Зона захвата - Сергей Лобанов

Комитетчик вполголоса отдавал приказы, распределяя задачи и зоны ответственности бойцам. Липатова поначалу хотели оставить охранять Михельсона, но, глянув на исказившееся от боли лицо Андрея, капитан передумал:

– Ладно, привяжем его покрепче. Никуда не денется. Поручик! Ты с Мажором здесь. Начали!

Спецназовцы расползлись в разные стороны и исчезли в темноте.

Липатов увидел оценивающий взгляд лежащего рядом Поручика.

– Что? – пробурчал Андрей.

– Страшно? – спросил тот.

– Не так чтобы, но мандраж есть, – честно признался Липатов.

– Это нормально, – одобрительно ответил Поручик. – В нашем деле удаль не нужна. Безбашенные долго не живут и, что самое плохое, могут утянуть за собой других.

– Я понимаю, – кивнул Андрей.

Потом Липатов напряженно вглядывался вдаль, пытаясь хоть что-то разглядеть. Тщетно.

Ему представлялось, что вот в этот самый момент, когда он лежит тут без дела, парни проделывают свою опасную работу. Вот в этот самый момент обрываются жизни тех, кто сам пришел сюда за чужими жизнями.

Бойцы вернулись неожиданно и как-то сразу. Во всяком случае, Липатов прозевал их приближение, и если бы это было нападение, то… то ему сейчас не поздоровилось бы, мягко говоря.

Выглядели они обыденно: как будто отлучились по пустяковому поводу, как будто минуту назад не рисковали своими жизнями, не отнимали чужие.

– Выступаем, – распорядился командир.

Сборы были недолгими. Вскоре группа двигалась к городу. И опять двое чутких дозорных шли впереди налегке. Остальные тащили свою и их поклажу.

Парни вытянулись в колонну с дистанцией не менее десяти метров. Висящие на уровне живота автоматы торчали «елочкой», то есть если один контролировал левую сторону, то шедший за ним – правую, а третий – опять левую. И так по всей колонне.

Еще до рассвета достигли мрачных, неприветливых городских окраин. Полуразрушенные строения темными массивами выделялись на посветлевшем предутреннем небе, а черные проемы окон источали опасность. Здесь группа, рассредоточившись, быстрым бегом преодолела последние метры до зданий. Их прикрывали дозорные. Потом все собрались в темной и холодной комнате, где пахло застарелой гарью, веяло запустением и унынием.

– Перекур двадцать минут.

Андрей устроился на своих цинках. Остальные тоже кое-как примостились, давая себе возможность немного расслабиться.

Через пару минут капитан нарушил тишину:

– Здесь будет место общего сбора. Если что-то пойдет не так, подгруппа или каждый самостоятельно пробирается сюда. Клиентов ждем у дороги. Надо успеть занять позиции, позаботиться об отходе. В общем, как обычно. В плен берем одного. Мажор, ты все время держишься рядом со мной. Без приказа даже перднуть не смей, иначе это будет последнее, что ты сделаешь в этой жизни. Приспичит чихнуть – сдавливай ноздри, кашлянуть – сдавливай горло. Прямо сейчас вытри канал ствола у автомата. Насухо! Надеюсь, не нужно объяснять, что это исключит обязательное облачко дыма при выстреле. Иначе выдашь свое и мое местонахождение. Вопросы есть?

– Никак нет, товарищ капитан, – ответил Андрей.

Подобное обращение коробило, но он понимал, что парни не знают его, не представляют, каков он в деле, и поэтому стараются избежать любого прокола. С другой стороны, Липатов испытывал благодарность к комитетчику за предоставленную возможность проявить себя. Ведь тот мог оставить его в прикрытии, но взял с собой. Поэтому права на ошибку у Андрея нет.

Дождавшись, когда Мажор оперативно и энергично закончит с чисткой ствола, капитан поднялся.

– Время истекло. Пошли, – сказал он.

Связанного по рукам и ногам Михельсона оставили здесь с кляпом во рту.

– И не вздумай мне вздохнуть! – строго предупредил его старшина, перед тем как исчезнуть.

Перепуганный ассистент замычал и стал мотать головой.

От строения к строению перемещались по одному, по двое, быстрыми перебежками. Добрались до места, где дорога между полуразрушенными зданиями углублялась в город.

Дозорные загодя заняли позиции, прикрывая товарищей, забегающих в темный зев подъезда. Там они позволили себе еще один передых. К этому времени уже почти рассвело.

Из подъезда бойцы перебрались в одну из пустых комнат квартиры на первом этаже.

Повсюду была пыль, кое-где валялись остатки сломанной мебели, осколки битой посуды, со стен свешивались струпья обоев. Из дырки на потолке торчал кусок двужильного кабеля с расколотым патроном под электролампочку. Рама и подоконник когда-то были белыми, теперь краска покрылась сеткой трещин, встала «шубой» или облупилась.

– Метис, у нас гости, – вышел на связь дозорный. – Восемь рыл. У всех «калаши». Идут скрытно, похоже, ищут место для засады. Возможно, даже на наших клиентов. Конкуренты, в рот их… мама целовала.

– Конкуренция в нашем деле чревата, – усмехнулся комитетчик. – Грамотно придумали, прямо как мы – сделать засаду на окраине, когда ее уже никто не ждет, когда самые опасные участки пройдены. Надо отрабатывать этих грамотеев по-тихому, пока не обустроились и пока наши клиенты не объявились. Мажор, ты пока тут покури. Под твою ответственность снаряжение и боекомплект. Остальные за мной.

Спецназовцы бесшумно покинули комнату.

Липатов аккуратно переместился к оконному проему и осторожно выглянул на улицу. Однако никого увидеть не удалось. Ни неизвестных, ни парней из группы. Только пустынный кусок улицы, разбитый асфальт да пробившаяся через трещины трава.

Минуты тянулись мучительно медленно.

Вдруг в соседней комнате послышался шум возни. Андрей метнулся к дверному проему и увидел, что двое бойцов тащат под руки неизвестного в камуфляжной куртке и штанах. Тот не оказывал сопротивления. Напротив, был беспомощен, вероятно без сознания.

Следом появились другие спецназовцы – молчаливые и сосредоточенные.

Старшина приблизился к неизвестному и вытер о его куртку окровавленный нож.

Пленный и в самом деле был в отключке. Он, вытянув ноги, сидел на полу. Капитан без лишних церемоний влепил ему две пощечины. Тот дернулся всем телом и открыл мутные глаза. Придя в себя, опять дернулся, пытаясь вырваться, но тщетно: держали его надежно.

На вид «языку» было лет тридцать пять – сорок. Славянской внешности, среднего роста, широкоплеч, черноволос, на откормленной морде приличная щетина.

– Вздумаешь орать, воткну нож прямо в пасть, – спокойно предупредил пленного капитан. – Кто такие?

– Да пошел ты! – еще не отойдя от шока, нагло сказал тот.

Комитетчик несильно пнул его в пах. Этого оказалось достаточно, чтобы мужик завыл от боли, поджал ноги, замер с выпученными глазами, так и удерживаемый под руки.