Красавица и ее чудовище - Ева Никольская

Оставив Ринго спокойно досыпать на камне, я кошачьей поступью направилась к Арацельсу. Подобравшись поближе к мужчине, начала примеряться к распластанным по земле крыльям. Правое или левое? Ну, до чего же восхитительны! И ведь белые, несмотря на ветер и пыль. Ыыы… чувствую себя трубочистом. И почему вся дрянь ко мне липнет, а к этим… Хранителям долбанным, нет? Пострадав на тему своей уязвимости для недоброжелательного отношения окружающей среды, я присела на корточки с левой стороны, полюбовалась пушистым покровом в сто сорок первый (или какой там по счету?) раз, после чего запустила руку в его сулящую тепло массу… и тут же ее отдернула. Не заорать мне удалось только потому, что другой ладонью я успела вовремя зажать себе рот. Перьевой ковер оказался очень податливым и совершенно не связанным между собой. Будто кто-то выложил из него композицию в форме крыла, предварительно посыпав почву белой трухой.

О, боже! Это что же такое? Его кожа с костями превратились в рассыпающееся от слабого касания вещество? Но… почему? И ведь до моей дурацкой инициативы, все было целым, ветер чуть трепал перья, но не разносил их по округе. Тогда получается… О нет!

Стало страшно. Совесть, напомнив о своем существовании, сдавила мне горло невидимой удавкой, мешая нормально вздохнуть. Воздуха и правда не хватало. Неужели крылья рассыпались из-за моих прикосновений? Зачем я только полезла к Арацельсу? Ведь не зря Смерть предупреждал…

— Ты! — голос первого Хранителя заставил меня вздрогнуть.

Хриплый, злой… мама дорогая! Я подняла на него взгляд и поспешно выдала:

— Нет!

— Не ты? — он сел и, проведя рукой по лбу, будто смахивая пот, посмотрел на меня.

— Не-а, — я мотнула головой, встряхнув безнадежно спутанную шевелюру.

— Ну, конечно, не ты. Всего лишь твой полуголый двойник с вороньим гнездом вместо прически, — губы мужчины скривились, а глаза, нехорошо так сверкнувшие красно-золотыми искрами, сузились, пряча от меня их странное выражение. Моя правая рука машинально потянулась поправить волосы, но замерла на полпути и опустилась на грудь, скрестившись с левой. Что-то мне не нравится, как этот неуравновешенный тип меня изучает. — Где Смерть?

— Улетел. У него де…

— Знаю! Он вернется?

— Обещал, — пробормотала я, потирая ладонями плечи. Под его немигающим взором было не только холодно, а еще и страшновато как-то. В моей голове с каждой секундой все больше зрело твердое решение отстаивать свою непричастность ко всему подряд любыми доступными средствами.

— А ты что здесь делала? — бррр… он так и будет гипнотизировать меня, как удав кролика, или все-таки перестанет пялиться?

— Просто мимо шла, ничего не трогала. Ну, разве что чуть-чуть задела, а оно… — Состроив самую невинную мордашку, я начала долгую и нудную череду оправданий, больше походящих на отрицания.

— Не виноватая, значит… — его мрачная усмешка меня насторожила. — Пррридушу идиотку!

Натуру не пропьешь! То есть не проспишь. Этот гад в человеческом облике рычит ничуть не хуже, чем в бытность монстром. А, главное, что именно рычит… у меня холодок по спине уже не от ветра бегает, а от одного его взгляда. Холодно мне было среди камней? Глупости. Вот теперь… будет холодно! Потому что душить он меня не станет… Просто съест. Причем глазами и на расстоянии. Что там Смерть говорил про характер Хранителей, попавших в ночной ипостаси на территорию какого-нибудь мира? Вот-вот… чудище оно и в человеческом теле чудище. Если не подавляет свою звериную сущность. А некто особо умный, по всей видимости, не утруждает себя такими мелочами, как ее подавление. А крайний кто? Не сложно догадаться, да?

