Восьмой смертный грех - Антон Леонтьев

К концу недели обстановка на «Хаммерштейне» нормализовалась, и в курилке у сотрудников появились другие темы для обсуждения. Лену пригласил к себе Дмитрий Львович и сказал, что по решению руководства именно ей предстоит поехать в Рим на конференцию менеджеров концерна.

– Елена Николаевна, вам не стоит беспокоиться, – заверил ее Дмитрий Львович. – Вы чрезвычайно понравились Эдуарду Хаммерштейну, кроме того, вы умеете выступать на публике и с успехом презентуете свои оригинальные идеи. В Риме это найдет понимание. Кроме того…

Начальник сделал паузу, а затем добавил:

– Кроме того, вас заметят. Вы же знаете, имеются прецеденты, когда менеджеры из Восточной Европы или Азии, если они представляют интерес для руководства из Чикаго, перебирались за океан. А это – совершенно иное измерение.

Лена, которую разлад с Михаилом, а затем гибель Регины выбили из колеи, а подозрения роились у нее в голове, как встревоженные пчелы, только и возразила:

– Но ведь конференция должна начаться буквально на днях. А как же приглашение и виза?..

Дмитрий Львович тонко улыбнулся:

– Елена Николаевна, эти формальности можно уладить в течение одного дня. Поэтому готовьтесь, вам придется лететь в Рим в следующее воскресенье.

Что ж, у нее будут свои римские каникулы. Причем за счет «Хаммерштейна». Программа подобных конференций, знала Лена, была не особенно насыщенной, так что полдня у нее останется на экскурсии и магазины. Она была несколько раз в Италии, но до Рима не добиралась.

– От российского филиала «Хаммерштейна» поедет целая делегация, – продолжал Дмитрий Львович. – Наш отдел должны были представлять я и Станкевич, однако в свете известных событий планы изменились. Едете вы и Тамара Павловна Воеводина. Две умные дамы – что может быть опаснее?

Лена была рада. Тамара Павловна – это тот человек, которому она симпатизирует и который понимает ее. Вместе они не пропадут!

Воеводина, узнав от начальника, что тоже едет в Рим, громыхнула на весь отдел:

– Теперь я верю, Господи, что ты есть! Кто, если не ты, выбрал меня для поездки в Вечный город! Кстати, Ленка, не забудь бикини, мы там знатно оттянемся и надыбаем себе мужиков. Ты – Эдика Хаммерштейна, а с меня и Берлускони хватит. Он такой милашка…

Не совсем понимая, кого именно Тамара Павловна назвала милашкой, Хаммерштейна или премьер-министра Италии, Лена подумала: Воеводина права, они проведут в Риме незабываемую неделю.

Вечером того же дня Тамару Павловну вызвали к генеральному директору российского филиала концерна. Тот лично приветствовал ее. Она облачилась на этот раз в оранжевый, цвета перезрелого апельсина, пиджак с порхающими по ткани махаонами лиловой раскраски.

– Садитесь, Тамара Павловна. – Генеральный указал на кресло около своего массивного стола.

Не конфузясь, Воеводина погрузилась в кресло и сцепила руки. Генеральный сказал:

– Вы едете в Рим. Вам уже сообщили об этом? Мы очень довольны вашей работой. Не только в России, но и за границей. Вы знаете, каково будет ваше основное задание в Риме?

Тамара Павловна улыбнулась и произнесла:

– Еще бы. Тратить командировочные в бутиках и мужских стриптиз-барах. И, возможно, спать, не храпя, на семинарах для менеджеров и пиарщиков.

– Что-то в этом роде. Однако ваша главная задача – Елена Монастырская. Вы снабжали нас информацией о ней, кроме того, вы очень умело подбросили Елене мысль согласиться на поездку в Рим.

Тамара Павловна хмыкнула. Директор продолжил:

– Вы чрезвычайно быстро сориентировались, когда увидели в здании завода Регину. Мы ценим вашу реакцию, а также то, что вы помогли избавиться нам от этой проблемы.

– Она была весьма тяжелой. И еще активно сопротивлялась. Знаете, мне пришлось выложиться, как в спортзале с железками, чтобы спихнуть Регинку с крыши, – сказала Тамара Павловна.

– Могу это представить. Повторяю, мы вам очень признательны. Вас ждет новое поручение. Монастырская имела разговор с Региной Станкевич, и последняя навела ее на мысль о том, что концерн «Хаммерштейн» может быть причастен к некоторым преступлениям. Елена Николаевна пока не знает, что ей предпринять, однако она стала свидетельницей слишком большого количества событий. Рано или поздно она начнет сопоставлять, и это приведет к ненужным осложнениям. У нас и так было много проблем с Тимчуком, его женой и Региной.

Тамара Павловна уже не улыбалась. Ее лицо, сосредоточенное и волевое, выражало жестокость и силу.

– Исходя из сказанного, я лично прошу сделать так, чтобы Елена Николаевна не вернулась из Рима. Еще одна смерть в России нам не нужна, это вызовет подозрения. Пусть Монастырская погибнет в Италии. Это должен быть несчастный случай. Вы мены поняли?

Воеводина, вытащив из кармана пачку и выуживая из нее сигарету, ответила:

– Конечно. Действуем под лозунгом: увидеть Рим – и умереть. Я сделаю все, что вы хотите. Но не забывайте об оплате. Леночка сполна насладится римскими каникулами. Последними в своей жизни. Она мне симпатична, но что поделать? Деньги и карьера мне симпатичны еще больше.

– Я рад, Тамара Павловна, – сказал генеральный и зажег платиновой зажигалкой сигарету Воеводиной. – Мы так хорошо понимаем друг друга. Уверен, что на вас можно положиться. Деньги – сразу по вашем возвращении на родину из Италии. И учтите, мне нужен результат. Монастырская должна погибнуть в Риме. Иначе… Иначе ответственность за срыв плана ляжет на вас, дорогая госпожа Воеводина.

Тамара Павловна пустила в потолок кольцо дыма и пробасила:

– Я не дура. Леночка скончается в Италии от несчастного случая. Все скажут: бедняжка, такая нелепая смерть, да еще в Риме. Но сначала пусть детка повеселится и насладится жизнью.

– Пусть, – согласился директор.

– Но не слишком долго, – завершила Тамара Павловна и загасила двумя пальцами горящую сигарету. – Потому что к хорошему привыкаешь. Я все поняла. С этого момента Ленчику осталось жить едва ли больше недели.

Генеральный директор и Тамара Павловна рассмеялись: он скупо, она раскатисто. А затем расстались, чрезвычайно друг другом довольные.

Время действия: 3–8 июля

Место действия: Рим; остров Сицилия (Италия)

– Эй, старче, пошевеливай клешнями! А лучше вообще вали отсюда! Здесь не место для таких, как ты! Понял меня?

Я не привык, чтобы кто-то называл меня «старче», более того, мне не нравится, чтобы мне советовали «пошевеливать клешнями». В другое время и в другом месте я обязательно дал бы нахалу отпор. Однако не сейчас и не здесь.

Кроме того, эти обидные слова подтверждали: моя маскировка великолепна. А раз так, я должен быть спокоен: никто не узнает в оборванце и бомже великого Кирилла Терца. Мне пришлось провести перед зеркалом около часа, однако я был доволен результатом. Еще бы, теперь я выгляжу, как заправский попрошайка.