Слеза святой Женевьевы - Алена Белозерская

* * *

Майкл отреагировал на рассказ Полины именно так, как она предполагала. Сначала молча слушал ее эмоциональное, приправленное слезами, повествование, потом кричал, захлебываясь от гнева. Нечасто Полина видела, чтобы он приходил в подобное неистовство. Обычно брат вел себя сдержанно, с достоинством встречал трудности и быстро находил пути выхода из них. Но сейчас его будто подменили: лоск воспитания исчез, Майкл как дикий зверь метался по кабинету, выплескивая из себя всю ярость, на которую был способен. Полина сидела в кресле перед ним, опустив голову, боясь посмотреть в глаза и открыть рот, чтобы оправдаться. «Должно быть, – думала она, – все в офисе сейчас «приклеились» ушами к двери кабинета босса. Конечно, ведь мистер Фрейман впервые столь феерично матерится! Слава богу, что на русском языке и никто не понимает, какими болванами он считает нас с Алексом. Болванами? Мягко я, однако».

– Почему неприятности случаются только с вами? – Майкл понизил голос, и Полина с облегчением поняла, что волна негодования схлынула, еще несколько минут, и он снова станет прежним, спокойным и участливым. – Почему я никогда не сталкиваюсь с подобным?

– Потому что ты – безупречный, – нервно сглотнула Полина, все еще не решаясь посмотреть на брата. – Ни одна зараза не пристает, страшась твоей кристальной чистоты.

– Как всегда, шутишь, – Майкл расстроенно покачал головой, демонстрируя усталость и разочарование.

– Нет, я не шучу, – Полина бросила на него умоляющий взгляд. – Ты всегда был самым правильным из нас. Ответственный, порядочный, уравновешенный. Моралист, твою мать, – вдруг рассмеялась она, истерично, с обидой. – Не смей упрекать нас в случившемся! Не в этот раз. Признаю, мы часто совершали ошибки и, уверена, еще не раз оступимся, но в том, что произошло сейчас, никто не виноват. Ни я, ни Алекс не предполагали, в какую переделку ввязываемся…

– Я понимаю, – перебил Майкл, уже окончательно пришедший в себя. – Прости, – он подошел и погладил ее по щеке. – Не сдержался, потому что предчувствовал неприятности. Несколько дней места себе не находил, но не мог определить причину нервозности. И вот прилетаешь ты, говоришь, что Алекса держат в заложниках, а мы должны безоговорочно выполнять условия шантажистов, чтобы его отпустили. Тебе эта история ни о чем не напоминает?

– Нет! – сверкнула глазами Полина, раздосадованная тем, что Майкл указал на ошибку, которую она совершила несколько месяцев назад. – Когда меня шантажировал Волошин, все было по-другому, – сказала она, вспомнив об убийстве сестры и о том, что за этим последовало. – Тогда я сама была виновата в произошедшем. Я дала повод прижать меня к стенке и готова была платить за молчание. Теперь все иначе.

– Вы с братом – магниты для всякой гадости. К вам прилипает все дерьмо мира.

– Не утрируй, – усмехнулась Полина и поднялась с кресла. – Если бы Фредди сделал заказ не Алексу, а тебе, то сейчас ты вместо него сидел бы с кляпом во рту и писался от страха перед будущим. Достаточно упрекать нас в неразумности и беспечности, лучше подумаем о том, как исправить ситуацию и вытащить брата из рук этих заигравшихся идиотов. Неизвестно, что они с ним сделают, если не получат колье.

Майкл с жалостью посмотрел Полине в лицо.

– Посмотри, ты сейчас похожа на дешевую лондонскую шлюху, которую «измочалил» сутенер. Мне горько видеть тебя такой.

– Заживет, – улыбнулась она. – Знаю, что выгляжу ужасно, но это временно. Кстати, слово «шлюха» в мой адрес прозвучало обидно.

– Поля, они тебя не…

– Нет, не беспокойся. Моя честь осталась при мне. Хотя какая в ней польза?

– Ты сказала, что Миронов обещал помочь? – Майкл сел в кресло за столом и снова принял вид респектабельного человека, в лексиконе которого нет ни одного нецензурного слова. – Ты ему доверяешь?

– Вполне.

– После того, как он признался, что имел отношение к пари между Воскресовым и Ломаном?

– Был свидетелем, – поправила Полина. – В самой игре он не участвовал. Да, я ему верю и знаю, что он сделает все возможное, чтобы найти Алекса. Но даже если мы узнаем, где он находится, а после вызволим, – это нам мало поможет. Имею в виду «VIP-life concierge». Воскресов и Ломан, обозленные и полные ярости, не погнушаются ничем и опорочат компанию. После их рекламы ни один богатей не рискнет обратиться к нам. В общем, слетим с Олимпа, как развенчанные боги. Так считал Алекс.

– Считает. Или ты уже списала его со счетов?

– Не цепляйся к словам. Как поступим?

Майкл погладил пальцами подбородок и губы, что заставило Полину улыбнуться. Он всегда так делал, когда был особенно встревожен или когда в его голове рождались гениальные идеи. Полина надеялась, что и сейчас его посетит озарение, поэтому молчала, не желая несвоевременным словом сбить ход мыслей.

– «Ферзь», говоришь? – протянул Майкл. – Признавайся, кому ты плюнула в душу?

– Почему именно я? Может, это ты или Алекс где-то прокололись? Необязательно думать, что во всех грехах мира виновата ваша сестра.

– Что ж, – усмехнулся Майкл и небрежно оперся о спинку кресла, – оправдалась. Действительно, удар нацелен на компанию в целом, поэтому любой из нас мог спровоцировать подобный конфликт.

– Хочешь сказать, – хитро прищурилась Полина, – что ты где-то мог ошибиться? Не поверю! Ты же стерильный, как презерватив. Никогда не лгал, не воровал и не делал ничего, что могло бы навлечь позор на твое честное имя.

– Очень смешно, – скривился Майкл, но тут же улыбнулся. – Но если ты уверена в моей непогрешимости, тогда остаетесь вы с Алексом. Следовательно, в вашем прошлом следует искать обиженного мудака, который и заварил всю эту кашу. Впрочем… – он вдруг замолчал, вскочил с кресла и прошелся по комнате. – Думаю, что все это лишь ширма.

– Что именно? – тихо спросила Полина, сетуя на свою непонятливость.

– Миронов прав в одном. Воскресов, Ломан, ты и Алекс – обычные пешки.

– Спасибо за еще один лестный комплимент.

– Не обижайся. Я лишь хотел сказать, что главной приправой в этом блюде является колье. И, разумеется, тот, кто желает его получить.

– Это понятно и без твоих слов!

– Тогда подумай, кто может желать подобную раритетную вещь? – спросил Майкл и сам ответил: – Только тот, кому она дорога.

– Необязательно, – отрицательно покачала головой Полина. – Если эта вещь дорога «ферзю», значит, он ею когда-то обладал, а после потерял, или же считает, что имеет на колье какие-либо права. Тогда этот человек относится к роду Рихтгофенов. Но баронесса была последней его представительницей.

– А внебрачные дети покойного барона? – предположил Майкл. – Их внуки?

– Возможно. Но тебе не кажется удивительным, что они много лет находились в тени и только сейчас начали действовать?

– Согласен, неудачная догадка. Кто еще может быть заинтересован в колье?