Железные Волки. Время секир - Александр Кудрявцев

Люди посмотрели на внушительный охряпник. Потом на смуглые руки Ратмира, увитые толстыми жилами, – такими можно и целым деревом в сердцах помахать. Затем опять на охряпник. На лицах выразилось сомнение.

– Смелее, друзья, – подбодрил Ратмир и подкинул свою деревянную палицу вверх, да так, что булава со свистом скрылась в небе над верхушками сосен. – Предавать своих можно бесконечно.

– Я вот что думаю, – сказал широкий, кряжистый мельник Людота. – Ратмир – парень не злой. И дело правильное делает. Бесы, они ведь кто? Вредители человеку. Так что, если бы знался он с бесами, то нам от этого был бы один вред. Но сила, которую он из камней черпает, она ведь на пользу идет!

Люди загомонили. Кто почесывал затылок, кто лохматил бороду, кто ус крутил – размышляли. Сходились на том, что вроде и правда, что вреда нет, а вот помощи для занемогших и пользы для скорбящих – через край.

– Ах, так! – взвизгнул багровый от злобы старец. – Тогда я. Я сам!

Он ловко выхватил нож из ножен на брюхе Людоты и бросился на Ратмира. Помрачневший парень отшатнулся и едва успел увернуться от ма́стерского удара в шею.

– Со всей моей любовью, – процедил Амвросий, снова поднимая нож.

Ратмир для виду взмахнул над головой охряпником. Он знал, что еще пара наскоков осатаневшего священника, и он будет убит. Руки тянуло вниз, словно на них взвалили невидимую гору, каждая мысль о выпаде в сторону противника оглушительно била в череп, будто это ему доставалось собственной дубиной.

От прищуренных глаз Амвросия не укрылось его замешательство. Он почувствовал слабое место еще раньше, чем понял, в чем оно заключается.

– Мне жаль, – сказал старик, чуть отводя клинок для удара.

Ратмир почувствовал, что ноги отказывают ему не только в том, чтобы сделать выпад, но и в попытке отступить. Они словно приросли к земле. Он посмотрел на закусившего губу священника.

– Во имя Господа, – прошептал тот, занося клинок для последнего удара. И остановил руку.

Ратмир закрыл глаза.

– Эй! – вздрогнул он от крика. – Прекратить!

Все принялись оглядываться, вытягивая шеи. Смотрели на прибывшую лодку – да не лодку, а целую небольшую ладью, украшенную боевыми щитами. С нее на берег спрыгнул и спешил к дерущимся сам хозяин Ладоги Ратибор Стоянович. Широкие плечи укрывали полы красного плаща, а меч с позолоченной рукоятью был крепко зажат в руке.

Рядом хмуро сжимали топоры здоровенные парни из дружины.

– Что здесь творится без моего ведома? – рявкнул Ратибор, подходя к застывшим друг напротив друга противникам. – Ты что это, Амвросий, на старости лет в бойцы решил вернуться? А пупок не развяжется, старый?

А ты, лекарь хренов! – обратился к Ратмиру князь. – Этой шелопугой хворь изгонять надумался? Сгною обоих к чертовой матери в земляной яме, попомните, как людям с одной земли между собой собачиться!

Он замолчал, обвел пылающим взглядом потупившихся людей.

– Это всех касается! Всех! Не дай вам бог или боги какую еще грызню между собой учинить! Враг к воротам подходит. Страшный. Беспощадный…

Ратибор хотел еще что-то добавить, но замолчал, только в сердцах так плюнул под ноги собравшимся, что сбил плевком какого-то худого мужичонку с деревянными граблями. Тот молча упал и на всякий случай так и остался лежать, раскинув длинные ноги в ношеных портах.

Люди осторожно засмеялись. Умолкли, посмотрели на князя. Тот молчал, тяжело дыша и смотря куда-то в свою, другую, сторону.

– Ты, – вдруг сказал Ратибор, обращаясь к понуро глядевшему в землю священнику, – со мной пойдешь.

– Случилось что, княже? – спросил Амвросий, поднимая на него взгляд.

– Случилось, – буркнул тот.

Ратибор Стоянович горько усмехнулся и поглядел на собравшихся.

– И вы тоже должны знать. Дочку мою вернули. Сегодня дозор ладью увидел, что из Ладоги пришла. Там на палубе… – Он осекся, провел пальцем по лбу и продолжил: – Она была. Дочь мою вернули…

– Жива? – ахнули все.

– Да, – сказал князь.

– Так радоваться надо, – осторожно заметил Амвросий.

– Во тьме она, – сказал Ратибор, – будто спит, а вокруг лица мрак клубится, как черный дым. Я пытался подойти, а мне будто кто-то не дает… Сердце ужасом обливается. Ноги цепенеют. Зову – не слышит. И глаз не открывает. Но дышит…

– Думаю я, это послание тебе от всеобщего врага нашего, Гарма Секиры, которому силы зла помогают и который сам есть зло, – сказал священник, – он идет на нашу землю… а я так и не успел нас всех на светлый путь наставить… к Богу привести…

– Брось свои россказни, старик, – оборвал его князь. – Скажи мне лучше, сумеешь ее вылечить? Тебя ведь недаром Чудесником зовут…

– Я готов, – быстро сказал старик, выпрямив спину, и грозно зыркнул на Ратмира, – а с тобой мы позже все обсудим.

Князь и священник скоро погрузились в ладью, дружинники молча налегли на весла. Ратмир вздрогнул, почувствовав на плече тяжелую руку.

– А ведь ромейский бог, похоже, твою сторону выбрал, – сказал Людота, – от смерти тебя отвел. Значит, так тому и быть. Живи и здравствуй на своем острове, Каменный Змей. Никто тебя больше и пальцем не тронет. Я тебе обещаю.

– Нет, – сказал подошедший Хват. – Мы, мы все тебе обещаем.

Но спокойствие на острове длилось недолго.

* * *

– Ратмир, Ратмир! – Над водой детский голос звенел особенно громко.

Ратмир прищурился, глядя на скользящую по воде лодочку. На ней стоял и махал руками Ероха. Вздохнул, отложил пучок трав в сторону и пошел к берегу.

– Тебя ромейский священник зовет! Он при смерти! – отчаянно звенел Ероха.

Ратмир застыл на месте, оглушенный неожиданным известием. Потом подхватил с земли мешок с зельями, с которым не расставался, и бросился к лодке.

* * *

В палатах князя густел сумрак. Множество зажженных факелов на стенах и сальные свечки были бессильны разогнать его, словно темнота, пришедшая сюда, оказалась сильнее света огней.

Над лежавшим на лавке у стены священником склонились две пожилые знахарки. Их лица были серьезны.

Раздетый до пояса Амвросий часто дышал. Заросшую седым волосом грудь старика прочертили свежие глубокие шрамы. Кровь уже омыли, розовые края распоротого мяса аккуратно сшили чистой нитью. Лицо священника опухло и почернело от кровоподтеков, к которым прикладывали холодное железо.

– Ты будто с войны вернулся, – сказал Ратмир, доставая из мешка снадобье для облегчения страданий старика.

– Так и есть, – прохрипел Амвросий и вдруг цепко схватил руку парня. Привстал на локте, уставился беспокойными глазами. – Оставь свои травы и зелья для бабенок. В Ладогу пришел Враг. Нужно спешить, потому что с каждым мигом промедления он становится сильнее.