Все на мою голову - Наталья Никольская

— Конечно, Катя. В этом не сомневайтесь, — заверила я ее и вышла из комнаты.

На улице немного перевела дух. Господи, как на меня всегда действует тяжелая атмосфера в доме, где есть покойник!

Нужно было срочно принять меры, чтобы прийти в себя. Я направилась к ближайшему кафе, где заказала бутылку легкого сухого вина. И пусть только Полина попробует сейчас сказать, что я пью! Ничего подобного!

Успокоившись, я отправилась домой. Дрюня и дети вели себя довольно прилично. Правда, они разбили чудесный горшок с цветком. Не помню, как он называется, но мне этот цветок очень нравился. Он так чудесно цвел! Но он уже давно не цвел, у меня все как-то времени не хватало поливать его, но все же…

Я расстроилась до такой степени, что даже не в состоянии была убрать остатки разбившегося горшка. В душе лелеяла надежду, что когда-нибудь, когда у меня наконец-то появится свободное время, я смогу склеить его и спасти цветок, а пока пусть так полежит.

Я аккуратно сгребла черепки в угол, земляную пыль растерла равномерным слоем — потом вымою полы — и прошла на кухню.

Дрюня доложил, что мне несколько раз звонил Жора Овсянников. Я тут же поспешила к телефону.

— Жора, привет, это Ольга, — сообщила я в трубку. — Ты что-то хотел?

— Вообще-то я искал Полину. Но у них в спорткомплексе, похоже, телефон сломан. Поэтому я передам информацию тебе, а ты уж ей сообщи, пожалуйста.

— Да, конечно, Жора, — я вся подобралась. — Слушаю тебя внимательно.

— Представляешь, взяли сегодня двух наркоманов. Так вот, они сознались, что покупали наркоту у одного парня по имени Вадим. И по приметам он очень катит на Кадочникова. Показали им его фотографию. Оба признали в нем наркоторговца!

— Вот это да! — только и смогла я вымолвить. — Вот куда ниточка тянется! А мы тут ерундой какой-то занимаемся: жены, сестренки…

— Короче, это вам информация к размышлению. Насколько я понимаю, мы сейчас работаем почти параллельно. Вот и поглядим, кто первым придет к финишу. Ладно, пока!

— Пока… — ответила я коротким гудкам в телефонной трубке.

Потом набрала Полинин домашний номер. Никто не ответил. Полина еще не пришла с работы. В спорткомплексе тоже никто трубку не брал: видать, в самом деле сломался телефон.

Дрюня Мурашов вертелся вокруг меня ужом, не зная, как завести разговор на интересующую его тему. Мне же в этот момент совершенно не хотелось разрабатывать планы соблазнения Хельги.

Я почти не слушала Дрюню, была очень рассеянна, потому что в голове моей крутилась полученная от Жоры информация. Не может быть, чтобы Катя, сестра Вадика, не знала об этом! Скорее всего знала, потому так и омрачился и забегал ее взгляд, когда она задумалась о жизни брата. Так, теперь нужно срочно ехать к ней опять. Теперь мне есть с чем к ней прийти — нет сомнений в том, что Вадик торговал наркотой.

Я быстро проглотила кусок хлеба с маслом и поспешила к двери.

— Ты куда? — обиженно выкрикнул Мурашов. — А как же я?

— Потом, Дрюня, все потом, — скороговоркой проговорила я. — Помогу тебе, раз обещала, только подожди немножечко, ладно?

Ответа Дрюни я уже не услышала, сбегая по лестнице вниз.

Снова впрыгнула в троллейбус, который домчал меня до знакомой уже пятиэтажки, где проживали Кадочниковы.

На звонок вновь открыла Катя.

На этот раз она недоуменно уставилась на меня. Я молчала и смотрела ей прямо в глаза. Девушка не выдержала, посторонилась как-то безвольно и тихо проговорила:

— Проходите…

Мы снова сидели в Катиной комнате и молчали. Странно, я летела сюда взволнованная, одержимая новой версией, желала поскорее вытрясти из Кати все, что ей известно, а теперь вот не могу и слова вымолвить. Мне почему-то было жалко терзать эту девушку своими вопросами, явно неприятными для нее.

— Катя… — наконец решилась я на разговор. — Мне известно о том, что Вадик торговал наркотиками. Думаю, и вам об этом тоже известно.

Девушка вздрогнула и медленно подняла на меня глаза:

— Откуда вы знаете?

— Ну, я все-таки связана с милицией, — пояснила я, не вдаваясь в подробности, как именно связана. — И знаете что, Катя: уже нет смысла это скрывать. Милиции так и так стало известно об этой стороне жизни Вадима. Я тут ни при чем, они сами узнали. И теперь мне хотелось бы услышать от вас все, что вы знали. Понимаю, как это неприятно.

Катя молчала, глаза ее наливались слезами. Я не торопила. Она выкурила подряд две сигареты, глядя в окно, потом повернулась ко мне и сказала:

— Хорошо. Я расскажу, что знаю. В общем… Вадик стал заниматься этим не так давно — примерно год назад. Хотя, мне кажется, что это длилось уже целую вечность…

— Постойте, Катя… Если Вадим развелся полгода назад, значит, он занимался торговлей наркотиками, будучи женатым? А как на это реагировала его жена?

— Наташа? Она ничего не знает, — быстро и уверенно ответила Катя. — Поверьте, пожалуйста, она правда ничего не знает! Я-то случайно узнала — услышала разговор Вадика с Мишей…

— С каким Мишей? — насторожилась я.

— Миша… Ах да ладно, что уж теперь скрывать — надо все рассказывать. Это все Миша придумал. Он работает вместе с Никитой в банке. Он его заместитель, кажется… По финансовым вопросам, что ли…

— Караваева? — уточнила я.

— Ну да. Друг его. Только знал бы Никита, какой он на самом деле друг! — с ненавистью проговорила Катя. — Какие он дела за Никитиной спиной проворачивает.

— А Никита тоже впутан в это дело?

— Нет-нет, он даже не догадывается. Я же говорю, все за его спиной… Понимаете, Мишу он давно знает, доверяет ему. Поэтому и работать с собой взял. А Миша… Я их всех, в общем-то, с детства знаю — они с Вадиком дружили. Так вот, раньше Миша был не такой. Он лучше был, честнее, проще. А потом… Так получилось, что он женился на одной девушке… Она не нравилась никому из его друзей. Короче, оказался он у нее под каблуком. Она из очень обеспеченной семьи, привыкла к достатку. Ее отец купил им квартиру и машину Мише и сказал, что на этом все. Дальше пусть Миша ее обеспечивает. А девушка, как я уже говорила, привыкла жить на широкую ногу. Деньги она с мужа постоянно тянет. Любви там, по-моему, никакой нет. Да какая любовь! Она так ужасно с ним обращается… Один раз даже сковородкой по голове огрела за то, что Миша задержался ненадолго. И Мише морально тяжело там живется. А уйти не может, потому что сразу потеряет все: и машину, и квартиру. А он человек слабый — и нести тяжело, и бросить жалко. Так и живут они — два абсолютно чужих человека. И ведь Никита хорошо ему платил, так ей все равно мало! Я думаю, ей сколько ни принеси — мало будет. Тогда Мишка и задумал это дело — это уж потом мне Вадик рассказал. Я, когда их разговор услышала, просто ошалела. Накинулась на Вадика чуть ли не с кулаками, говорю: «Ты чего это творишь?» Он оправдываться начал, на Мишку все сваливать. Очень просил родителям ничего не говорить — их бы это просто убило.