Драконова воля. Книга вторая - Агата Грин

— Кричите. Заодно разбудите нашу спящую красавицу.

Я открыла глаза, узнала спальню и снова закрыла глаза. Голоса за дверью стали громче.

— Нельзя! Не смейте! — это Нереза.

— Я фрейса! Пропустите! — а вот это Клара.

— Я не пропущу этого… этого гада!

«Браво, Нереза», — подумала я и приподнялась. Я чувствовала себя как после отравления: желудок пустой и мутит, во рту мерзкий привкус, голова тяжелая и кружится. Но это еще полбеды… У меня жутко, жутко болят руки, особенно правый локоть и пальцы: наличествует и слабая жгучая боль, и тупая ноющая, и пульсирующая. Еще болит спина.

Я огляделась. Спальня убранная, проветренная; шторы задернуты, но не плотно, и в комнату проникает розово-желтый луч света. Ни одной зацепки, чтобы понять, что со мной случилось…

Меж тем Нереза проиграла сражение и в спальню вошли фрейса и Блейн.

— Вон отсюда! — вскричала Нереза, встав перед ними и раскинув руки в стороны.

— Не надо, Нереза, — попросила я.

— Оставьте ее в покое!

Фрейса Клара дала Нерезе пощечину, и когда та застыла — (интересно, почему пощечина всегда повергает в шок?) — взяла ее за пухлую руку и вывела в коридор. Хлопнула дверь.

Блейн подошел к кровати и сел рядом; от него исходила такая мощная жизненная сила, что меня повело в его сторону. Потеряв равновесие, я схватилась рукой за его плечо и зашипела: больно! А потом… потом нечто проснулось и распространилось по телу, и мои пальцы объяло красноватым пламенем Геллов.

Пламя быстро расправилось с повязками и «съело» все порезы на коже, как мелкие, так и глубокие. Ни боли в локте, ни боли в спине я больше не чувствовала — она пропала тоже. Пламя гуляло по моему телу, стирая повреждения, и, закончив, ушло туда, откуда пришло — в глубь, в середину тела. Дурнота подкатила к горлу; я вскочила с кровати и успела подбежать к пустой вазе.

Желудок был пуст, так что мои порывы были холостыми; откашлявшись-отплевавшись, я поднялась, оперлась здоровыми уже руками в стену и какое-то время восстанавливала дыхание.

Блейн тоже поднялся; я повернулась к нему, чтобы знать, что он делает. Плад налил в стакан воды из графина и, достав из кармана платок, подошел ко мне.

Сначала я вытерла платком рот, затем напилась воды.

Мое состояние изменилось кардинально, волшебным образом: никакой больше боли, никакой усталости и дурноты. Зрение и то резче стало. Вот она, сила пламени… Я подошла к прикроватному столику, налила в стакан еще воды и, выпив, посмотрела на Блейна.

Я не видела его с тех пор, как Рензо с ним поссорился. Говаривали, что он уехал из столицы по делам, касающимся чистокровников. Оснований не доверять этим слухам у меня нет: он охотится за убийцами пладов, и после убийства Рензо работы у него прибавилось.

Но что Блейн делает здесь, в моей спальне?

— Тебя пригласила фрейса Клара? — настороженно глядя на мужчину, спросила я; воспоминания начали оживать в памяти.

— Она самая. Написала, что мою любовницу пытались убить.

Тон Блейна был ироничен, но он не шутил. Я посмотрела на свои руки, целые руки, и вспомнила, как ударила локтем в окно и пальцами сдирала с рамы остатки стекла, чтобы получить доступ к воздуху. Мороз пробрал меня по коже. Руссе отвел меня в храм… ллары дали мне что-то выпить… что?

— Меня отравили, — констатировала я, переведя взгляд на лицо плада.

— Опоили, — поправил он. — Хотели сделать покладистей и послушней. Руссе не любит проблем.

Да, помню. Руссе велели обо мне позаботиться, и он решил обезоружить меня, чтобы легче было управлять. С обретением ясности рассудка пришло еще и осознание того, что я по доброй воле пошла в храм и без вопросов выпила ту теплую гадость из чаши, предложенной лларами.

— Что же они дали мне выпить? — вымолвила я, ужасаясь от мысли, что могла сама себя убить.

— Скорее всего, они угостили тебя вдовьим напитком.

— Что еще за «вдовий напиток»?

— Когда у женщины умирает супруг и узы пламени рвутся, она становится слаба и уязвима. Некоторые вдовы не в состоянии перенести смерть мужа и накладывают на себя руки. Чтобы этого не случилось, ллары дают им испить вдовьего напитка и, введя женщину в особое состояние, напевают ей о том, что она должна смириться с потерей и жить дальше. Подобные ритуалы повторяются несколько раз для закрепления эффекта.

Объяснение Блейна запутало меня еще больше.

— Правильно я поняла: вдовий напиток дают вдове, чтобы она не покончила с собой от горя?

— Не столько от горя, сколько от разрыва пламенных уз. Мужчина-плад в браке подчиняет женщину, и если он умирает, узы рвутся, принося ей страдания. Вдове кажется, что она должна воссоединиться с супругом в смерти, ею управляет уже оборвавшаяся фантомная связь. Но ваши с Рензо узы давно оборвались, — сказал Блейн, внимательно на меня глядя. — Поэтому во вдовьем напитке не было необходимости.

Взгляд плада требовал ответов, но я и сама себе ответить не могла, что случилось со мной. Этот их вдовий напиток должен был удержать меня от подобного, но вместо этого, наоборот, подтолкнул.

— Почему ты решила себя убить? — прямо спросил Блейн.

Я ничего не ответила.

Плад шагнул ко мне, и я шагнула назад.

— Не подходи, — шепнула я.

Мрак упал на меня неожиданно, в один момент; его абсолютная чернота лишила меня зрения. Я уже испытывала на себе силу огня Блейна, но в тот раз мне удалось вырваться из-под его власти. Я попробовала освободиться и в этот раз. Вдруг на меня накатил страх, удушливый страх. Глаза зажгло от слез, сердцебиение стало беспрерывным барабанным боем. Зазвучали чьи-то голоса, мужской и женский.

Вы дали ей вдовий напиток?

Да, эньор, конечно.

Но ей не стало лучше!

Связь была сильна. Она любила своего мужа.

Меня это не интересует! Скоро суд и она должна дать показания.

Она уже дала. Она во всем поддерживала мужа.

Это все узы пламени! Она не могла поддерживать его по доброй воле! Он ее заставил!

Но…

Дайте ей еще вашей бурды! Делайте что угодно, чтобы только она поскорее освободилась! К суду она должна быть чиста! Вы меня поняли? А это еще что такое? Кто это?

Это их сын Элдред, эньор.

Подслушиваешь, гаденыш?

Отпустите меня!

Мерзкое отродье!

Сам ты отродье! Убийца!

Эньор, нет!

Ах ты погань! Он меня обжег! У него пламя смерти!

Оставьте ребенка в покое!