История любви в истории Франции. Том 6. Любовь "по-санкюлотски" - Ги Бретон

Побуждаемые жаждой жизни, гости госпожи до Верьер яростно предавались любовным изыскам, издавая крики, стоны и кряхтение.

У госпожи де Верьер, которая была необыкновенно хороша собой, было на этом вечере три спутника. В какой-то момент к ним пожелал присоединиться четвертый участник, которого маркиза встретила с воодушевлением, пригласив жестом на свою кровать.

Внезапно в комнату вошел слуга. Пораженный увиденным, он застыл на пороге с раскрытым ртом, не в состоянии вымолвить ни слова.

— Кто позволил вам войти?! — в гневе закричала госпожа де Верьер.

— Но… но я слышал звонок, — пробормотал несчастный.

— Вы лжете, подите немедленно прочь!

Лакей убежал, и все вернулись к своим приятным занятиям. Не прошло и двух минут, как дверь снова открылась и появился другой слуга, который остолбенел, как и первый, увидев в салоне тридцать голых гостей маркизы.

— Вы уволены! — закричала госпожа де Верьер.

— Но мадам звонила…

— Нет, убирайтесь немедленно!

Беднягу как ветром сдуло, но ласки присутствующих длились недолго, потому что в комнату влетел багровый и задыхающийся третий слуга.

— Я всех вас увольняю, всех! — вне себя от ярости завопила маркиза.

— Но звонок, мадам…

— Выйдите!

Лакей вышел, бормоча извинения, а хозяйка собралась было вернуться к своим развлечениям, но в этот момент ее рука наткнулась на ленту звонка. Она расхохоталась.

— Вот в чем дело! — сказала она. — Эта лента привязана к колокольчику в комнате слуг. Она попала под подушки, и каждое движение, которое мы делали в своем любовном пылу, поднимало на ноги прислугу…

Гости весело смеялись и пили шампанское, чтобы с новыми силами служить Венере…»

Эта оргия закончилась только на рассвете. А через несколько часов хозяйка и почти все ее гости были арестованы, преданы скорому суду и препровождены в Консьержери.

В тюрьме они с удовольствием вспоминали подробности бурной ночи, пока приехавшая тележка не отвезла их на гильотину.

Возбужденная этими разговорами, госпожа де Верьер попросила своих друзей «доставить ей в последний раз удовольствие, пока нож не лишил ее жизни».

Они согласились, и маркиза отдавалась им в темном углу камеры с невиданным пылом. А потом им всем отрубили головы.

* * *

Во всех революционных тюрьмах происходили подобные мало приличные сцены.

В Консьержери любовники сидели в помещении, закрытом не дверью, а решеткой с толстыми прутьями. Как пишет один мемуарист, «люди там избавлялись от той манерной стыдливости, которая уместна, если у человека много времени впереди и можно дождаться более удобного момента. Самые нежные поцелуи давались добровольно, благодаря темноте и широким платьям люди могли удовлетворить все желания. Иногда „тюремные нежности“ прерывались видом несчастных приговоренных, возвращавшихся из трибунала. На мгновение воцарялась тишина, заключенные со страхом переглядывались, а потом начинали целоваться с еще большим пылом, и все возвращалось на круги своя.

* * *

Новых узников встречали жадными взглядами, глаза у старожилов блестели от предвкушения удовольствий, которые они собирались получить с новыми партнерами.

Кстати, новички очень быстро включались в привычную жизнь тюрьмы. Послушаем, что пишет человек, долгое время просидевший в люксембургской тюрьме.

«Когда появлялись новые пансионеры, наш чувственный Бенуа подводил их к тем, чьи профессия, возраст, происхождение и характер больше всего подходили тому или другому человеку. Завязывались новые знакомства, образовывались маленькие тесные кружки.

Любовь играла главную роль в выборе круга общения. Англичанки, менее живые, но такие же нежные, как француженки, тоже встали под знамена галантности; дни были наполнены чтением стихов, играми, сплетнями и музицированием. Иногда это приятное времяпрепровождение нарушалось визитом какого-нибудь мунициального чиновника, среди которых было немало дамских угодников. Начальник полиции Марино, ставший впоследствии судьей в Лионе, а потом казненный Париже, позволил себе однажды бросить заключенным

— Да знаете ли вы, что говорят о вас люди?.. Что эта тюрьма — главный бордель Парижа, что все вы здесь — сборище шлюх, которые только и делают, что трахаются, а мы пользуемся вами как сутенеры…»

Может быть, слова господина Марино были несколько грубыми, но сказал он чистую правду. Это подтверждает мнение бывшего узника люксембургской тюрьмы:

«При мысли, что в любой момент тебя могут отвести на гильотину, наши чувства обострялись до предела. Мужчины постоянно находились в состоянии, которое высоко оценили бы и приветствовали в античном Риме, на празднествах в честь бога Приапа. Женщины же были так возбуждены, что считали потерянной каждую минуту, когда их „корзиночка“ пустовала».

Некоторые узницы отличались особенной страстностью. Я расскажу лишь об одной из них…

Однажды прекрасным апрельским днем некой маркизе де С… приснился сон, что ее ведут на эшафот. Она решила, что сон вещий, и сказала, что проведет свой последний день в распутстве. Она пригласила всех мужчин тюрьмы прийти и «утешить» ее. Можно себе представить, с какой радостью было встречено это приглашение. С восьми утра до десяти вечера галантные узники сменяли один другого, чтобы доставить удовольствие госпоже де С…

К вечеру счастливица начала испускать такие пронзительные крики, что охранники решили, будто какая-то женщина оплакивает приговоренного мужа или любовника.

Этот бурный день очень печально кончился для маркизы. Излишества, которым она предавалась до позднего вечера (кстати, некоторые из них невозможно охарактеризовать даже по-латыни), привели к нервному срыву, и она упала в обморок.

Когда сознание вернулось, окружающие поняли, что она сошла с ума: маркиза внезапно кинулась на какого-то заключенного и жестоко укусила его прямо через брюки.

Когда на следующий день ее везли к эшафоту, она всю дорогу выкрикивала гнусные непристойности.

В тюрьме на улице д'Анфер[89]«нежные беседы» проходили под акацией, заходившие, по словам Анри д'Альмера, «так далеко, как только было возможно».

Совершенно раскрепощенные близостью смерти, узники и узницы предавались на газоне развлечениям, более пободавшим Булонскому лесу…

Когда в это куртуазное общество попала госпожа де Сент-Амарант, все мужчины-узники очень обрадовались: у бывшей содержательницы притона была репутация очень любвеобильной женщины. Она была поочередно любовницей Геро де Сешеля, депутата Кинетта, бывшего герцога де Лозанна, Дюморье, де Фабра д'Эглантина и многих других. В 48 лет у этой женщины было по-прежнему великолепное тело и репутация, которая соблазнила бы и святого…