Просто Он - Элен Блио

— Договорились.

— Спасибо тебе, ты меня выручила. И вообще… — она неожиданно наклоняется ближе, снимает маску королевы, меняя ее на маску мужика, который кадрит понравившуюся самочку, — Я очень рада за тебя и за Алекса. Наконец он нашел нормальную женщину, а не это вот все!

Расплывается в улыбке, словно подарила мне колечко с бриллиантом. Я что, должна была оценить этот комплимент? Хм… задумчивый смайлик. И что значит, вот это вот все? Она так много знает о похождениях Алекса? Ах, да… к нему же однажды приезжала дама, которую я приняла за его девушку! Правда, я видела ее мельком, можно сказать — подглядывала из-за угла…

Кстати, надо бы спросить у него, кто была эта куколка.

Мы возвращаемся в приемную как раз вовремя. Отец Алекса выходит из кабинета, мой стальной босс провожает его. Он снова напряжен. И его отец тоже явно не в самом радужном настроении. Почему я сразу начинаю волноваться? Разве их состояние может быть связано со мной? Они говорили о работе, в их голове только новый контракт. Им точно не должно быть никакого дела до моей скромной персоны. Ну, то есть, я хочу, чтобы Алексу было дело до меня. А вот с его отцом мне что-то выяснять совсем не хочется.

— Всего хорошего, Евгения. Алексей, мы вас ждем. Постарайтесь в эту субботу быть у нас.

— Хорошо, пап, маме привет и поцелуи.

Они обмениваются рукопожатием, Владимир Андреевич кивает мне, довольно прохладно, на мой взгляд. Но… я справлюсь и переживу. Я все понимаю. Они ничего обо мне не знают, кроме того, что я мать одиночка, да и мой отец многим переходил дорогу, так что… Надеюсь, со временем они смогут меня принять.

— Женя, я собрался в Сити, ты едешь со мной.

— Да, Алексей Владимирович.

Вижу, как Виктория замирает, услышав наш диалог.

Алекс приглашает меня в кабинет. Закрывает дверь — на этот раз не на ключ — и сразу вжимает меня в стену.

— Я бы разложил тебя прямо здесь и сейчас, но чувствую, нам опять помешают. Поедем туда… У меня остались к тебе вопросы, еще с прошлого визита.

— Какие, интересно?

— Хотел, чтобы ты оценила качество ковра, который мне привезли из Ирана. И матрас. Не слишком ли он жесткий.

— Вы считаете, что я достаточно квалифицирована, чтобы дать оценку вашей… мебели?

Он сжимает мои бедра, и стонет в ухо:

— У меня сейчас яйца лопнут, и мы никуда, к хренам не поедем…

Потом обрушивает свой рот на мои губы, задирая юбку и пробираясь в трусики.

— Алекс… давай не здесь, правда, я…

— Ты боишься?

— Если нас снова прервут, когда я… когда я почти… я не знаю, что со мной будет. У меня до сих пор живот сводит от боли…

— Моя девочка… Прости. Поедем. Постараюсь не поиметь тебя в машине. Хотя…

Я готов наброситься на нее уже в лифте, но, к несчастью, вместе с нами заходят еще несколько человек. Мы стоим у задней панели, держась за руки, я чувствую дрожь ее пальцев, поворачиваюсь — она улыбается мне, прекрасно понимая, что у меня в голове.

Все находящиеся в нами в кабине стоят к нам спиной, я отпускаю ее ладонь и мои пальцы оказываются у нее под юбочкой. Хорошо, что юбка не узкая. Это упрощает дело. Вот моя рука уже на кружеве чулка, я забираюсь под него, поглаживая кожу.

Чулки на ее ножках — это теперь мой фетиш! Сколько раз я думал о том, как задрать ей подол! И сколько раз представлял чулочки!

Она призналась, что это подарок моей сестры — кстати, не забыть бы, что мы сегодня едем к ней на ужин!

Сестрица моя знает толк в женском белье, надо отдать ей должное.

Я тоже знаю толк в белье. А еще я знаю, что хочу видеть мою малышку без белья, и как можно скорее.

Лифт останавливается, кто-то выходит, кто-то остается… нам еще ехать и ехать. А я мечтаю выкинуть из этой кабины всех, чтобы, наконец, воплотить еще одну фантазию. Хочу опуститься перед ней на колени и вылизать ее киску прямо сейчас, потом подсадить на перекладину, раздвинуть ноги широко, почти в шпагат, и войти резко, рывком, одним движением. И долбить ее сильно и долго.

Жаль, тут в лифтах явно есть камеры, но если мне удастся закрыть объектив…

— О чем ты думаешь? — она шепчет мне на ухо, хотя прекрасно знает ответ. — разве можно в лифте?

— А тебе бы хотелось?

Ее смущенный взгляд говорит, без всяких слов. О, да! Ей бы хотелось!

— Я думала об этом, когда мы ехали сюда в прошлый раз. Помнишь?

— Когда ты сбежала от меня подлым образом, заставив страдать?

— А ты страдал?

— Еще как. Разве ты не поняла это, когда я приехал?

Последний пассажир выходит из лифта, нам осталось 20 этажей и все они наши.

Как только дверь закрывается я прижимаю ее к стенке, обрушиваясь на эти мягкие малиновые губки. Мои пальцы уже в ее трусиках, а там такое невероятное медовое море! Она вся течет, всхлипывает, облизывая мои губы.

— Алекс, здесь же камеры наверняка!

— Ну и что? Пусть дрочат…

— Алекс!

— Милая, камера обычно над входом, так что максимум, что они видят, это мою спину. Не думаю, что спина им так уж интересна. — говоря это я активно проталкиваю в нее пальцы, пробираясь выше, к ее точке отсчета. — И даже если они видят твою согнутую ножку… мы же ничего не имеем против?

— Ох…

Задеваю чувствительное место и выпиваю стон с ее губ.

— Давай все-таки дойдем до квартиры, Алекс… я… не могу тут..

— Можешь, детка… Не сопротивляйся, а то я сейчас нажму кнопку стоп и…

Кнопку нажимать не пришлось, мы приехали. Я тащу ее за собой, чуть не уронив карточку, открываю дверь, впихиваю в холл.

— Пойдем туда. — поднимаю ее на руки и несу к тому самому окну. — Я хочу повторить все как было. Только на этот раз ты не сможешь никуда убежать!

— Я не хочу никуда бежать… и тогда не хотела.

— Почему же убежала? — ставлю ее к окну, глядя в такие теплые любимые глаза, опушенные длинными ресницами. У неё сумасшедше красивые глаза, никогда не видел таких глаз…

— Я… просто не хотела быть для тебя просто очередной… ну… Я думала…

— Что ты думала? — задираю юбку, не давая опомнится снова засаживаю два пальца.

— Я думала, что ты возбудился во время этой своей конференции и… тебе просто нужно кого-то… трахнуть. Все равно кого.

— Глупышка. Конференция была со старым дядькой из Мюнхена, было бы очень грустно, если бы я возбудился от разговора с ним…

Представляю себе эту картину и еле сдерживаю смех.