Ветер, будто получив добро на свои проказы, принялся разметать по земле перья и смешивать с белой трухой бурую пыль. Волосы мужчины всколыхнулись, а меня, как обычно пробил озноб. Нет, не как обычно, а гораздо хуже! И не мудрено, температура воздуха-то явно упала. Дед Мороз чертов! С такими успехами я скоро затоскую по его ночной внешности. За мягкую шерсть и теплый огонь вокруг тела можно даже чересчур длинные когти простить. Особенно, если потом есть шанс оказаться в целительных объятиях четэри. Однако… мечты мечтами, а меня тут некоторые сильно недовольные личности продолжают ни за что ни про что морозить… ну, почти ни за что.

— Холодно, прекрати уже! — воскликнула я, на всякий случай, отступив подальше. Если придется экстренно делать ноги (ну, вдруг и правда душить полезет или решит создать из меня ледяную статую в ускоренном режиме?), то хоть какая-то фора будет. — Я случайно до них дотронулась… А они начали рассыпаться. Мне и в голову не могло прийти, что твои крылья…

— К демонам крылья!

— Эм… А за что душить тогда? — любопытство перебороло инстинкт самосохранения. Бывает. У всех бывает. А у меня что-то никак не проходит.

— За все хорошее, женщина, за все хорррошее, — тихое такое рычание, можно сказать, спокойное. Угу, затишье перед бурей.

Теперь пришла очередь любопытства залечь на дно, отдав бразды правления недавно отодвинутому в сторону инстинкту. Я уже подняла, было, ногу для отступления, но вдруг услышала командное "Стоять!" и застыла на месте, как вкопанная.

Не, ну каков нахал, а? Мало того, что угрожает, так еще и приказывает. Душить? Меня? И ко всему прочему за то, за что я сама собиралась заключить его затянувшуюся после ранения шею в свои крепкие объятия… очень крепкие, а если обхватить руками не получится, так можно и остатки ремня использовать, один черт, он больше ни на что уже не годен!

Осознав, что у меня из-под носа уводят запланированное развлечение, я снова забыла об осторожности и вместо шага назад сделала шаг вперед, на что получила очередной предупреждающий рык, но теперь в меня полетело короткое "Не смей!" Для разнообразия, видать. Он бы мне еще круг мелом начертил с требованием не выходить за черту.

— Я сама тебя сейчас придушу, — обещание прозвучало тихо, но доходчиво.

Арацельс одарил меня очередным взглядом из разряда "убил бы, да жаль руки марать", после чего соединил эти самые руки вместе и… снова их развел. Я даже рот приоткрыла от удивления, увидев, как на его бледных ладонях танцует рыжее пламя. Почему-то огонь с натуральным обликом блондина у меня не ассоциировался. Напрасно. Пока мои глаза заворожено следили за языками разгорающихся костров, мужчина резко тряхнул руками и отправил их в меня. Сердце стукнуло где-то в пятках, в глазах потемнело от неожиданности и страха, а "огненные птицы", расправив оранжевые крылья, плавно опустились возле моих ног и обернулись кольцом вокруг них. Шаг вправо, шаг влево… вперед, назад, по диагонали — и самосожжение гарантировано.

Оказавшись в центре пылающего круга, я серьезно задумалась о двух вещах. Во-первых, о своей никчемной реакции (давно надо было драпать отсюда, а не испытывать терпение того кровожадного существа, которое сейчас за мной с большим интересом наблюдает). Я бы даже добавила, с аппетитом. Вот только поджарит и… сразу испробует. На вкус. Ну, а второй вопрос, волновавший мою бедную голову, касался способностей Арацельса. Он мысли читает, что ли, или просто эти самые мысли у нас сходятся? Ведь теперь, по его милости, я стояла в кругу, за который как-то не тянуло заходить. Да, он не мелом начерчен, но это лишь усугубляет ситуацию. А вдруг огонь не такой ласковый, как тот, что раньше горел вокруг чудовища? Как-то… жарковато стало, и… жутковато. Я сглотнула, а Хранитель сказал: