По локоть в крови. Красный Крест Красной Армии - Артем Драбкин

Расположились в лесу недалеко от г. Климонтув. В санчасти обработали рану. Командир полка узнал о моем ранении и приказал убыть в госпиталь. Госпиталь размещался в г. Ниски. Это наш армейский госпиталь № 1000. Так его и звали «тысячный». В госпитале было все знакомо. Я был там два раза. И опять палатная сестра Аня. Через десять дней я вернулся в полк. Мы с капитаном Порамошкиным устроились в селе, метров 300 от расположения полка.

Не могу не рассказать об одном эпизоде, который характеризует роль паники вообще, а на войне в особенности. Не случайно во время войны паникеры приравнивались к дезертирам. Мы уже пару недель были на переформировании. Обустроились. Интенсивно шла боевая учеба. Налажена внутренняя и караульная гарнизонная служба. В селе, у колодца, из которого мы брали воду, выставили часового. Мы уже были в Польше, где были не только те, кто ждал нас как освободителей, но и те, кто получал приказы от лондонского эмигрантского правительства. Все шло нормально. Отношения с жителями установились хорошие. Поляки жили очень бедно. Мы во многом им помогали. Пришла в село на отдых пехотная часть. Солдаты вели себя развязно. У колодца случился инцидент. Солдаты решили прогнать часового. Тот успел дать выстрел вверх. Его избили, отобрали автомат. На выстрел среагировал дежурный по полку старший лейтенант Куруленко. Прибежал в село. В это время солдаты расправлялись с часовым. Пытался навести порядок — не удалось. Старшему лейтенанту досталось несколько тумаков. Он вернулся в расположение полка, сел в танк и на танке в село. Разогнал толпу у колодца. Среди пехотинцев началась паника, крики: «Танки!», «Спасайся!». Большинство пехотинцев, не зная в чем дело, стали бежать из села. Панике подвергся и штаб части. Генерал, который остановился в одном из домов на окраине села, тоже струсил и ускакал из села на неоседланной лошади. Конечно, этот инцидент не остался без последствий. Пехотинцы вздумали характеризовать случившееся как нападение пьяных танкистов на танках на стрелковую часть. В полк прибыл следователь армейской прокуратуры. Разобрался. Еще до появления следователя командир полка наложил взыскание на старшего лейтенанта Куруленко за самовольный вывод танка из парка. На этом инцидент и был исчерпан. Воздействие паникеров на толпу, если она не организована, очень большое.

Я уже говорил, что в полку во время боев алкоголь не употреблялся. Это стало традицией. На переформировании перед обедом наркомовскую норму употребляли, хотя хозяйственная часть водку не выдавала. Пьянок не было, но спирт помаленьку пили. В полку, вернее в РТО, спирт был всегда, а в ходе боев запасы пополнялись. Вот этими запасами офицеры-ветераны и пользовались. Командир полка и заместитель по политчасти вызвали к себе агитатора полка капитана Порамошкина, парторга полка старшего лейтенанта Розенфельда и меня — комсорга полка. Дали задание найти запасы нелегального спирта. Мы с капитаном Порамошкиным знали всю эту спиртовую подноготную, иногда и сами пользовались. Поэтому мы с ним ничего не нашли. Розенфельд нашел. Он в полку и без этого не пользовался авторитетом. В период боев он коротал время в хозяйственной части, а после случая со спиртом его просто возненавидели.

Получили пополнение. Танки с экипажами и немного солдат. Началась уже испытанная работа по боевой и политической подготовке экипажей и вновь прибывших во взводах и ротах. В пополнении были и солдаты двадцать шестого года рождения. Такие же «желторотые», какими в свое время были и мы. Им было уделено особое внимание. Некомсомольцами были единицы. Формировались заново экипажи. Создавались комсомольские или партийно-комсомольские группы во взводах. Укреплялись комсомольские и партийные организации в ротах. Проводились политзанятия, политинформации, беседы. В целом-то и без особых мероприятий патриотический настрой был очень высокий. Стремление у всех было одно: скорее в бой. Немцев громили на всех фронтах. Сводки «Совинформбюро» были самыми желанными в радиопередачах и беседах. В тылу налаживалась жизнь, особенно на бывших оккупированных территориях. Об этом красноречиво говорилось в письмах от родных и близких. Мой приход в роты всегда сопровождался возгласом: к нам комсомольский доктор пришел, что нового? Прибывшее пополнение осознавало, в какую часть они прибыли, и становились членами нашей общей полковой семьи. В полку была всегда радость, когда из госпиталей возвращались наши старожилы. Они вносили дух гордости за полк, за командиров. Они были главной опорой в боевой учебе и в политико-просветительной работе. Мы умело использовали их опыт.

