приходится с билетом в руке стоять в очереди перед дверью с надписью «Лабиринт»? Разве что из тюков сена, как на сельской ярмарке. В конечном итоге все подземелья – это лабиринты. А может, и все земли под солнцем. Да и весь мир – лабиринт, только очень большой.

– А может, тогда и Принц Мирра здесь? Нет ли в вашей коллекции неоткрываемого ларца?

– Нет. Здесь есть я! Я – темный якорь на дне мира. Мне решать, пропускать ли вас дальше вниз.

Сентябрь знала, что она должна задавать леди Минотавре важные и срочные вопросы. Но, опережая их, у нее внезапно без очереди вырвалось: