Сокровище Великих Моголов - Наталья Александрова

– Ты что, не с-слышишь, сука?

– Я отдам, – забормотала я, – я все отдам… вот, возьми деньги, все что есть, только ключи оставь и документы… зачем они тебе?

– Я сам буду решать, что взять, а что ос-ставить! – прошипел наркоман и выхватил у меня сумку.

Он вытащил из нее кошелек, а все остальное вытряхнул на асфальт.

– А теперь побрякушки свои снимай! – проговорил он, оскалив кривые зубы.

– Какие побрякушки? – переспросила я.

Это было моей ошибкой. Он перекосился, лицо стало еще бледнее, он потянулся рукой к моему уху.

Я поняла, что он сейчас вырвет серьгу, причем вырвет ее вместе с мочкой, и поспешно сама вынула ее и протянула:

– На, держи!

Тут же отдала и вторую серьгу и проговорила, стараясь не разозлить его:

– Это все?

– Я сам буду решать, вс-се или не все! – выдал он и схватил меня за руку:

– И кольцо сними!

– Оно не слезает… – проговорила я испуганно. – Честное слово, я не вру…

– Значит, с пальцем возьму! – и в его руке появился длинный нож.

И вдруг подал голос второй тип, тот, что стоял у него за спиной:

– Стой, Филин! Остынь!

– Чего еще? – Белобрысый недовольно покосился на приятеля.

– Погоди, говорят тебе! Посмотри на ее кольцо!

Белобрысый моргнул, уставился на мое кольцо, потом перевел взгляд на второго. А тот шагнул вперед и спросил у меня странным голосом, одновременно угрожающим и заискивающим:

– Откуда, цыпа, у тебя это колечко?

Я бросила взгляд на кольцо – то самое, которое мне подарила ночная попутчица.

Простенькое серебряное колечко, перстенек, на котором был выгравирован черный паук в центре паутины. Точнее – паучиха, как сказал мне один знакомый, который разбирался в разной мелкой ползучей живности… он еще сказал тогда, что этот вид пауков называется черная вдова…

– Подруга дала, – ответила почти правду.

– Подруга? А как ее зовут, твою подругу?

– Алтын… Алтын Бюльбюль… – вспомнила я экзотическое имя ночной странницы.

– Алтын? – переспросил квадратный и недоверчиво взглянул на меня. – Ты – ее подруга? Что же ты сразу не сказала?

– А ты спрашивал?

– Чё ты с ней разговариваешь? – раздраженно спросил белобрысый. – Чё ты ее слушаешь?

– Остынь, Филин! – раздраженно повторил квадратный и снова повернулся ко мне:

– Извините, девушка, мы не знали… можете идти… мы вам все сейчас отдадим…

– Чего это мы ей отдадим? – закипал белобрысый. – Мне на дозу собрать надо!

– Все отдадим, что взяли! Отдай девушке деньги и сумочку! И собери все, что ты… уронил!

– С чего это?!

– С того, что я так сказал! Если ты такой дурной, что не знаешь, кто такая Алтын, так слушай старших товарищей! На дозу мы тебе в другом месте раздобудем!

Белобрысый удивленно моргнул, что-то недовольно проворчал, но подчинился – вернул мне сумку и деньги и опустился на колени, чтобы собрать все, что рассыпал.

Отдал, однако, не мне – это было ниже его достоинства, – а своему приятелю.

– Девушка, – проговорил тот со странным смущением и даже, кажется, с испугом, возвращая мне содержимое сумочки, – вы нас извините… вы не держите зла… вы не думайте… мы к Алтын со всем уважением… мы просто не знали… хотите, мы вас до дома проводим, а то сейчас время такое, сами знаете – по улицам много отморозков шатается, как бы чего не вышло…

– Нет уж, до дома меня провожать не нужно, сама дойду, без провожатых! – отрезала я и пошла вперед, стараясь держаться прямо и не показывать этим подонкам свое состояние.

Только войдя в свою квартиру, я дала волю эмоциям. Меня колотило, зубы стучали, руки тряслись.

Я бросилась в ванную комнату, побросала на пол одежду и встала под горячий душ.

Только когда простояла под ним минут десять, я немного успокоилась, пережитый страх отпустил.

И только тогда до меня дошло, что простенькое колечко с пауком дико напугало того квадратного отморозка.

Кто же такая та ночная пассажирка, если ее имя и ее копеечный подарок так испугали этого головореза?

С тех пор я стала внимательно прислушиваться к разговорам, по крупицам собирать информацию, и с разных сторон до меня доходили слухи о молодой женщине, то ли казашке, то ли узбечке, которая создала что-то вроде женской мафии. Или не мафии, а тайной группы женской взаимопомощи.

Эта женщина, по слухам, занималась самыми разными вещами – кого-то просто устраивала на работу, кому-то помогала разобраться с домашним насилием, кому-то помогала найти хорошего врача или даже одалживала денег в трудной ситуации.

Причем без процентов, а иногда и без возврата. В общем, этакий Робин Гуд в юбке. То есть, конечно, помогала она в основном своим соотечественницам, но бывали и другие случаи. Очень редко.

А еще я слышала, что у этой женщины огромные связи и возможности и что ее боятся и уважают серьезные уголовники… а те, кто не боится и не уважает, обычно плохо кончают. Их тела находят на свалке с отрезанными пальцами и с выпущенной кровью.

Отрезанные пальцы – это понятно, это чтобы не осталось отпечатков. А кровь-то зачем выпускать?

А потом я прочитала в какой-то статье, что у некоторых видов пауков самка после «брачной церемонии» убивает своего супруга. А иногда еще и съедает его или выпивает кровь… и в той же статье была фотография паука вида черная вдова. Точно такой паук, как на моем перстне – черный с красным пятнышком на спине.

И вот сейчас, вспомнив ту историю, я поняла, что настало самое время проверить, что в ней правда. Потому что Алтын при встрече дала мне понять, что обратиться к ней можно только в том случае, когда и правда находишься в полном ауте, и никто, кроме нее, помочь не сможет. И вот теперь, похоже, как раз тот случай.

Разумеется, я не стала рассказывать Сарычеву всю эту историю, это заняло бы слишком много времени, а как раз времени у нас не было.

Вместо этого я сказала ему:

– Не задавай лишних вопросов, а просто делай, как я скажу!

Он пожал плечами, но спорить не стал.

Мы добрались до Петроградской стороны, пересаживаясь в целях конспирации с одной маршрутки на другую.

На углу Большого проспекта и улицы Бармалеева действительно стоял киоск мороженщицы.

Я велела Сарычеву подождать меня в небольшом кафе рядом, а сама подошла к киоску.

Мороженым торговала рослая тетка лет пятидесяти с обесцвеченными волосами.

Я остановилась возле нее, зачем-то огляделась по сторонам и проговорила, приглушив голос: