Танцующий бог - Иар Эльтеррус

Мы не знаем, куда подевались Кейсав с ученицей, — обреченно прошептал Лейран. — Они неожиданно покинули Лэр, наши люди не успели попасть на когг, на котором они отплыли. Были немедленно наняты два других судна, но в Сеенгаре чародея уже не было, он успел уйти в Олантан. Мы подняли всех наших людей там, но стало только известно, что Кейсав навещал местных коллег. Потом, насколько удалось выяснить, отправился в предгорья, в Луадар. Но когда наши люди добрались туда, он уже ушел к перевалу с караваном некого Мерхака. Еще через несколько дней до Олантана дошли известия, что некий чародей с ученицей уничтожили банду Рыжего Сайла. Полностью.

— То есть, перевал снова открыт? — подался вперед разъяренный Повелитель, с трудом сдерживаясь, чтобы на месте не удавить ленивого идиота. — Да что ж этот Кейсав везде лезет и все портит, а? Что за скотина?! Немедленно организовать новую банду, слышите вы, трое неудачников?! Перевал должен быть снова закрыт как можно быстрее! Если через месяц этого не произойдет, пеняйте на себя!

Ругаясь последними словами, он прошелся туда-сюда, затем снова раздраженно уставился на понурых учеников и спросил:

— Отследить его дальше удалось?

— Нет, — отрицательно покачал головой Карн. — В Ускелан Кейсав так и не прибыл. После того, как расспросили караванщиков, стало известно, что он с ученицей перед самым перевалом свернули налево, отправившись на поиски какого-то города Древних. Совершенно бесполезное занятие, учитель! Этот город ищут не первую тысячу лет, но никто так ничего и не нашел.

— Никто не нашел, а этот прощелыга может и найти, — недовольно проворчал несколько успокоившийся Грахва. — И если это случится, будут неприятности. Немалые. Для нас. Акала нам в прошлом знатно нагадили и продолжают гадить до сих пор.

— А разве они не вымерли, учитель? — вытянулось лицо Гертина.

— Вымерли? — хохотнул тот. — Сейчас! Жди! Чародеи такого уровня не умирают, они давно достигли бессмертия. Слава Шиннане, что акала большей частью ушли в другие миры, между мирами ходить они тоже умеют. В Дэлоуэ остались только некоторые, живут среди людей. Не знаю, зачем им это. Что интересного среди дикарей? Самое паршивое, что ты никогда не поймешь, акала перед тобой или человек, если он сам не захочет раскрыться. У меня по многим личностям имеются подозрения, что это не люди, вот только доказательств нет.

— А взять кого-то из них и хорошенько допросить? — оживился Лейран. — От пыток любой расколется!

— Ну почему у меня учениках такое дурачье? — задал непонятно кому риторический вопрос Грахва. — А головой подумать? Слабо?

— Но учитель! Что я неправильного сказал?!

— Все. Ты можешь до смерти запытать подозреваемого и получить труп, от которого уже ничего не добьешься, при этом акала будет наблюдать за тобой исподтишка из иного пространства и ехидно посмеиваться. Он вместо себя подсунет куклу, пытай ее хоть до посинения, толку все равно не будет. Я в молодости был таким же дураком, как ты, не сразу понял, что остающиеся у меня в руках тела на самом деле принадлежат созданным чародейским способом куклам. И создавать подобные я так и не научился, хотя очень хотел и прилагал к этому немалые усилия. Благо, учитель научил меня думать. Этому я и пытаюсь прежде всего научить вас, а вы не хотите, все пытаетесь нахрапом достичь результата. Да поймите, идиоты вы стоеросовые, что простые методы не работают! Чаще всего. Мозгами надо работать! Мозгами!

Ученики уныло слушали разнос — учитель сел на своего любимого конька и теперь долго не успокоится. Все трое было твердо уверены в собственной гениальности и незаменимости, поэтому слова Грахвы чаще всего пропускали мимо ушей, считая, что они-то как раз думают и все их идеи верны. Старший жрец Шиннаны быстро понял это и задумался о том, что пора искать себе еще учеников, поумнее и не таких заносчивых, как эти трое. А старшего, похоже, вообще следует наказать. Может хоть это заставит его пошевелить мозгами, а то совсем уже обленился.

Сорвавшихся с рук учителя синеватых молний Лейран не ожидал, думал, разнос обойдется словами. Не обошлось, и брюнет покатился по полу, дергаясь и хрипя от адской боли, кричать не было сил. Разъяренный Грахва держал молнии несколько минут, прежде чем немного успокоился. Потом довольно долго смотрел на дымящееся, слабо подергивающееся тело.

— Унесите дурака, пусть отлежится, — бросил он остальным двум ученикам, перепуганным до смерти, такого страшного наказания они давно не видели. — Не научитесь думать, вас то же самое ждет. Хватит, я был к вам слишком добр! Значит так, у вас есть три дня для демонстрации мне шести новых плетений Огня и Камня. Не скопированных откуда-то, а разработанных самостоятельно! Книги древних по высшей стихиалистике возьмете в библиотеке. Не справитесь, будете наказаны. Так же, а то и хуже. И да, работу с агентами тоже никто не отменял, даю вам десять дней, чтобы выяснить, куда подевались Кейсав с ученицей. Также узнайте у караванщиков все подробности боя с бандой Рыжего.

— Я их уже знаю, учитель! — поспешил сообщить Карн, распорядившись, чтобы бессознательного Лейрана унесли слуги.

— Слушаю.

— Кейсав превратил бой в урок для своей ученицы, основную часть бандитов перебила она. Огненными шарами очень высокой температуры, прожигающими человека насквозь, и водяными плетьми. Небольшую часть добил он сам при помощи цепной молнии.

— Надо же, а вы таких шаров еще создавать не умеете, хотя учитесь у меня уже пять лет, — проворчал Грахва. — Сколько проучилась у Кейсава эта девчонка?

— Несколько месяцев... — понурился Карн. — Но она и раньше многое умела, сама научилась! Она с балаганом Шаэра ездила, зовут Сейлой, многое показывала, огненные шары тоже, только не такие, а слабые.

— Но научилась этому самостоятельно?! — снова разгневался старший жрец. — Шиннана, ну почему ты не вывела эту девочку на меня? От нее одной, похоже, толку было бы больше, чем от этих трех обалдуев! Она бы уже многому научилась, а эти вместо того самолюбие свое дурное тешат! Да поймите вы, идиоты проклятые, что предела знанию нет! Как только вы становитесь уверены в том, что все знаете, вы умираете, как чародеи! Почти всех наших коллег в прошлом губила их самоуверенность! Неужели это непонятно?!

Он некоторое время тяжело дышал, сжимая от гнева кулаки, затем усилием воли заставил себя успокоиться, давать волю чувствам нельзя, и