Драконова воля. Книга вторая - Агата Грин

— Я не об этом. Где твой огонь, девочка?

— Погас, когда у меня забрали сына. Без него я не горю.

Женщина сокрушенно вздохнула и проговорила:

— До меня дошли слухи… И те мерзкие рисунки в журнале я видела тоже. Как же это низко: смеяться над той, которая потеряла мужа, а перед тем — отца!

— Мне все равно, — безразлично ответила я.

— И правильно, — подхватила Эула, — не надо обращать внимание на всякие глупости. Ты приехала тайно, чтобы скрыться от чистокровников? Они хотели убить тебя?

— Не знаю, они ли, но, возможно, меня действительно пытались убить.

— Что за люди! — воскликнула драконова невеста. — Даже женщин не жалеют!

— Ваш Великий Дракон проигрывает. Люди больше не хотят подчиняться пладам.

— И ты поддалась Чистой крови? — горько усмехнулась драконова невеста.

— Я не поддавалась, я так всегда думала. Рензо тоже считал, что наше социальное устройство несправедливо. Молодые плады не одобряют императора.

— Молодым всегда хочется изменений, им кажется, что они понимают жизнь, видят ее в истинном свете. Их ведут идеалы, но только единицы остаются верны этим идеалам до конца. А в конце все сводится к грызне за власть. Как ты сказала? «Социальное устройство несправедливо»? Так чистокровники и не радеют за справедливость. Они хотят власти. Они убивают пладов, чтобы занять их место на вершине.

— Вот именно, — протянула я, — это не борьба добра со злом, это просто борьба. «Грызня», как вы выразились. Но простые люди так устали от нищеты и притеснений, что выбирают в этой войне сторону чистокровников.

— Да, — согласилась ллара без возражений.

Я допила чай и поставила чашку прямо на пол; уставшая, я легла на кровать и стала смотреть в потолок. Здесь, в храме Великого Дракона, в которого я не верю, мне почему-то всегда хорошо спится. Однажды я уже переродилась здесь и, может, мне снова удастся вернуться к жизни и обрести силы для борьбы.

А Тео где-то там, с Марианом и Геммой, или, что хуже, с Кинзией. Он растет, меняется каждый день, а я не вижу этого, не могу коснуться его, поговорить с ним, поцеловать, покачать на руках, взъерошить его кудряшки… Как же больно осознавать что он там, а я здесь. И просто невыносимо представить, что я могу потерять его…

— Когда я была молода, — произнесла ллара Эула, — моя наставница говорила, что мир меняется и люди больше не верят в величие Дракона и тем более в величие пладов. Сейчас, когда существует столько оружия, столько разной техники, сила огня уже не кажется впечатляющей. Теперь и я, как та наставница, вижу, что Дракон уже не владеет сердцами людей. Мир стал другим, и прежние заветы устарели. Нужны новые правила, подходящие новому миру.

Я не ожидала услышать что-то подобное от консервативной ллары Эулы.

— И вы думаете, эти правила огласит Чистая кровь?

— Что-то случится, — загадочно ответила драконова невеста. — Я вижу это в Священном огне.

— Что именно вы видите?

— Дракона, — шепнула Эула.

Я усмехнулась. Некоторые верят, что Великий Дракон вернется, чтобы защитить пладов, и эту веру активно подпитывают ллары. Эула не исключение. Конечно же, она видит дракона, ведь вся ее жизнь — подготовка к встрече с ним. А если ты что-то жаждешь увидеть, то оно тебе обязательно явится, хотя бы во сне.

Я закрыла глаза и пожелала, чтобы мне приснился счастливый вечер в нашем доме в Тихих огнях. Вечер с отцом, мужем и сыном…

В храме я жила под другим именем, всегда появлялась в гриме, и кто я, знали лишь трое: Эула, Рик и человек Блейна. По легенде нас с «братом» отправили в храм отрабатывать грехи, так что без работы я не сидела. «Брат» занимался тяжелой физической работой, а мне доставались дела попроще; ллара следила, чтобы я всегда была либо с ней, либо с Риком.

Служитель старался быть со мной милым, но я замечала, что его раздражает моя компания, и старалась ему не надоедать. Возможно, он верит слухам, в которых я расписана как последняя блудница, или считает, что я опустилась, связавшись с Элдредом Блейном.

Работа и уединение благотворно повлияли на меня; не прошло и недели, как меня начало отпускать. Поначалу я загружала себя работой, чтобы не оставалось ни одной свободной минутки, и вечерами падала в кровать от усталости, но потом мой трудовой запал уменьшился.

Мы с лларой Эулой многое обсуждали. Она обходила острые углы и никогда не заводила разговоры о том, что могло меня задеть, но в какой-то момент мне самой захотелось обсудить с ней личное.

— Не надо было выходить замуж, — сказала я как-то вечером. — Я заставила себя, Рензо и даже владетеля принять этот брак. Больше я не выйду замуж.

— А Блейн? — спросила ллара.

Я вздохнула. Я могу сколько угодно отрицать связь между нами, но это ничего не изменит.

— Мы с ним связаны огнем. Наверное, эта связь установилась после того, как я спасла его. Когда Блейн рядом, мой огонь сильный и яркий, но когда его нет, огонь бесцветный и я даже не могу залечить маленькую царапинку. Но и сын делает меня сильной, так что определенно ничего не сказать.

— Кое-что сказать можно. Ты желаешь Блейна? — прямо спросила Эула.

— Нет. И да… я не понимаю, как такое возможно.

Ллара понимающе кивнула и объяснила:

— Он зовет тебя, как мужчина зовет женщину. Это нормально для пладов.

— Его власть надо мной не так уж сильна, иногда мне кажется, что я тоже могу на него влиять.

— Почему тебе кажется так?

— Я чувствую, что иногда главная — я.

— Иногда, но не всегда?

— Не всегда.

— Значит, иногда ты сама его зовешь.

— Такое возможно?

— Почему нет?

Я встала с кровати и начала ходить по комнате, размышляя, что же за странные узы связали нас с Блейном. Ллара какое-то время наблюдала за мной, а потом сказала:

— Вы оказались в храме в одно время: ты переродилась, а он умирал. Ты спасла его, отдав ему свою благодать. Когда вы рядом, ты получаешь ее обратно. Случайностей не бывает. Это драконова воля.

— Это была моя воля, мое решение спасти его! — с досадой сказала я. — Если бы я не спасла его, его бандиты перебили тут всех! Я не могла этого допустить.

— Драконова воля, — повторила Эула. — Ты появилась здесь, чтобы спасти Элдреда Блейна. Для этого Дракон вернул тебя к жизни.

— Нет.

— Если не для этого, то для чего?

— А вы не допускаете, что не Дракон меня вернул, а я сама вернулась?

Судя по выражению лица женщины, такое оно точно не допускает. Однако ее реакция была мягка: