Финское солнце - Ильдар Абузяров

Каждый поволжский финн в глубине души надеется, что он какой-то особенный, какой-то избранный. Что он не такой, как все, и уж его-то жизнь сложится как-то по-другому. Что ему обязательно улыбнется удача и сбудутся сокровенные желания. Что он непременно уедет жить в Париж, например, оставив этот захудалый край с блеклой унылой природой, с сумрачными елями, дряхлыми липами и невыразительными березками. Нужно только еще немножко потерпеть, еще чуть-чуть постараться и в очереди постоять. Потому что в самом конце череды трудностей и препятствий мерцает хоть какая-то мечта. А мечта суть отраженное «эго». И каждым финном движет именно собственное «эго», а не чувство единства с природой и братьями своими меньшими, не ощущение связанности всего со всем, от еловой иголки до беличьего ушка.

Человек никогда не откажется от машины, как хотелось бы Антти, потому что машина позволяет ему жить ловчее, перемещаться быстрее и потреблять больше. А его сослуживцы никогда не откажутся от работы, несмотря на кризисы, потому что кризис капитализму не помеха. Капитализм постоянно пребывает в кризисах и столь же постоянно, как Иван-дурак какой-нибудь, выходит из них добрым молодцем.

Империя Хаппоненов пребудет вечно, их капитал будет умножаться и распространяться, чтобы приблизить мечту каждого обывателя Нижнего Хутора. Здешние жители рождены быть потребителями. А потребительство – самая эффективная идеология. Точнее, единственная эффективная из оставшихся на планете. За это, за неприкрытое потребительство, человек и был изгнан из рая, или, как говорят финские старики, из Верхнего Хутора со священными деревьями.

13

«И с тех пор как нас изгнали из рая с его молочными реками, кисельными берегами и сочными наливными яблоками, – рассуждал дальше Антти, – мы все подсознательно стремимся туда вернуться. Рай – всеобщая наша мечта. Но стремимся мы туда странным путем: через потребительство и эгоизм. Да и я, работая на Хаппоненов, способствую росту и процветанию потребительства и эгоизма. Я – одно из звеньев в безнадежно замкнутой цепи хаппоненовской империи».

Антти вспомнил самодовольную и алчную Кайсу, из-за которой погиб его друг Рокси. Кайсу, которую желают все мужчины и которой достается все самое лучшее. Кайсу, которая взыскует, жаждет, алчет всего, что только есть в подлунном мире, но, даже получив вожделенное, не успокаивается. Ибо есть удовольствие, но нет удовлетворения. Удовлетворил ее раз, удовлетворил два, выбился из сил и ушел с головой в бездну – в утиль. Сколько мужчин так вот сгинуло?

А потом Антти вспомнил фею Ювенале, о которой тоже мечтают многие и которая являет на земле ангельский образ. Они вдвоем и поддерживают в напряжении это поле, это движение людей от витальности «эго» к мерцающей надежде. А кроме этого самого «эго», состоящего из алчущей энергии, взятой от земли, и призрачной мечты, данной от неба, у человека ничего и нет. Но чем дальше человек от мечты, тем больше он ее желает и тем больше начинает производить и потреблять, одновременно разрушая райскую природу.

«Хаппонены не случайно назвали свою торговую сеть «Детский мир и рыбки». Именно золотые рыбки осуществляют любое желание человека, по-детски не знающего меры», – осенило Антти, хотя сидел он не под яблоней, а под старой елью, да и звался не Ньютоном. И тогда Антти понял, что бороться с капитализмом, построенном на буржуазной революции и этике протестантизма, языческий мир не сможет. И свалка за городом, растущая как на дрожжах, – лучшее тому подтверждение.

«Но как одолеть эту чуму? – спросил Антти великую праматерь. – Как уберечь землю от этой нечисти? От смрадной свалки, которая поглощает все живое, а?»

В ответ ель, зажатая автомобильными трассами, лишь сронила несколько сухих иголок, которые легко раскрошились в руках.

«Единственный способ разрушить эту систему – взорвать все к чертовой матери, раскрошить на куски, расщепить на мелкие осколки! – пришел он к неизбежному выводу. – Только так можно спасти священные деревья. А для того чтобы уничтожить этот поганый мир, нужно всего лишь убрать Ювенале, мечту всех поволжских финнов, и уничтожить Кайсу, воплощение алчности и похоти, пожирающее мужчин и все сущее».

На тематической лекции библиотекарши Викки, посвященной физике и магнитным полюсам, Антти услышал, что если уничтожить полюса с помощью магнитной бури, земля перевернется и волной стряхнет с себя всё живое. Всё без исключения. Начиная от Хаппоненов и заканчивая нечестивым мэром Мерве. А вот деревья, оставившие семена в земле, потом возродятся. И птицы, отложившие яйца, и рыбы, метнувшие икру.

«Что ж, вот настал и мой черед. – Антти стряхнул с себя сухие иголки и пыль. – Пришла пора действовать, создавать террористическую зеленую группировку. Ювенале я смогу убрать во время одного из ее чаепитий. А вот к Кайсе пойду прямо сейчас…»

14

В ту самую минуту, когда Антти подумал, что пора уже ему действовать, пора уничтожить капиталистов Хаппоненов, в кабинете мэра Мерве началось очень важное совещание. Дело в том, что в тот самый момент, когда Оверьмне положил формуляр перед Викки, на стол Мерве легла служебная записка о том, что уровень воды в реке Ра, разделяющей Нижний Хутор на две половинки, поднялся на тридцать сантиметров. А это уже грозит городу серьезным подтоплением. И самое тревожное: если вода будет прибывать такими же темпами хотя бы несколько дней, нижняя часть города неизбежно уйдет под воду, а верхняя будет подмыта и оползет с обрыва. Так доходчиво объяснил мэру глава местного МЧС. К тому же не исключено и обрушение плотины водохранилища.

И вот по этому до поры секретному поводу на совещании у мэра Мерве собрался специальный совет, состоящий из начальника полиции, командующего округом, руководителя пожарной службы и главных налогоплательщиков, то есть семейства Хаппоненов. Предстояло решить, как спасти город, а заодно и свое имущество.

– Надо строить дамбы из песка, по этой линии, – рисовал пальцем на карте Вессо Хаппонен. – Это позволит уберечь наш холодильник и склады. Без продовольствия народ взбунтуется, и вся политика пойдет псу под хвост.

– Мы же в свою очередь готовы продать для спасательных служб лопаты, спас-жилеты и резиновые сапоги, – говорил Тряссо, Хаппонен-средний. – У нас на складах их полно, а о цене мы, уверен, договоримся. А еще есть моторные лодки и катера, – сообщил он начальнику МЧС.

Это все внимательно слушал, суммируя в мозгу все сказанное и всю прибыль, Суммо Хаппонен. Он прекрасно знал, что им из любого кризиса можно и нужно извлекать пользу и выгоду, чтобы всегда оставаться на плаву. А иначе какие они капиталисты?

Суммо уже понял, что река взбунтовалась против произвола людей и если этот бунт продолжится, город нипочем не уберечь. Прикрыв глаза, он представил, как гниль будет убивать все живое, как зловонные потоки вырвутся из люков и унитазов, затапливая улицы и квартиры. Как ил потом осядет на мебели и испортит всю бытовую технику. Как старики, оставшись без помощи, будут задыхаться на своих кроватях. Как погибнет вся живность, начиная от кошек и собак и заканчивая курами и домашними канарейками.