Темная вода - Татьяна Корсакова

Чернов не стал ее останавливать. Наверное, он все понял. Вместо этого он аккуратно вернул зеркало на прежнее место и сказал:

– Ты бы поспала, а я тут пока покараулю до утра.

Нина, пошатываясь, встала на ноги, посмотрела на него со смесью недоумения и благодарности.

– Спи, – повторил Чернов. – На рассвете, перед тем как ехать за Шипичихой, я тебя разбужу, – и вышел из спальни, не давая Нине возможности ни возразить, ни поблагодарить.

Впрочем, возражать она и не собиралась. Она прижала Клюкву к груди и, не раздеваясь, улеглась поверх лоскутного пледа. Он прав, ей нужно поспать…

* * *

Рассвет наступил неожиданно быстро. Наверное, Чернов все-таки задремал на боевом посту. Но, как бы то ни было, за время его дежурства ничего особенного не случилось. Яков по-прежнему сидел за столом пень пнем, Нина с Темычем крепко спали, а за окнами клубился рассветный туман.

Вадим переоделся в свою еще чуть влажную одежду, подумал мельком, что нужно привезти сюда запасной комплект, потому что одного только банного халата уже очевидно мало, усмехнулся этим мыслям и поставил на огонь турку. К тому моменту, как он осторожно тронул Нину за плечо, кофе уже сварился.

Она проснулась мгновенно, вскинулась, первым делом проверяя, на месте ли ребенок. Хорошо хоть не закричала, потому что Чернов уже был готов зажать ей рот рукой. Кукла со смешным именем Клюква лежала на подушке между Ниной и Темычем, хитро зыркала синими пуговичными глазами.

– Я поехал, – сказал он то ли Клюкве, то ли Нине.

Она молча кивнула в ответ, не стала спрашивать, куда он поехал. Значит, даже во сне все помнила и все контролировала. А вот у него не получалось. Что-то туго у него в последнее время с контролем. А ведь раньше казалось, что нет ничего проще. Но это было до русалочьего хоровода и встречи с неведомой зверюшкой.

Снаружи было сыро и тихо, в тумане Чернову мерещились тени. Наверное, только мерещились, потому что до своего джипа он добрался без происшествий. Шипичиха тоже проявила неожиданную покладистость. К тому времени, как Чернов постучался в ее дверь, она ожидаемо оказалась уже на ногах и просьбу его выслушала спокойно, почти без этого своего ведьмовского сарказма.

– Есть способ как-то ему помочь?

– Есть. – Старуха кивнула и вышла из дому. Чернов последовал за ней.

По пути до Темной воды он пересказал Шипичихе все происшествия минувшей ночи, не стал рассказывать только про хоровод. Это его личное дело, и оно никого, кроме него, не касается.

– А она, значит, из дома к навке вышла? – Шипичиха смотрела прямо перед собой.

– Значит, вышла. – Чернов крепко держался за руль. Как за спасательный круг, честное слово. – Дура, да?

– Ну, это как посмотреть. – Шипичиха усмехнулась. Ему показалось, что одобрительно. Наверняка показалось.

– А Лютаев стрелял в зверя?

– Нина говорит, что стрелял. Как думаете, эту тварь можно убить?

– Нельзя, – сказала как отрезала, одним только словом сгубила всякую надежду.

– И тайник мы нашли. То есть Нина нашла. В тайнике – кукла и шерсть. Шерсть, кстати, исчезает. – Ему хотелось ее удивить. Хоть чем-нибудь. Но не вышло.

– Исчезает. – Шипичиха кивнула. – Потому и исчезает, что Сущь тоже умеет исчезать.

– В смысле? – В памяти тут же всплыли кадры из «Чужого», Чужой прекрасным образом умел исчезать и по внешнему виду был немногим красивее неведомой зверюшки. – Мимикрирует?

Откуда деревенской бабке знать такое слово? Но она знала.

– Можно и так сказать. Когда у него есть силы, он многое может. А силы у него, похоже, теперь снова есть.

Чернову хотелось знать, что значит это «снова». Раньше, выходит, сил не было, а теперь вдруг появились. С чего бы?

Он так и спросил, не особо рассчитывая на ответ, но Шипичиха неожиданно ответила:

– Это из-за Нины, из-за ее крови.

Сразу же вспомнилась Нинина рана, та самая, которая затянулась удивительным образом. У других, у Сычева например, раны не затянулись до сих пор, а тут такая вот странность.

– То есть вы хотите сказать, что Нина, Нинина кровь делает эту тварь сильнее? – Догадка была жуткой. Как-то не хотелось Чернову ставить на одну доску Нину и Сущь.

– Да.

– И активировалась она именно потому, что Нина вернулась к Темной воде?

– Да.

– Охренеть…

Шипичиха глянула на него осуждающе, мол, не выражайся в моем присутствии, малец.

– А русалки, эти, как вы говорите, навки, тоже из-за нее, из-за Нины?

– А навкам просто пришел срок. Темная вода входит в силу. Так всегда бывало, просто раньше было кому… – Старуха не договорила, оборвала себя на полуслове, словно побоялась сболтнуть лишнего. И Чернов понял: больше от нее ничего не добьется. Такая уж она строптивая… ведьма.

Нина ждала их на крыльце. К тому времени туман уже почти полностью рассеялся, лишь малые клочья его цеплялись за прибрежные кусты, плыли над Темной водой. Она поздоровалась с Шипичихой, и та коротко кивнула в ответ, прошла в дом.

Яков сидел на том же месте и в той же позе, в которой Чернов его оставил, невидящим взглядом смотрел прямо перед собой. Шипичиха остановилась напротив, уперлась ладонями в колени, заглянула Якову в глаза, покачала головой.

– Заморочила его навка, – сказала равнодушным голосом.

– А отморочить как-то можно? – спросил Чернов с надеждой.

– Можно. – Она кивнула и велела: – Оставьте нас одних.

– С радостью! – Чернов крепко сжал Нинино предплечье, потянул ее из дому. – Пойдем, совершим утренний моцион.

Моцион совершали к кустам. Тем самым, в которые, по словам Нины, упал зверь. Ожидаемо, в кустах ничего не нашлось. Ни Сущи, ни следов, ни крови. Но обломанные ветки имелись, наверное, их можно было считать доказательством.

– Значит, ты считаешь, что Лютый никого не убивал? – спросил Чернов таким тоном, словно они только что обсуждали виновность Лютаева.

– Не убивал. Во всяком случае, не мою маму и не мою прабабушку. – Она зябко поежилась. Может, от утренней прохлады, но, скорее всего, от воспоминаний.

– А остальных? Мог он убить остальных женщин? Девчонку ту мог?

– Не знаю. Знаю только, что ее убил мужчина и теперь она стала вот такой… разъяренной. Она готова была растерзать Якова. – Нина помолчала, собираясь с мыслями. – Я только не поняла, винила она его в своей смерти или была зла на весь мужской род.

Чернов тоже не понимал, а понять это нужно как можно быстрее. Потому что убийца, кем бы он ни был, все еще бродит поблизости. Темная вода… темные места… и люди тоже темные. Не все, но некоторые. И хватит одного, чтобы чья-то жизнь оборвалась или полетела под откос.