Кто на папочку? - Фора Клевер

Старалась не портить отношения с матерью своего мужчины, но теперь-то мы с ним не вместе, так с чего, вдруг я должна терпеть эту женщину?

Ксения Викторовна опешила от моего поведения. Явно не ожидала такого отпора. Она даже холодильник закрыла от растерянности.

— Ты что себе позволяешь? — быстро пришла в себя женщина и полыхнула гневом в глазах. — Ты всегда была невоспитанной. Понятия не имею, что в тебе нашел мой сын.

— А вы?

— А что я?

— Я смотрю, вы, как раз, очень воспитанная. Ворвались в мою квартиру и хозяйничаете, как у себя дома. Мы с Мишей уже давно расстались. Так что не вижу смысла вашего прихода. Либо говорите, что хотели, либо убирайтесь, — процедила я, еле сдерживаясь, чтобы не вытолкать ее за дверь.

— И ты еще смеешь меня в чем-то упрекать? Ты забрала у меня моего мальчика! Настроила против меня…

— Так, стоп! — прервала поток невнятных обвинений, не понимая, что происходит. — Мне нет дела ни до вас, ни до вашего мальчика. Повторяю в последний раз: мы с Мишей расстались. Я жду ребенка от другого мужчины…

— Еще и нагуляла от кого-то! Мерзавка! А мой Мишенька места себе не находит. Переживает, что его кровиночка без отца будет расти! И ты еще от него нос воротишь?! Да он матери родной врет! Он меня одну оставил. Квартиру какую-то снимает, чтобы ты его самостоятельным считала. Околдовала ты его, ведьма!

— Нет, ну это уже слишком! Немедленно уйдите и больше никогда не приближайтесь ко мне. И Мишеньку своего забирайте вместе с собой. Мне он не нужен. И живите с ним всю жизнь. Только потом не удивляйтесь, что у вашего сына нет семьи. Ни одна нормальная женщина не захочет связывать себя с такой свекровью, как вы! Уходите! — взорвалась я, не выдержав беспочвенных обвинений. Еще не хватало все это выслушивать.

— Да ты…ты… — задохнулась от возмущения Ксения Викторовна.

— Что я? Что я? Выйдите из моей квартиры, иначе я вызову полицию!

Эта женщина окончательно вывела меня из себя. Меня трясло от злости. По щекам скользили слезы, которые я никак не могла контролировать. У меня начиналась истерика, а мать бывшего никак не хотела уходить. Не знаю, что было бы дальше. Скорее всего я бы набросилась на нее с кулаками от безысходности, но звонок в дверь прозвенел очень вовремя.

Метнувшись к выходу, я впустила в квартиру Диму и прижалась к нему, сразу ощутив себя в безопасности.

— Пожалуйста, сделай, чтобы она ушла, — тихо попросила Маркова, кивнув в сторону кухни.

— Кто она? Ты чего, малыш? — растерялся Дима, осторожно вытирая мои слезы.

Как раз в этот момент из кухни выскочила Ксения Викторовна и начала орать, как потерпевшая. Только уже не на меня, а на Маркова. Она сыпала на него проклятиями, обвиняла в том, что он разбил крепкую семью ее ненаглядного сыночка и сбил меня с праведного пути. Дима какое-то время ошалело слушал ее крики. Видимо, пытался понять, что, вообще, происходит и кто эта сумасшедшая.

Лишь спустя минуты три он отмер. Без слов взял Ксению Викторовну под локоток и, не обращая внимания на оглушающий ультразвук и сопротивление женщины, вывел ее из квартиры в подъезд. Он вышел вместе с ней и закрыл дверь, отрезая меня от них. Пришлось подглядывать в глазок. Конечно, я знала, что Дима не способен на убийство, но с Ксенией Викторовной ни в чем нельзя быть уверенной.

— Послушайте, дамочка! — рявкнул Марков, слегка тряхнув женщину. Та даже замолчала. — Чтобы я больше ни вас, ни вашего сопляка сыночка рядом с моей женой не видел, ясно?!

— Женой?! — завопила женщина. Зря она это сделала.

Ее крик был услышан. Тут же соседняя дверь распахнулась и явила бабу Тоню, вооруженную веником.

— Да когда бы вы успели? — не замечая ее, верещала Ксения Викторовна.

— Явилась, грымза старая! — вступила в бой баба Тоня. — Ты чего к молодым лезешь, а?

— Антонина, исчезни, это не твое дело, — важно заявила Мишина мама, даже не поворачиваясь к оппонентке. Ой, зря-я-я!

— А ну, пошла отсюда! — огрев ее веником, рыкнула баба Тоня. Она выглядела так угрожающе и воинственно, что даже Дима отошел в сторону.

Ксения Викторовна вздрогнула и медленно повернулась, ошарашено хлопая глазами.

— Антонина! — возмущенно вскрикнула она. — Ты с ума сошла?

— А ты не знала? Я, вообще, тут местная достопримечательность. Меня все стороной обходят, — угрожающе надвигаясь на Ксению Викторовну, протянула баба Тоня.

— Ты всегда была распущенной…

— А ну, шуруй отсюда, моралистка, — зашипела Антонина и снова замахнулась, но в этот раз не успела довести дело до конца.

С криком «Сумасшедшая!» Ксения Викторовна рванула к лестнице и побежала вниз. Да еще так резво, словно ей не шестьдесят, а максимум тридцать. В такие моменты я рада, что у меня такая самоотверженная и социально-активная соседка. Ведь после такого позора бывшая почти свекровь даже в подъезд моего дома нос не сунет.

— То-то же, — победно улыбнулась баба Тоня. — Каринка, поди, испугалась? Иди, успокаивай, мачо, — усмехнулась и, напевая что-то себе под нос, скрылась в своей квартире.

Я отпрянула от двери и юркнула в гостиную. Почему-то не хотелось, чтобы меня поймали на подглядывании. Хотя пропустить такое я не могла. Внутри еще сохранялось неприятное давящее ощущение после ссоры с подругой, а потом и разговора с Мишиной матерью, но баба Тоня, признаюсь, подняла мне настроение.

Дверь скрипнула, и в квартиру вошел Дима. Он сразу подошел ко мне и сел рядом на диван.

— Ну, как ты? Она тебе что-то сделала?

— Нет, все хорошо. Просто окончательно испортила настроение, — отмахнулась и положила голову на плечо мужчины. Стало уютно и тепло. В один миг я почувствовала себя защищенной. Стоило только Маркову обнять меня и поцеловать в макушку.

— Окончательно? Значит, до нее еще кто-то постарался?

— Забудь, все нормально.

— Нет, Карина, не нормально. Что произошло? Кто еще тебя обидел? Я его знаю?

— Ее, — обреченно выдохнула, зная, что Дима не отцепится, пока не получит ответ. Уже не раз это проходили. — Мы немного поругались с Мирой, но…

— С Мирой? Это возможно? Вы же лучшие подруги… — искренне удивился Дима, а у меня от его слов опять слезы навернулись на глаза.

Сразу вспомнилось все самое хорошее, что у нас было с подругой. А еще стало страшно, что навсегда потеряем друг друга из-за такой глупости.

— Эй, Карин, ты чего? Она тебя обидела? Что она сказала?

— Неважно, — закрыв лицо руками, всхлипнула. Господи, когда же я снова стану бесчувственной снежной королевой? Уже никаких сил не осталось. Эти постоянные