Висло-Одерская операция

Период формирования заканчивался. Пришел приказ о готовности к выдвижению в районы сосредоточения. Получили топокарты предстоящего района действий. В полк прибыл новый парторг полка — майор Попов. Серьезный, общительный и высокообразованный офицер. Он очень быстро сошелся не только с коммунистами, но и со всем личным составом. Быстро вписался в полковую семью. Старший лейтенант Розенфельд за неделю до боев вдруг оказался ограниченно годным к службе и убыл из полка. В полку никто о нем не жалел. 10 января 1945 г. командир полка поздравил меня с присвоением звания старший лейтенант. Теперь уже без приставки «медицинской службы».

11.01.45 г. поступил приказ о выдвижении в районы сосредоточения. На этот раз мы были очень близко к переднему краю. Сзади нашего расположения стоял полк «катюш». Погода испортилась. Пошел снег хлопьями. Мы, сидя на танках, шутили, что небеса нам дали театральную погоду. «Катюши» начали артподготовку. Она была такой сильной, стоял такой грохот, что голос рядом стоящего слышно не было. Артподготовка продолжалась очень долго. Трудно представить, чтобы после такого артиллерийского ада могло что-то выжить. Пехота прошла после артподготовки первую полосу обороны противника. Почти без сопротивления за ней сразу двинулись мы. Обошли ее и вошли в оперативную глубину. Через километров шесть-восемь, проходя полосу обороны немцев, окопы были не заняты, наткнулись на минное поле. Танки командира полка и начальника штаба прошли, а третий танк, на котором был я, подорвался, хотя шли след в след. Тех, кто был на танке, оглушило, а механика-водителя сержанта Полташевского контузило. Колонна остановилась. С конца колонны вызвали танк-тральщик. Он подорвал семь мин. Пока работал тральщик, на подорвавшемся танке сменили несколько траков. Мина разбила гусеницу и немного повредила каток. Танк был на ходу. Вместо контуженного механика за рычаги сел заряжающий. Во время учебы на переформировании вопросу взаимозаменяемости уделялось очень большое внимание. Каждый член экипажа мог заменить товарища по экипажу. Сержант Полташевский был командиром орудия, но в этот момент подменял механика-водителя.

Танки двинулись строго след в след. Полк на больших скоростях шел в сторону г. Кельце. Полк был в передовом отряде нашей армии. Из-за большого расстояния связи со штабом корпуса и армии не стало. Нужно было доложить об обстановке и получить распоряжение на дальнейшие действия. Командир полка, указав примерное расположение штаба армии и корпуса, отправил командира своего танка лейтенанта Быкова с донесением. Проходя один из населенных пунктов, он услышал шум приближающихся моторов. Свернул в переулок. По дороге шла колонна немецких танков. Лейтенант Быков пропустил первый танк, а потом расстрелял в упор 6 танков немцев. По переулку ушел от возможного преследования немцев. Нашел штаб армии, сдал донесение. Получил распоряжения и вернулся в полк. Лейтенанту Быкову было присвоено звание Героя Советского Союза. Перед г. Кельце полк в одном из сел столкнулся с большой группой немцев. Завязался тяжелый бой. Немцам нанесли поражение. Подбили несколько противотанковых орудий. Понесли потери и мы. Два танка были подбиты. Тяжело ранен командир танковой роты старший лейтенант Доронин. Пройдя с боем село, полк продолжал движение в сторону Кельце. В г. Кельце мы вошли поздним вечером. Немецкий гарнизон застали врасплох. Немцы бежали так быстро, что оставили целехонькие танки T-V «Пантера». На трех танках даже не было выключено внутреннее освещение. Мы внимательно осмотрели эти машины. Внутри простору больше, чем в наших танках. Удивление вызвало то, что на танке была только пушка и больше никакого вооружения. Они же беззащитны в ближнем бою с пехотой. Горючего для них у нас не было. Они на бензине. Вывели на танках из строя и мотор, и пушку, чтобы ими не смогли воспользоваться находящиеся в нашем тылу отступающие немецкие части. Поляки, несмотря на темноту, стали растаскивать муку с немецкого мучного склада. Мучная копоть стояла как туман. За освобождение г. Кельце командир полка майор Курцев стал Героем Советского Союза. Не задерживаясь в городе, пошли на Петракув. Сопротивления не было. Мы были в глубоком тылу противника. Скорости были большие. Остановились лишь для того, чтобы заправить танки. Бочки с запасом горючего были на каждом танке. Петракув обошли, не заходя в город. На окраине города примерно в 1–1,5 км обратили внимание на несколько штабелей. Оказалось, это были трупы, сложенные крест-накрест, как дрова. Возможно, где-то недалеко был концлагерь, и трупы фашисты подготовили для сожжения.