Дочь лжеца - Меган Кули Петерсон

Я пытаюсь вспомнить, что случилось на пляже. Отец вышел ко мне из туманной дымки и что-то сообщил… Вот только забыла, что именно. Кажется, он является посланником…

– Посвящение. Церемония была потрясающей, и странной, и пугающей. Сложно объяснить.

– Уверен, так и есть. – Кас заставляет меня выпить немного воды.

– Больше всего мне хотелось, чтобы ты мог разделить ее со мной.

– Пожалуйста, не пытайся разговаривать. Тебе нужно отдыхать. – Он касается моей щеки легчайшим поцелуем, который не причиняет боли.

– Прости, что не заступилась за тебя на обряде очищения, – торопливо бормочу я.

– Не нужно сейчас об этом беспокоиться.

Снаружи раздается резкий звук. Должно быть, строители уронили один из бетонных блоков. Кто-то кричит.

В комнату заглядывает тетушка Джоан.

– Никуда не выходите, – приказывает она и исчезает. Дверь за ней захлопывается.

– Что случилось? – слабо интересуюсь я.

Кас быстро подскакивает к окну и выглядывает из-за занавески наружу.

– Дерьмо.

– Что, что там?

Из соседней комнаты доносится грохот, и приятель направляется к двери, бросив на ходу:

– Я скоро вернусь. Не поднимайся с постели.

Я поворачиваюсь на бок и сражаюсь с подкатывающим к горлу приступом дурноты, жадно глотая оставшуюся в стакане воду. Вскоре тошнота проходит. В коридоре переговариваются два мужских голоса. Вероятно, Кас беседует с вернувшимся братом.

Пробуждение духа, очевидно, имеет вполне физические последствия. Когда Томас войдет, мы сможем сравнить наши ощущения после церемонии.

Внезапно в спальню проникает пронзительный вопль Милли, а потом начинает кричать и Беверли Джин.

– Они нас забирают! – визжит она. – Хотят увезти, как предупреждал отец! Пайпер! Пайпер!

Я пытаюсь встать, но путаюсь в простыне и падаю на колени. Голова кружится. Слышны женские выкрики, хотя голос кажется незнакомым. Я на четвереньках ползу к двери и с трудом протискиваюсь в коридор. Ноги едва повинуются.

Беверли Джин стоит ко мне спиной и лицом к женщине с седыми волосами.

– Понимаю, насколько тебя пугает происходящее, – мягко воркует та. – Пожалуйста, позволь мне все объяснить.

Я тянусь к Беверли Джин, но незнакомка тут же оттаскивает сестру и с ужасом на лице громко спрашивает:

– Тебя ранили? Требуется медицинская помощь?

Голос женщины звучит искаженно, перед глазами все расплывается.

Кас наклоняется ко мне и тихо отвечает ей:

– Думаю, ее накачали наркотиками.

По лестнице взбегает еще один незнакомый мужчина. Снизу доносятся крики.

– Ну же, милая, – произносит он, поспешно вздергивая меня на ноги, – давай мы поможем тебе спуститься.

Подходит чужак в форме и сообщает, что все комнаты наверху проверены.

Проверены на предмет чего?

Первый мужчина и Кас практически волоком переносят меня на первый этаж, и я обессиленно падаю на диван. Вторая женщина прижимает к себе вырывающуюся Милли. Карла стоит рядом с входной дверью, сложив руки на груди и наблюдая за происходящим. Первая незнакомка подходит к ней. Сэмюель и Генри тут же бросаются ко мне. Я пытаюсь сесть и обнять их, целую в горячие и вспотевшие лбы. На лицах братьев написан ужас, а глаза кажутся слишком большими.

– Мы куда-то уезжаем? – спрашивает меня Сэмюель, прижимая к себе Генри.

– Все сделайте глубокий вдох, пожалуйста, – громко объявляет первая женщина. – Вы можете нам доверять.

– Где отец? – единственное, что удается мне выдавить.

– Все будет хорошо, – заверяет помогавший мне спуститься мужчина, прошептав что-то на ухо Касу. – Мы представители органов опеки. Вам нечего бояться, никто вас не обидит. Но нам всем нужно немедленно уходить.

Правительство. Но как они нас нашли?

Он продолжает говорить, но слова наползают друг на друга и теряют смысл. Милли кусает женщину и тянется ко мне. Глаза малышки кажутся огромными.

– Отпуст-те ее, – невнятно бормочу я.

Отец бы хотел, чтобы я защитила детей.

Каспиан кладет ладонь мне на лоб и тут же восклицает:

– Ей плохо! Она сейчас упадет в обморок!

Снаружи раздается громкий треск, будто взрываются фейерверки. Карла взвизгивает и прячется за спинку дивана.

– Всем пригнуться! – кричит кто-то, и Кас тут же накрывает меня своим телом.

Я едва могу дышать под его весом.

Слышится звон, и лицо приятно овевает свежий прохладный воздух. Должно быть, окно разбилось. Я слезящимися глазами смотрю во двор. На траве вниз лицом распростерлись двое из людей отца, вокруг их тел растекаются лужи крови. Мужчина в голубой форме целится в кого-то из пистолета, но вокруг слишком много дыма, и разглядеть ничего не удается.

Еще одного из строителей убежища уводят со скованными руками. Он оборачивается через плечо и замечает меня.

– Ничего им не рассказывай! – кричит он, и слова врезаются в меня, как камни.

На подъездной дорожке припарковано множество полицейских машин, везде видны мужчины в форме, ведущие на цепях собак. Откуда они все взялись? Лимузин отца весь изрешечен отверстиями. В стоящем неподалеку большом белом грузовике я замечаю женскую фигуру.

Светлые волосы. Голубые глаза. Они схватили матушку!

Как только наши взгляды встречаются, она принимается колотить по стеклу и кричать:

– Мир – опасное место. – Ее голос срывается от отчаяния. – Доверять можно только мне. Мне и отцу. Никогда не забывай об этом!

Затем меня ведут, поддерживая под локти, и усаживают на заднее сиденье. Дверь хлопает. Включается радио, и машина едет, подпрыгивая на ухабах.

Они увозят меня.

Мы с Касом бросаемся друг к другу. Тела сплетаются, губы находят губы, кожа касается кожи. Мир снова обретает смысл. А я наконец чувствую, что становлюсь самой собой, впервые с тех пор, как меня увезли из дома.

– Пайпер, – шепчет Кас между поцелуями. Он дотрагивается до моего лица, утирая слезы.

– Я так рада, что ты здесь. – Я закрываю глаза и кладу голову на плечо парню. – Боже, я больше ничего не понимаю.

Он медленно гладит меня по спине, сильные руки поддерживают, не давая упасть.

– Это и в самом деле ты? – все еще не веря в происходящее, спрашиваю я.

– Да, это и в самом деле я. – На его щеках образуются ямочки, и я тянусь, чтобы дотронуться до них.

– Я думал, что потерял тебя навсегда. – Он перехватывает мое запястье и целует его.