Коварный обольститель - Рене Энн Миллер

– Спасибо, – произнесла София вслед торопливо уходящей девушке. Хейден подошел к ее постели.

– Ты выглядишь хорошо.

– Боюсь, вы сегодня плохо видите, – ответила она, прикрывая ладонью раненую щеку. Хейден присел на краешек перины.

– Сильно болит? Может, послать за врачом?

– Нет, не нужно.

– София, я получил специальное разрешение.

– В этом не было необходимости.

Хейден осторожно огладил ее живот.

– Ты ведь носишь моего ребенка?

Она на мгновение опустила ресницы, избегая его прямого взгляда.

– Да.

Уэстфилд нахмурился.

– Тебе следовало рассказать мне.

– Я думала, тебе это будет безразлично.

В его глазах вспыхнул гнев.

– Ты ошибаешься. Скажи мне, София, ты приняла бы мое предложение, если бы я сделал его до того, как ты услышала наш с лордом Адлером разговор?

Да. Вероятно. Теперь она не была уверена.

– Я не знаю.

Его рука снова легла на ее живот, словно утверждая права собственности.

– Что ж, теперь у нас нет выбора. Мы поженимся завтра. Если отложить свадьбу, сплетен не избежать. И так уже злые языки будут смаковать преждевременное появление на свет нашего наследника.

– Они в любом случае будут это делать, если мы поженимся по специальному разрешению.

Он взял ее за руку, переплетя пальцы.

– Возможно, в свете станут говорить, что мы так сильно любим друг друга, что не можем следовать обычным правилам.

Их не связывает любовь, но если она не выйдет замуж, то будет отвергнута приличным обществом.

– В любом случае, сейчас это не имеет значения. – Тепло его прикосновения испарилось. – Если ты полагаешь, что я позволю Тримблу воспитывать моего ребенка, то ты заблуждаешься, дорогая.

В его голосе появилась нотка твердости и безжалостности, а в голубых глазах сверкнула сталь.

– Я не собиралась выходить замуж за Томаса.

Он удивленно раскрыл глаза.

– Но ведь ты сказала, что любишь его.

– Люблю. Но не так, как должна любить жена. Он мой самый близкий друг.

– Просто друзья?

– Да.

Улыбка лишь коснулась его губ, затем на его лицо снова легла тень.

– Я не допущу, чтобы мой ребенок был рожден вне брака.

И она этого не хотела, но все же ей необходимо было спросить.

– Так, значит, мы должны пожениться несмотря на то, что между нами нет любви, и забыть о том, что произошло?

Чуть помедлив, он провел рукой по ее лицу и произнес:

– В основе многих браков лежит даже меньше того, что связывает нас.

Низкий тембр его завораживающего голоса заставил сердце Софии биться быстрее. Лицо загорелось, однако это был не тот ответ, который она надеялась услышать.

– Но ведь ты не любишь меня?

– Любовь можно вырастить, и надеюсь, она будет взаимной. А пока мы должны думать о ребенке. – Он встал. – Завтра, София.

Тон Хейдена говорил об окончательности и бесповоротности принятого им решения.

На следующий день после обеда, когда Эдит расположилась на кушетке рядом с Софией, Хейден с трудом сдержал стон. Его новоиспеченная супруга выглядела измученной. Когда же наконец его сестра с мужем оставят их? Неразумно с его стороны было настаивать на том, чтобы провести церемонию бракосочетания сегодня. Но в свое оправдание граф мог сказать, что не предполагал, что преподобный Мосли решит в качестве компенсации за отсутствие на его службах прочитать все известные пастору псалмы и молитвы. Или что его безумный повар решит устроить пиршество из двенадцати перемен блюд. Даже сейчас при воспоминании об этом у него закипала кровь. Когда подали девятое блюдо, он едва удержался от того, чтобы не пойти на кухню и не придушить этого французишку. К чести Софии, она не жаловалась, хотя, казалось, готова была сбежать с этой почти бесконечной церемонии. К тому моменту, когда преподобный наконец-то объявил их мужем и женой, ее лицо было смертельно бледным, и скрыть эту бледность не могли никакие румяна. И во время свадебного завтрака она выглядела не лучше. И это можно понять, учитывая, что она слышала их разговор с Саймоном. К тому же, его экономка и Тримбл наверняка привели Софии множество причин, по которым ей не следует становиться его женой. Выйти замуж за человека с репутацией бессердечного мужа и повесы – это выбьет из колеи даже самую сильную женщину.

Его мысли прервало покашливание зятя. Хейден повернулся к Генри и вопросительно посмотрел на него.

– Ага, все мысли о твоей красавице-невесте. – Генри улыбнулся и похлопал его по плечу. – Я говорил о том, что мы с Хантингтоном и Картелем встречаемся за завтраком в Реформ-клуб завтра утром, чтобы обсудить систему железных дорог, хотя я сомневаюсь, что у тебя будет желание присоединиться к нам.

Хейден пробормотал что-то в ответ и кивнул в сторону сестры.

– Мне кажется, Эдит немного устала.

Генри посмотрел на жену.

– Нет, она выглядит чу… – Он умолк и улыбнулся. – Да, пожалуй. – Он огляделся. – А где же Селия? Уверен, Эдит будет рада, если она погостит у нас несколько дней.

В этот момент в комнату вошла улыбающаяся Селия, за которой шествовала миссис Бичем. В руках у девочки было несколько украшенных ленточками коробочек с пирожными. Она бросилась к отцу.

– Папа, миссис Бичем говорит, что я должна подарить это тете Эдит и дяде Генри.

– Еще пирожные? – Генри похлопал себя по округлившемуся животу. – Скоро я стану таким толстым, что не пройду даже в дверь.

Селия захихикала и протянула ему коробки.

– Это не сейчас, дядя Генри. Вы должны взять это с собой.

– Спасибо, дорогая. Мы с тетей Эдит будем рады, если ты у нас немного погостишь.

Селия опустила глаза, потом взглянула на Софию. Вчера она очень обрадовалась новости о грядущей свадьбе и попросила разрешения навестить Софию. Увидев синяк на щеке, девочка сразу же спросила, откуда он. Не желая рассказывать о происшествии, Хейден сказал, что София упала, вылезая из коляски доктора.

– София кажется усталой, папа. Думаю, мне лучше уехать, чтобы она могла отдохнуть.

Хейден погладил Селию по длинным каштановым волосам. Такой проницательный ребенок, умный не по годам. Испытывая приступ вины за жизнь, которую он вел, за те вещи, которые ей пришлось увидеть, он присел на корточки и взял ее крошечные ручонки в свои руки.

– Я говорил тебе, как мне повезло, что ты есть в моей жизни?

Она улыбнулась, и на ее щеках появились ямочки.