Мой бодипозитив. Как я полюбила тело, в котором живу - Тесс Холлидей

Однажды вечером я зашла в Twitter и обнаружила, что меня отметили в твите Джей Ло, где была фотография с ее балкона в печально известном отеле «Мармонт». На фотографии был рекламный щит с моей рекламой!

Через неделю я дала интервью журналу «Plus Model Magazine», и на мои странички в Facebook и Twitter хлынула новая волна подписчиков. Тогда я впервые осознала, насколько важна реклама для моей карьеры, и я не намеревалась упускать ни единой возможности напомнить о себе. Желая закрепить свой бренд, я создала фанатскую страницу на Facebook и изменила имя на «Тесс Манстэр».[80] Да, знаю, я меняла псевдоним больше, чем Принс, но теперь уж ничего не поделаешь. Наверное, мне стоило бы более вдумчиво подойти к выбору псевдонима, но к моему стилю пин-ап рокабилли он подходил.

Начинался 2011 год, и я не планировала отказываться от приобретенной славы. Я создала блог под названием «Моя жизнь с размером плюс-сайз»[81] и написала статью про то, что ставлю своей целью популяризацию идеи о том, что «нужно любить свое тело, какого бы размера оно ни было».

«Я признательна, что вы решили разделить со мной этот путь, и рада с вами познакомиться», – дописала в конце я.

Я решила, что буду писать о том, как выглядит жизнь женщины плюс-сайз, предельно откровенно и без прикрас. Я тогда и не подозревала, что делаю что-то особенное, но на самом деле я давала гласность тем, у кого пока что не было голоса.

Видео Джой Нэш со «страданиями на тему лишнего веса» навсегда изменило то, как я воспринимала себя. Несмотря на отдельные кармашки бодипозитива и принятия лишнего веса в Сети, никто в мире моды не говорил о женщинах крупнее определенного размера.

Моя подруга Джес Бейкер, которая ведет блог под псевдонимом «The Militant Baker»[82] и продвигает идеи любви к своему телу, как-то назвала меня первой откровенно толстой моделью. Мало кто понимал, насколько важным шагом это стало.

В течение следующих нескольких месяцев я продолжала набирать известность. Я начала принимать участие в небольших фотопроектах, которые находила через соцсеть Model Mayhem и на Facebook. Это в основном были недорогие фотосессии, на которых я самостоятельно переодевалась в туалете, но они были гораздо ближе к моему стилю. Мне довелось фотографироваться в юбках-карандашах в крупный горошек, на винтажных высоких каблуках и в винтажных украшениях. Иногда за съемку мне платили около 300 долларов, а в иных случаях я соглашалась на оплату продукцией и выкладывала свои фотографии в блог и на Facebook.

Я по-прежнему работала в стоматологической конторе на полную ставку, так что совмещать все свои дела было непросто.

Джон и его семья помогали мне, приглядывая за Райли, но мне всегда было стыдно их об этом просить. Особенно нагло это выглядело с учетом того, что я отлынивала от своих семейных обязанностей, пытаясь построить карьеру. Это не прошло не замеченным для членов его дружной семьи.

Мы с Джоном уже два года были вместе, и я уже начала сомневаться, будет ли у нас свадьба. Вскоре после того, как мы познакомились, Джон сказал мне, что не хочет ни жениться, ни иметь детей. Наверное, с моей стороны было наивным полагать, что он в какой-то момент передумает, но мне казалось, что это произойдет, особенно с учетом того, как он привык к Райли и полюбил его. Мои подруги выходили замуж и рожали детей, и каждое новое приглашение на свадьбы подтачивало мое счастье.

Самое обидное было то, что он будто ни во что не ставил все мои достижения.

– Я думал, что ты хочешь стать гримером и работать со спецэффектами? – спросил он, когда я рассказала ему про свой новый модельный проект. В глубине души я понимала, что он злится на меня за то, что я стала принимать меньше участия в жизни семьи. Он вырос в большой и дружной семье мексиканского происхождения, и он жил своей семьей. Его родственники были его лучшими друзьями, и он не понимал, что я выросла в иной среде и отличалась от него. Я ценю свою семью, но и представить не могу, каково это, когда семья – это весь твой круг общения.

Я попыталась объяснить, почему модельная карьера была так важна для меня и как она поднимает мою самооценку. Я рассказывала, как бо́льшую часть жизни чувствовала себя гадким утенком и что меня наконец-то оценили по достоинству; что я хотела чувствовать себя не только матерью, но и человеком. Но мои объяснения всегда казались ему невнятными.

Когда я чувствовала себя расстроенной, я заходила в свой блог и писала что-нибудь о самооценке и бодипозитиве. Думаю, на самом деле я писала все это для себя, но эти тексты затронули что-то в душах моих читательниц. Мне стали приходить сообщения, в которых они делились душераздирающими историями из своей жизни и рассказывали, как с ними жестоко обходились. Отвечая им, я старалась давать хорошие советы, хотя в большинстве случаев я явно была не в том положении, чтобы им что-то советовать. Я не верила в то, что мой партнер поддерживает мои стремления, и возможность поддержать других была для меня настоящим удовольствием. Солидарность этих женщин, ищущих справедливости и надеющихся на лучшую жизнь, была для меня как наркотик. Но я не могла избавиться от легкой грусти, охватывающей меня, когда незнакомые люди писали мне о том, какая я красивая, а единственный человек, от которого я хотела это услышать, не обращал на меня внимания.

Признаюсь, я стала отдаляться от него и сфокусировалась на своей карьере. Чем сильнее охладевали наши отношения, тем чаще я соглашалась на съемки, уезжала из города и придумывала оправдания.

* * *

Я продолжала работать с небольшими брендами, и за одну фотосессию мне в лучшем случае платили 500 долларов, но к концу 2011 года у меня было свыше 100 000 последователей в соцсетях, в четыре раза больше, чем население моего родного городка в Миссисипи. Из-за моей работы в стоматологической конторе большая часть фотосессий проходила в выходные. Я не хотела упускать ни единой возможности, и иногда даже снималась в будни после работы, а потом допоздна сидела за компьютером и писала в свой блог.