Либерия - Марина Голубева

— А то ты не знаешь?! — прорычал он.

Ты… кто? — Никола побледнел, но глаз не отвел, лишь дернулся, когда удлинившиеся когти прокололи кожу.

— Тебе это интересно?! А мне интересно, где девушка! И сейчас спрашиваю я, поэтому отвечай, пока я не оторвал твою башку и не сварил ее себе на ужин!

— Хорошо… — прохрипел трактирщик. — Отпусти, я скажу.

Алексей ослабил хватку, продолжая настороженно следить за Николо. Тот облегченно вздохнул, морщась, вытер кровь шейным платком и угрюмо сказал:

— Ты пришел от графа. Я тебя принял, потому что долги надо платить. Я дал тебе еду и кров, не спрашивая, кто ты. А ты притащил сюда бесовку, с которой прелюбодейничал и занимался черным колдовством. Думаешь, мне нужны проблемы? Здесь сжигают и за меньшее… Впрочем, за это и в Европе сожгли бы. Я сообщил о девке священнику. Только о ней, не о тебе. Он пришел с рейтарами и забрал бесовку. Куда увел, не знаю. Это правда, я не интересовался. — Николо мрачно смотрел на Алексея, зло сверкая единственным глазом. — А теперь уходи. Совсем уходи. Я не хочу иметь дело с такой тварью как ты. Твой господин — опасный человек, и вероятно, постарается отомстить мне. Но он человек, а ты — нет. Уходи!

Трактирщик неуловимым движением достал откуда-то узкий длинный кинжал, светлое лезвие сверкнуло, отражая огонь камина. «Серебро!» — понял Алексей и отшатнулся.

— Вот именно! — криво ухмыльнулся Николо. — Уходи.

Поднимаясь по лестнице, молодой человек пытался привести в порядок суматошно мечущиеся мысли — хотелось вернуться и, все-таки, перегрызть горло предателю, невзирая на серебряный кинжал. Но внезапно он понял, то, что сделал Николо было не предательством, а банальной самозащитой. Злость прошла, уступив место отчаянию. Надо было срочно бежать, спасать Лесю. Но куда бежать-то?

— Ну что, набил морду трактирщику? — услышал Алексей как только вошел в свою каморку.

У каминной трубы сидел, ковыряя в носу, анчутка. Если бы молодой человек был в другом настроении, то, наверное, удивился бы столь неожиданному визиту. Но сейчас он только раздраженно посмотрел на гостя и, обхватив голову руками, опустился на топчан. «Надо было спросить Николо, что за священника он пригласил, из какой церкви, — подумал Алексей, — а то ведь никаких зацепок нет. А, может, и зря все это, — мелькнула трусливая мысль. — Лесавка и сама не промах, поди, уже обернулась вороной, да и упорхнула» Алексей скрипнул зубами, рассердившись на себя за малодушие. Ведь ясно, что если бы Леся смогла перекинуться, ее отсюда не увели бы.

— Эй, ты чего на меня внимания не обращаешь? Я, понимаешь, к нему в гости пришел, как к родному, а он морду воротит и разговаривать не желает.

— Зачем пришел? — хмуро, не поднимая головы, спросил Алексей. — Вчера, что ли, не нагостился?

— Экий ты невежливый, голозадый.

— Еще раз назовешь меня так — пришибу! — прорычал парень, желая хоть на ком-нибудь сорвать дурное настроение.

— А че не так-то? — обиженно засопел анчутка. — Я же правду говорю. У меня, вон, задница мохнатая, а у тебя голая, значит, ты голозадый и есть.

— Слушай, мне сейчас не до твоих дурацких шуток, — проворчал Алексей.

— Да ладно тебе! — анчутка одним прыжком переместился на топчан, тронул лапкой за плечо. — Слушая, я чего пришел-то…Даже не знаю… Самому чудно. Ты вот вчера зачем меня отпустил? Почему не убил?

— Не знаю… — пожал плечами молодой человек. — Пожалел просто. А зачем мне тебя убивать? Какая от этого польза?

— Пожалел, значит? — Анчутка задумался, покусывая кисточку хвоста. — Слушай, волчонок, я знаю, куда твою лесную девку увели.

— Это правда?! — Алексей резко повернулся к нечистику и, схватив его за шкирку, приказал: — Говори!

Анчутка дрыгнул лапами и недовольно проворчал:

— Ты, это… положь на место, где взял. Ишь, раскомандовался! Я, между прочим, сам к тебе пришел, неча меня как куль трясти.

— Извини, — смутился молодой человек, опуская нечистика на топчан, — злой я сегодня.

— Ну, вот, так-то лучше. А то хватается сразу… Короче, девку увели поп да два вояки. Она сонная была, так сонную связали и утащили.

— Куда утащили?

— В дом с крестом, где попы живут, куда же еще.

— Домов с крестом тут десятки, если не сотни. В каком ее искать-то?

— Я считать не обучен, а только дом этот здесь один.

— Не понял…

— Дурак, значит. Вон его штырь с крестом через улицу торчит.

— Так, получается, ее в протестантскую кирху увели. — Алексей облегчено вздохнул.

Это уже было проще. Вламываться в православный храм не хотелось, да и бессмысленно это было — не священники, так горожане его бы убили, не разбираясь, кто такой. А ведь и сам мог бы догадаться, что Николо за православным попом не побежит.

— А где ее там держат, знаешь? — молодой человек вскочил, собираясь немедля бежать освобождать Лесю.

— Не-а. — Анчутка поскреб брюхо, выловил блоху и, покосившись на Алексея, раздавил. — Не советую я тебе туда сейчас бежать. Ты что, придешь и попу скажешь, мол, отдавай девку? А он, поди, разжалобится и отдаст? Ага. Кликнет вояк, и те тебя в капусту изрубят. Ночью надо идти.

— Но как же… — Алексей покрутил в руках клеврец, который уже собирался засунуть за пояс. — А если с ней что-нибудь сделают.

— Да че с ней случится-то? Чай, не живая девка. Костра не видать, значит, жечь пока не собираются. — Анчутка шмыгнул, вытер курносый нос кисточкой хвоста и вздохнул. — Ну, хочешь, я сбегаю, посмотрю, куда лешачиху спрятали?

— Сбегай! — обрадовался молодой человек и добавил: — Пожалуйста.

Анчутка спрыгнул с топчана, почесал голову, пробормотал:

— Сам на себя удивляюсь — и зачем оно мне надо? — И растаял в воздухе.

Чтобы хоть чем-то занять себя в ожидании нечистика, Алексей начал собирать вещи. Все равно отсюда придется уходить. Где найти в Москве новое пристанище, он не знал, но думать об этом не хотелось. Сейчас главное — спасти Лесю. И еще молодому человеку не давала покоя мысль, что, может, он зря поверил анчутке, уж больно пакостным и ненадежным было это существо.

В комнате заметно потемнело, зимний день медленно растворялся в серых сумерках. Казалось, что с момента ухода нечистика прошло несколько часов, но, конечно, это было не так. Просто, наполненное тревожным ожиданием время становится густым и тягучим как смола. Оно ползет медленно, растягивая минуты в часы, и человек, стремясь вырваться из его липкого, душного плена, либо мечется в замкнутом пространстве, как тигр в клетке, либо совершает опрометчивые поступки, чтобы хоть как-то подтолкнуть ход времени.

Алексей, устав мерить шагами каморку, уже решил не дожидаться ненадежного партнера и отправиться на поиски лесавки один. Но анчутка словно ждал, когда у молодого человека окончательно кончится терпение. Он неожиданно появился посреди комнаты в обнимку с жареной курицей.