Сердце грустного шута - Ксения Баженова

– Ну и как там в Париже?

– Как обычно.

– Ну ты скромняга! Чего не рассказывал никогда?

– А зачем?

– Ну ладно, ладно. Вот Денис тебя на день рождения собирается пригласить, тогда расскажешь. Лично мне. Хорошо?

Паша еле дождался приглашения. Расспрашивал парижские бытовые подробрости у мамы, а за историческими полез в книги. Выписывал на бумажки, редактировал, чтобы было не скучно и интересно, перекладывал с книжного на повседневный язык, учил. «Лучшая импровизация – это заготовка!» – прочитал он где-то.

В назначенный день в модной клетчатой рубашке и новых джинсах Павел заявился в гости. Подарок выбирал долго, выклянчил у матери французский парфюм, который стоял в загашнике для нужных людей.

Родители накрыли деткам фуршетный стол и уехали в гости с ночевкой. Вечеринка протекала вполне симпатично. Гости умеренно выпивали, болтали, некоторые ребята, оказывается, уже курили сигареты. Денис предложил и Павлу. Тот отказался. Но, поскольку ужасно волновался, ладони потели и слова про Париж вылетали из головы, он налег на виски. К тому времени, как пришла Рита, он уже достаточно расслабился. Сначала она не обращала на него внимания. А он сидел в широком кресле и делал вид, что увлечен журналом. Потом она подошла.

– Ну что? Подвинься.

Павел подвинулся. Хорошо, что он успел достаточно выпить, а то прямо сейчас тут и умер бы. Такого развития событий он не ожидал. Она двинула его бедром и близко уселась рядом в кресле.

– Обещанная тема про Париж будет? – спросила она и достала сигарету. Протянула ему. Он взял, прикурил и осторожно затянулся. Однажды он попробовал сигареты отца. Это была ужасная гадость. Сейчас, видимо благодаря алкоголю, даже получилось и не закашлять. Кстати, так серьезно он пил тоже в первый раз. И сейчас Рита, виски и сигарета сделали свое дело. Голова пошла кругом.

– С чего начать?

– А с чего хочешь. Мы же никуда не спешим. – И она закинула ногу на ногу.

Павел начал с писателей и художников, которые жили в Париже на Монмартре. Сначала с трудом вспоминал факты, а потом сам увлекся – заготовка действительно получилась интересной. И даже с некоторой долей импровизации. Рита, похоже, тоже увлеклась, задавала вопросы и буквально смотрела Паше в рот. Потом оказалось, что к ним присоединились и другие ребята. Паша впервые находился под столь пристальным вниманием аудитории и решил, что все могут заскучать, и неожиданно прервался:

– Может, потанцуем?

Его поддержали.

Денис поставил диск. Заиграла медленная музыка. Рита встала и подала Паше руку.

– Слушай, а ты прикольный!

Непонятно, как надо было расценивать эту фразу Паше, но он набрал в легкие воздуха и сказал:

– Ты мне тоже очень нравишься. – И прижал ее к себе.

– Ну-ну! Ты чего это? – Она отодвинулась и отстранила его. – Пойду на кухню, воды попью.

Хмель выветрился из Пашиной головы в одну секунду. Он остался стоять один среди танцующих парочек.

«Наверное, надо извиниться». И он пошел вслед за Ритой на кухню, но, услышав, что там еще какие-то девчонки, остановился и прислушался.

– Прикинь, Маш, мне Акимов в любви признался!

Голову будто сжали тисками.

– Да ладно! А чего, нормальный парень, по-моему. Светке вот ужасно нравится.

– Вот пусть Светке и нравится. А для меня он – «водитель». А принцессы с водителями не водятся!

– В каком смысле водитель?

– Ну мы же в детском саду вместе были. И он там у нас с Генкой, когда мы в свадьбу играли, всегда водителем был. Ну ты же понимаешь, это метафора. В общем, как был водителем, так им на всю жизнь и останется. И никакие Парижи и теннисы не помогут. Вот для Светки он как раз пара. Кто у нее там папаша?

– Директор ресторана какого-то, кажется. Не помню точно.

– О! Чудесная парочка. Обслуга, короче, она обслуга и есть.

– Ну все! Прилипло теперь погонялово к Пашке! Водитель! Ха-ха-ха! – прокомментировала другая девочка.

Паша не верил своим ушам. Он взял куртку и, ни с кем не попрощавшись, вышел из квартиры. После восьмого класса он ушел в вечернюю школу и помогал маме с переводами. А потом, сдав все экзамены на «отлично», поступил в МГИМО. Павел еще пару раз пытался завязать отношения с девушками высокого социального статуса. Но те только отшучивались. И он стал выбирать тех, кто попроще, и быстро с ними расставался. У него так и не появилось ни одного друга. Он решил, что лучшими друзьями для него станут деньги. У него будет их много, и он купит все – и дружбу, и любовь, и все на свете. Когда они появятся в достаточном для этого количестве, он не знал, но верил, что это точно будет. И деньги появились вместе с неожиданным вторжением в жизнь отца Лизы. И их стало очень много.

Сегодня Потапов решил проехаться в деревеньку. Один. Обмозговать, поприкидывать. Поехал на вездеходе. Благо дорожку какую-никакую проложили солдатики. Хотел он проверить кое-что, да все никак не мог собраться. Сейчас он уже был уверен на все сто, что постоянно исчезают припасы, привозимые им в усадьбу. И тушенка, и кубики бульонные, и масло подсолнечное. О беглых не сообщали, да и тюрьмы здесь поблизости нет. Может, дикие туристы набрели на его запасы? Или пропавшие солдаты? Но их бы уже нашли.

В своих внутренних монологах Иван Семенович не раз критиковал планировку этого населенного пункта. Однако БЖД (безопасность жизнедеятельности) на случай войны, к его удивлению, здесь была практически обеспечена. Местность состояла из оврагов, крутых скатов и обрывов, речек и заболоченных участков, огромного лесного массива. Все это было очень по душе полковнику Потапову. Зимой и весной, думал он, эта местность значительно снижает проходимость автотракторной техники, значит, пользоваться этими благами можно только летом и сухой осенью. Но рельеф тут, конечно, мировой: и растительный покров, и наличие различных укрытий, способных полностью обеспечить защиту подразделений. Каких подразделений, он и сам не понимал, но как стратег не мог этого не отметить. Условия наблюдения зависели от степени просматриваемости окрестностей и дальности обзора.

Решил он пару дней понаблюдать за передвижениями и устроить свой дозор на руинах церкви. Есть там одно местечко, он его уже приглядел, так как пропажи его все-таки волновали. Еще его волновали и некоторые предполагаемые нарушения равновесия экологической среды.

Он готов был голову на отсечение дать: что-то выходило здесь из-под земли, какой-то газ, мутнящий сознание и вызывающий галлюцинации. Это точно, хотя и проверку вызывали, и даже заключение имеется, что ничего нет. Но даже его, взрослого мужика, один раз накрыло. И он понял, что не просто так. В общем, надо все исследовать и пораскинуть мозгами, как действовать дальше. И хорошо, что Акимова нет. Жаль, конечно, что фельдшера застрелили, но, видно, напросился. Лежит теперь в сырой земле, червей кормит. Вспомнил их последнюю рыбалку. Хорошая, однако, идея была у бедняги – зарыбить озеро. Надо и об этом подумать тоже.