Немезида - Айзек Азимов

— Не так. Возьми хотя бы гравитацию. На всей этой разбухшей до невероятных размеров невыносимой планете всегда и везде одна и та же сила тяжести. Поднимешься в небо, спустишься в шахту, там, здесь, где угодно — абсолютно постоянная сила тяжести. Только от этого можно помереть со скуки!

— Но, Тесса, мы привыкли и не знаем ничего лучше.

— Ты знаешь. Ты был на поселениях. Там ты можешь выбрать любую устраивающую тебя силу тяжести. Ты можешь заниматься гимнастикой почти в невесомости. Можешь регулярно давать отдыхать своему телу. Как вы живете без этого?

— На Земле мы тоже занимаемся гимнастикой.

— Конечно, занимаетесь. Только все в том же неизменном гравитационном поле, которое тяжким грузом давит на вас. Каждую секунду жизни вы боретесь с этим полем, вместо того чтобы дать своим мышцам возможность свободно поиграть. Вы не можете прыгать, не можете летать, не можете парить. Вы не можете упасть в область с большей силой тяжести или подняться туда, где гравитационное поле слабее. Это вечное гравитационное поле тянет, тянет, тянет каждую молекулу ваших тел вниз, поэтому вы так быстро сгибаетесь, сморщиваетесь и стареете. Посмотри на меня. Посмотри на меня!

— Я смотрю на тебя всегда, когда есть такая возможность, — серьезно сказал Крайл.

— Тогда не смотри на меня! Если ты увидишь, какая я стала, ты бросишь меня! А если бросишь меня, я вернусь на Аделию.

— Этого ты не сделаешь. На Аделии ты сможешь заняться гимнастикой, насладиться невесомостью, а что дальше? Твоя работа, твои исследования, твои лаборатории, твои ученики — все это здесь, на Земле.

— Я все начну сначала и найду других учеников.

— И ты думаешь, на Аделии тебе создадут такие же условия, к которым ты привыкла на Земле? Конечно, нет. Ты должна признать, что Земля ни в чем тебя не ограничивает, что здесь выполняются все твои желания. Разве я не прав?

— Ты прав? Ты — предатель. Ты не сказал мне, что на Земле уже научились работать с гиперсодействием. Ты не сказал мне, что земляне открыли Ближнюю звезду. Больше того, ты слушал, как я разглагольствую о бесполезности роторианского Дальнего Зонда, и ни разу не сказал, что с помощью этого Зонда они обнаружили не только два-три параллакса, а кое-что поважнее. Ты слушал, а про себя потешался надо мной, как самый бессердечный негодяй!

— Я бы мог сказать тебе, Тесса, но тогда я ведь не знал, решишься ли ты переселиться на Землю. А если бы ты отказалась? Ведь это же был не мой личный секрет.

— А уже на Земле?

— Мы сообщили тебе, как только ты приступила к работе, всерьез приступила.

— Да, вы сообщили. А я, как последняя дурочка, так и осталась стоять с раскрытым от удивления ртом. Ты мог хотя бы намекнуть мне накануне, чтобы я не выглядела такой идиоткой. Мне следовало бы убить тебя, но что я могла сделать? Ты — настоящий соблазнитель. И ты знал это, когда хладнокровно и бессердечно соблазнил меня и привез на Землю.

Это была их обычная игра, которая Тессе не переставала нравиться.

Крайл знал свою роль в этой игре. Он сказал:

— Я соблазнил тебя? Ты сама настаивала на этом и не соглашалась ни на что другое.

— Ты лжец. Ты взял меня силой. Это было настоящее изнасилование, только тщательно замаскированное. И ты собираешься повторить его. Я вижу это по твоему ужасному похотливому взгляду. Тесса не первый раз затевала эту нехитрую игру, и Крайл уже знал, что обычно это бывает после очередного научного успеха. Спустя некоторое время он спросил:

— Ты добилась какого-то прогресса?

— Прогресса? Да, я думаю, можно сказать и так, — выпалила она. — Завтра у нас состоится показательный эксперимент специально для вашего древнего полуживого землянина — Танаямы. Он совершенно безжалостно торопил нас с его завершением.

— Танаяма вообще безжалостный человек.

— Он глупый человек. Даже очень далекий от науки человек, я думаю, должен хоть что-то знать о том, как она делается. Если он дает тебе миллион глобальных кредитов утром, не следует рассчитывать на получение результата вечером того же дня. Он должен подождать хотя бы до следующего утра, дав тебе возможность поработать всю ночь. Ты знаешь, что он сказал мне в последний раз, когда я сообщила, что у меня есть что показать ему?

— Нет, ты мне не рассказывала.

— Ты, наверно, подумал, что что-то вроде: «Поразительно, как всего за три года вы смогли добиться таких удивительных, принципиально новых результатов? Мы должны во много раз увеличить финансирование ваших работ, а наша благодарность по отношению к вам лично не знает границ».

— Нет, никогда в жизни не поверю, что Танаяма способен сказать что-либо подобное. Так что же он сказал?

— Он сказал: «Итак, через три года у вас, наконец, что-то появилось. Во всяком случае я должен надеяться на это. Как вы думаете, сколько мне осталось жить? Вы полагаете, что я всячески поддерживаю вас, плачу вам и кормлю целую армию помощников и рабочих только для того, чтобы вы добились результатов лишь после моей смерти, когда я уже не смогу их увидеть?» Именно так он и сказал. Признаюсь, у меня было сильное искушение отложить демонстрацию эксперимента до его смерти. Это доставило бы мне удовлетворение, но, к сожалению, работа прежде всего.

— У тебя действительно есть чем порадовать Танаяму?

— Всего лишь полет со сверхсветовой скоростью. Настоящий полет с реальной сверхсветовой скоростью, а не всякие игрушки с гиперсодействием. Теперь у нас в руках ключ к двери во Вселенную.

Территория для лабораторий Тессы Вендель была подготовлена заранее, еще задолго до того, как она согласилась работать на Земле. Лаборатории располагались в гористой местности. Вся обширная территория, на которой был выстроен целый город, тщательно охранялась. Именно в этот город на показательный эксперимент и прибыл Танаяма. Он передвигался в моторизованном кресле. Казалось, теперь живыми у него оставались только узкие глаза, то и дело бросавшие быстрый проницательный взгляд.

Танаяма занимал далеко не самый высокий пост в правительстве Земли, и даже среди присутствовавших на демонстрации он не был первым человеком, но его роль как вдохновителя проекта признавалась всеми, и все почтительно расступались перед ним.

Только доктор Вендель внешне оставалась невозмутимой.

— Что же вы мне покажете, доктор? Готовый корабль? — почти шепотом проскрипел Танаяма. Никакого корабля здесь, конечно, не было.

— Нет, не корабль, директор, — ответила Вендель. — До кораблей еще годы и годы работы. Я хотела бы продемонстрировать вам всего лишь один эксперимент, но необычный. Вы будете присутствовать при первой публичной демонстрации полета материального объекта со скоростью, во много раз превосходящей скорость света. Этот полет намного превосходит все, чего можно добиться с помощью гиперсодействия.