Миропорядок по-русски - Семен Уралов

одесситы, харьковчане, львовяне. Кто-то едет на Кипр, кто-то в Польшу – кому куда по карману и где есть родственники и деловые связи. Социологические опросы показывают, что 70 % тех, кто покидает бывшую Украину, бегут из-за миропорядка. Вернее, от его всяческого отсутствия.

Смута, в которой сегодня оказались земли от Ужгорода до Луганска, указывает исторической России на то, что вопрос миропорядка 21-го века уже стоит на повестке дня. Очевидно, что сам по себе украинский кризис не рассосется. В рамках нынешнего миропорядка границы нерушимы: Минские договоренности, ОБСЕ, ООН и все такое.

Вопрос о новом миропорядке для территорий, впавших в смуту, будет актуальнее с каждым годом. Ливия, Сирия, Ирак, Афганистан, Украина – постепенно территория смуты становится все больше и больше. И если США делают ставку на расширение территории смуты, то кому-то придется заняться новым миропорядком.

Сто лет назад «красный» миропорядок был ответом русской имперской культуры на кризис монархических империй. Царизм изжил себя, и русская империя явила себя в качестве СССР – экспериментальной русской империи.

Сегодня русской имперской культуре, как и 100 лет назад, предстоит выработать основы миропорядка 21-го века. Ликвидация украинской смуты и внедрение нового миропорядка могут стать точкой сборки исторической России.

Очевидно, что форма Российской Федерации уже не решает задач собирания исторической России. Необходима новая имперская форма государственности, которая позволит включать регионы и города государств, уничтоженных смутой.

Напомню закон развития русской империи: безопасность ядра гарантируется активной колонизацией периферии. Такой кризисной периферии, как украинская, вокруг Российской Федерации очень много. И хочется нам этого или нет, но внедрять миропорядок придется России.

Поэтому именно украино-белорусское направление колонизации является наиболее перспективным для отработки новых форм государственности. Только если с Белоруссией можно развивать высшие формы государственных союзов, то Украину, уничтоженную смутой, придется интегрировать регионами. Решение такого рода кризисов, как украинский, может стать отличным полигоном для интеграции российских и белорусских правящих элит. Фактически речь идет о глобальном имперском проекте по колонизации 40-миллионного рынка с развитыми городами, плодородной землей и морскими портами. Да, для этого придется отодвинуть от власти правящие киевские элиты. Но именно это и может стать мотивацией для тесного союза правящих элит – российских и белорусских.

Мы не должны забывать, что на дворе 21-й век – век корпоративного империализма. Успешные государства срастаются с крупными корпорациями – влияние империй определяется влиянием ее корпораций. Гибридные формы союза государственной власти и частного капитала открывают новые возможности в политике. То, что не могут сделать официально МИД и российская армия, могут сделать частная военная компания, внешние консультанты-добровольцы.

Искусство союзных слияний и имперских поглощений – вот навык, который надо осваивать правящим имперским элитам. А ликвидация мародерских элит на Украине и грамотная политика слияний и поглощений внутри исторической России будут лучшей иллюстрацией успеха миропорядка по-русски в 21-м веке.

Глава 7. Азиатская Россия: колонизация по-ордынски

Если на юго-западе России и на Кавказе русские правящие элиты сталкивались с привычными соседями, то с выходом на уральские рубежи впереди маячила неизвестность.

Правящие элиты манили далекие Китай и Индия. Богатства, которые сулили азиатские колонии, свели с ума многих авантюристов. Правящие элиты Британии, Франции, Испании и Португалии увлеклись заморской колонизацией и вызывали зависть у «сухопутных» элит. Новый Свет и Индия сулили капитал, славу и карьеру.

Россия практически не участвовала в великих географических открытиях новых континентов. Перед русской империей лежал бескрайний путь на восток. Однако продвижение на восток было затруднено отсутствием обжитых земель. Империя уперлась в земли степных кочевников, которые начинались сразу за Астраханью и заканчивались где-то в районе современного Новосибирска. Затем бескрайняя степь переходила в бесконечную тайгу, которая заканчивается где-то в районе Камчатки, то есть нигде не заканчивается.

Если мы посмотрим на карту России, то увидим, что сразу за Каспийским морем и до самого Алтая раскинулся Казахстан – второй по близости после Белоруссии союзник России. На огромной территории Казахстана живет всего 16 миллионов человек. При этом большинство городов появилось на месте поселений русских колонистов. Так, красивейшая Алма-Ата была форпостом Верный. Нынешняя столица Астана – бывший советский Целиноград. Уральск – это древний казачий городок, откуда началось восстание Пугачева.

Великая степь – крайне непростой для жизни регион. Резко континентальный климат, перепады давления, жаркое и засушливое лето, снежная и студеная зима. И самое главное – нескончаемые ветра. Где бы ты ни оказался, всюду тебя найдет повелитель степи – ветер…

После того как был решен вопрос о власти с Казанским и Астраханским ханством, русская империя вышла на оперативные просторы Евразии. После интеграции татарских, башкирских и кавказских элит русская культура адаптировала имперский миропорядок для горских, кочевых и мусульманских народов.

Поэтому в Великую степь русская империя пришла подготовленной. Русский имперский миропорядок был настолько понятен и близок правящим элитам Степи, что расширение России на юго-восток было стремительным.

Ключом к Великой степи стал Оренбург. Этот славный город является одновременно юго-восточными торговыми воротами и крепостью России. Оренбург для Степи – как для Новороссии Одесса и Севастополь одновременно. Город-крепость и город-торговец слились воедино в Оренбурге.

Вообще-то еще 300 лет назад восточнее Самары русские люди не особо селились. Жить в степном климате – мало удовольствия, но главной проблемой были кочевники.

Дело в том, что на юге Великой степи лежат мегаполисы Средней Азии – Ташкент, Самарканд, Бухара и Фергана. Это и есть тот самый заветный сухопутный торговый путь в Индию и Китай, который был заброшен со времен великих правителей Орды. За 500 лет на этом ответвлении Великого шелкового пути через степные оазисы вокруг Аральского и Каспийского морей возникли государственные образования мародерского типа.

Некогда богатые города Средней Азии утратили связь между собой и переживали период феодальной раздробленности. Наследство великого Тамерлана было бездарно разбазарено, и мелкие ханства сидели на транзите и не брезговали работорговлей.

Русская империя давно торговала со Средней Азией. Однако путь в Самарканд и Бухару лежал через степи и пустыни, где никакого миропорядка не было в принципе. То и дело русских купцов, солдат и путешественников забирали в рабство. Торговые караваны грабили, скот уводили.

Россия в очередной раз столкнулась с извечной проблемой: чтобы гарантировать спокойствие ядра империи, пришлось заниматься периферией. Поэтому как только Казань и Астрахань стали частью империи, понадобилось заниматься проблемой Великой степи.

И тут в очередной раз на помощь империи пришло казачество. Задолго до того, как империя основала Оренбург и начала колонизацию степи, донские казаки освоили земли в устье реки Урал.

Русские православные кочевники подтянулись на Урал с Дона по Волге и дальше через Каспийское море. Поэтому когда имперский центр наконец-то принял решение заняться колонизацией Степи, почва уже была подготовлена. В заболоченном устье Урала уже имелись казачьи базы,