Последняя битва - Александр Тестов

– Сука! – херсир сумел откинуть одного из воинов и тут же от души приложил его щитом.

Второй противник, стоя на коленях, занес… Сигурд только сейчас заметил – это было длинное и тонкое шило. Именно они и прорывались сквозь кольчугу, именно их уколы он чувствовал… Херсир не успел сам поразить этого акробата.

– Кха! – раздался мощный выдох, и Магнус секирой расколол череп меря.

Тот, первый акробат еще барахтался справа от Сигурда, и херсир метнулся к нему. Ногой он выбил из его рук шило и ударами щита заколотил его голову в снег. Он бил до тех пор, пока череп не превратился в крошево, обильно перемешанное с мозгами и снегом.

– Магнус! Сигнал!

Десятник вскинул рог, и округа огласилась протяжным воем. Одновременно справа и слева атаковали засадные десятки викингов. А лучники вепсов, засевшие на деревьях, усилили нападение. Охотники союзников, ловко цепляясь ногами за массивные суки, клали свои стрелы точно в цель.

– Один!!!! – впереди своего десятка летел Ульф.

– Один!!! – с другой стороны спешил Эйнар, и глаза его горели яростью.

– Юмал! – клич меря потонул в напоре варягов.

– Один! – пробасил Магнус и первым рванул вперед.

Теперь пришел черед викингов преодолевать собственную баррикаду. Дружинники запрыгивали на сани, спотыкались, поскальзывались на крови, падали… но упрямо лезли вперед. Вепсы Кятлы, опустошив свои колчаны, покинули свои укрытия и устремились на помощь союзникам.

– Юмал!!!!

– Один!!!

Санный ряд был с трудом преодолен, и натиск усилился. Меря, зажатые с трех сторон, стали откатываться назад. Их стремительно теснили, и вскоре кружащий поток тел, убивающий друг друга, развалился на мелкие очаги сопротивления. Меря огрызались с отчаяньем обреченных. Два или три десятка вырвались на лед, туда, где в окружении своих телохранителей гарцевал на коне сам Нимоякке. Сигурд видел, как быстро таяли последние группы защищающихся врагов. А князь, кажется, намерен был дать деру.

– Эйнар! Нимоякке! – херсир ткнул мечом в сторону реки.

Десятник проследил взглядом и мгновенно понимающе кивнул. Эйнар со своим десятком уже прорвался вперед и теперь первым выходил на лед. Меж тем князь мери уже развернул лошадь. Сигурд замер, как вкопанный.

– Бл… Ё! Коня! – и Сигурд рванул назад.

В боках покалывало и, кажется, через кольчугу просачивалась кровь… Но осматривать себя тщательно не было времени. Мерянский князь уходил!

– Коня!!!

Он бегом преодолел расстояние до леса.

– Коня!

Как только он достиг первых сосен, ему навстречу выбежали коноводы. Сигурд вскочил на ближайшую лошадь. Держаться без седла было неудобно.

– Пошла! – дал он шенкелями, разгоняя неуклюжую обозную кобылу.

Следом за ним еще несколько вепсов вскочили на лошадей. Секунды, секунды… Он вылетел на лед реки, когда викинги и вепсы окружили последних меря, а почти у самого изгиба реки виднелись уходящие сани врага и Нимоякке. Сигурд поддал коняге жару и пустился в погоню.

– Пошла! Пошла! – он оглянулся, четверо вепсов неслись за ним. – Давай!

Он выжал все, что мог. Сани они догнали быстро. Мерянские возничие, увидав настигающих их всадников, на ходу попрыгали с саней и кинулись в лес. Их не преследовали.

– Давай! – Сигурд высылал кобылу вперед, но расстояние не сокращалось. Видимо у Нимоякке лошадь была порезвее.

– Один! – взмолился Сигурд.

И тут произошло чудо. То ли лошадь беглеца оступилась, то ли попала в трещину во льду, но животное дернулось и, издав громкое ржание, рухнуло на передние ноги. Сигурд еще раз подбодрил свою кобылу. Нимоякке успел ловко соскочить с седла, а скотина завалилась на бок, продолжая ржать. Херсир был уже близко. Вот-вот…

К чести мерянского князя, надо сказать, что он не ломанулся к берегу, дабы искать спасения в лесу. Нет. Нимоякке отошел от поверженной лошади на несколько шагов и спокойно извлек из ножен меч. Сигурд понял, что его ждут. Он сбавил темп уже хрипевшей кобыле и, не доезжая десяти шагов, остановился.

– Возвращайтесь, – приказал он вепсам, остановившимся подле.

Союзники зло оглядели вражеского князя, но ослушаться не посмели. Херсир соскочил на лед.

– Сдавайся, – предложил он по-словенски, – сопротивление бесполезно. – И даже ухмыльнулся, подивившись, насколько банально-киношной вышла фраза.

– Ты мечом орудуешь так же хорошо, как своим поганым языком? – ответил князь, и Сигурд подивился второй раз, насколько чисто он говорил на языке новгородцев.

Дальнейшие препирания были бессмысленны, и херсир пошел на сближение. У них обоих не было щитов. Шлем имелся только у Нимоякке, свой Сигурд потерял в борьбе с воинами-акробатами.

Херсир атаковал сходу. Быстрый взмах сверху вниз… меч на долю секунды замер и тут же изменил направление, целя в бок. Князь уличил подвох и ловко отпрыгнул в сторону. В следующее мгновение Нимоякке сам нанес удар. Его выпад Сигурд парировал мечом, и свободной левой рукой произвел отменный крюк. Кулак угодил противнику в ухо, князь отпрянул, одновременно отмахиваясь мечом. Сигурд добавил ногой в колено, и хозяин Тротвы не устоял на льду. Он припал на колено, все еще пытаясь достать поединщика лезвием. Сигурд пнул еще раз, перехватил меч обоими руками и сделал широкий замах. Мерянский меч очередной раз пропел мимо, и херсир опустил клинок. Уже в последний момент он понял, что бьет в пустоту. Нимоякки из крайне неудобного положения буквально выскользнул из-под удара. Херсир по инерции провалился немного вперед, но было уже поздно. Меч князя рванул кольчугу, и боль обожгла правый бок.

– Ах ты…

Сигурд отскочил, поднял оружие для нового броска, и только тут его накрыла боль. В боку стало горячо и одновременно холодно. Тело само сжалось в комок.

– Плохо. Очень плохо, – изрек Нимоякке, в тот момент, когда его меч уже начал движение к смерти…

А Сигурд просто упал. Упал на колени, и лезвие пронеслось над головой. Он пропихнул свой клинок между ног Нимоякке и упер его в пах. Затем херсир изо всех сил дернул меч на себя, пропахав хозяйство князя.

– А-а-а-а… юу-юу-юу-ху! – какие-то непонятные тошнотворные звуки извлек из своего горла Нимоякке и, бросив меч, схватился за промежность.

– Гу-ху-йю… тво…ю-ю-ю… Ё!

Внезапно нытье мерянского князя прекратилось.

Белые… красные… немного даже сиреневые, а потом зеленые и еще голубые, и вновь белые круги, большие и малые растекались перед глазами. Они пульсировали, толкали друг друга, как будто бились за первенство. А потом Сигурда качнуло, и он медленно, словно во сне, стал заваливаться на бок. Последнее что он успел разглядеть сквозь разноцветные круги, это искаженную злобой гримасу мерянского князя и его руку с занесенным ножом… При этом звука почему-то не было…