Два крепких орешка для Золушки - Валентина Андреева

— А что бросать-то?

— Все! — отрезала подруга. — Все, как есть. Чернов берет функцию охраны этой квартиры на себя. Я человек исполнительный, особенно в вопросах сохранения собственной жизни и здоровья. Приказано уматывать — бу сделано. Сделано, говорю! Что ты роешься в чужом телефонном справочнике?

— Я не роюсь. Просто он сдвинулся, хотелось его поправить. Я поправила, а под ним эти… еврики, в смысле, купюры евро. Как же мы их оставим? На разграбление?

— Тебе жить надоело?

Я хотела было возмутиться — к чему эти провокационные вопросы? Да какому влюбленному в жизнь человеку надоест жить? Но возмущение смыло испугом от резкого телефонного звонка. Городской аппарат был явно задействован на самый громкий режим связи. Я айкнула, непроизвольно дернулась, вся пачка купюр шлепнулась и разлетелась по ковровой дорожке. Пока я мельтешила в коридоре, собирая их в единую пачку (мешала записная книжка, которую так и не сообразила вернуть на место), Наташка, крайне неудачно, пыталась обойти меня то справа, то слева. Куда бы она ни совалась, везде торчала моя персона. Но без моего на то умысла.

— Замри!!! — диким голосом завопила подруга, в свою очередь напугав меня до такой степени, что все собранные купюры взмыли вверх и в веерном варианте опять рассеялись по разным местам коридора. — Продолжай! — бодро крикнула Наташка, перескочив через мою сумку и направляясь в сторону кухни. — Слышишь звонок? Это у доченьки Инессы совесть проснулась. Проверяет состояние мамочки. Сейчас мы эту совесть поздравим с добрым утром.

— Алло?

Наташка не произнесла больше ни слова. Встревоженная ее молчанием, я поспешила к ней. Но запоздала. Она уже старательно пристраивала трубку в положенное ей гнездо. Я не стала дожидаться, когда подруга обернется кокну задом, ко мне передом, сама обошла ее, дабы лицезреть с «фасада». И отметила, что вид у нее какой-то недоверчивый. Не верила сама себе?

Я усердно изгалялась и так и этак, стараясь добиться ответа на вопрос — кто звонил? Она вытягивала губы в трубочку, потом возвращала их в исходное положение, но не отвечала. Пришлось сменить вопрос на другой — что от нас надо?

— Ничего, — мгновенно откликнулась Наташка. — Дверь открыть. Да она и так не закрыта. Доченька позвонила, сказала, что уже у подъезда.

— Деньги! — спохватилась я. — Вразлет по всему коридору! Она подумает, что мы домушницы. Нашли денежки и приготовили на вынос. Боже мой! — У меня сразу пересохло в горле. — Мне бы воды…

— Хлебни из чайника, вон на столе стоит, и мотаем отсюда. Доченька объяснений не любит, до нее с благими намерениями не достучишься. Быстро сдаст, куда нам не надо.

Наташка резво ломанулась в коридор, на лету подхватила мою сумку и перекинула мне. Я ее хоть и с трудом, но поймала: мешали нечаянно прихваченный со стола чайники все та же записная книжка.

Выскочив из квартиры, мы, не рассуждая, легкими птахами полетели по лестнице на верхний этаж. Кабина лифта доставила дочь Инны Александровны на место как раз в тот момент, когда мы замерли на середине пути, найдя опору в стене, окрашенной в приятный желтый цвет.

По-видимому, Чернову тоже не удалось дозвониться до женщины. Вид безжалостно раскуроченной двери ее озадачил и напугал. Но ругнулась она хоть и удивленно, но вполне осознанно и так же осознанно шмыгнула назад в лифт. Вполне понятное поведение — осторожничает, боится, что налетчики еще в квартире. Сейчас спустится и вызовет милицию. А заодно соберет толпу. Преступники не уйдут. Но мы-то не преступники. Надо спешить.

В следующий момент произошло то, что заставило нас снова вжаться к стену. Дверь Ольгиной квартиры бесшумно открылась и тут же закрылась. Из нее кто-то выкатился и понесся по лестнице вниз. Перегнуться и заглянуть в лестничный пролет мы даже и не пытались. Обе боимся высоты. Зря Чернов считает, что наше любопытство не знает меры. В панике поднялись еще на один этаж и долго прислушивались, ожидая тревожной людской разноголосицы и суеты. Ничего подобного не было. И лифт работал в нормальном режиме. Воспользоваться им мы так и не решились, спускались по лестнице. Босиком. Лично я свои туфли сунула в чайник. Воды в нем не было. Оставить его на лестнице не решилась — весь заляпан отпечатками моих пальцев. Так и вышла с ним из подъезда босиком, только поменяла его местами с сумкой: чайник с туфлями перекочевал под мышку, к записной книжке.

— В конце концов у тебя на иждивении собака да еще предстоит фасонная стрижка травы на участке. С прогалами, куда не достает газонокосилка. Надо приобрести вторую, только не тележку на колесиках. Или серп. Без молота, — радостно улыбаясь, миролюбиво оправдывала я наш с Наташкой отказ от дальнейшего вмешательства в ход расследования. Первое, что пришло в голову. Сидя в машине, мы чувствовали себя относительно защищенными от всех вредных воздействий. Раз пять отметили, что весна активно набирает силу, но вот-вот опять ощутимо похолодает. Вплоть до заморозков. Черемуховые холода как-нибудь переживем, останется перекантоваться с последними — временем, когда дуб распускает свои резные листья. Природа строго придерживается установленного когда-то графика. Не за горами очередное лето. По вечерам будем пить в беседке чай из самовара… Да мало ли у нас поводов для радости!

— Чайник жалко, — неожиданно отреагировала на мои слова Наташка. — Зачем тебе емкость в один и семь десятых литра без шнура?

— Да мне она и со шнуром не нужна, а выбросить жалко. Вдруг представится возможность вернуть его Инне Александровне? Вместе с домашним телефонным справочником. Не самой, конечно, а через Ольгу. Самой как-то неудобно. Учитывая даже то, что позарилась не на деньги, а на… Словом, не хочется выглядеть дурой. Пусть и порядочной. Надеюсь, когда-нибудь эта неприятная история кончится.

— Обязательно. Может, даже сегодня вечером. Чернов приедет и все расставит по полочкам.

— Не-ет, сегодня все не расставит. Мне кажется, он еще даже не пришел к выводу, что Ольгина племянница — подставное лицо. Словом, не та, за кого она себя выдает. Надо подсказать ему, чтобы связался с настоящей Елизаветой. Каким-то образом девица обзавелась ее паспортом. Поддельных дел мастеров у нас всегда хватало. Определенные догадки есть.

Наталья порадовалась близкому по расстоянию выезду на кольцевую дорогу, объяснив это тем, что обратная дорога домой всегда короче. И неожиданно зарулила вправо. Остановившись у супермаркета, долго изучала свои руки. Такое впечатление, что в первый раз их видела.

— Сбои в моей тормозной системе, — плаксиво пожаловалась она. — Мысленно торможу, а машина не слушается. Это потому, что ноги не выполняют команду, да и руки сами по себе. Давай немного постоим. Заодно хочу предостеречь тебя от поспешных выводов: не стоит строить предположения о неоригинальности Елизаветы на основе только одного телефонного разговора, якобы с оригиналом.

Я похлопала глазами, удивляясь отсутствию у подруги наблюдательности, досчитала до десяти, не выдержала и отметила это вслух. Наташка собралась выдать мне кучу ответных претензий, но я ее быстренько озадачила: