Серый маг - Сергей Джевага

— Честно говоря, плевать, — с ухмылкой признал де Гирео. — Просто хочу знать мотивы.

— Боюсь, ответ тебя не удовлетворит, — съязвил Птиц. — Свитки нужны, чтобы спасти мир от Тьмы.

— О-хо!.. — поперхнулся рыцарь. — Даже так? Ты умеешь удивлять, парень! А позволь узнать, каким образом намереваешься изгнать Мрак? Будешь швырять бумаги в «проплешины», пока те не закроются? Или встанешь на табурет и прочитаешь с выражением?

— Нет, — произнес Ирн. Вспомнил слова Лохматого, разомкнул онемевшие губы и добавил: — Но есть человек, который знает способ… в отличие от зажравшихся служителей, коим удобно наличие «прорывов».

— Ересь, дорогой, — с удовольствием произнес де Гирео. — И я как рыцарь Ордена имею право вынести приговор…

— Кто бы сомневался.

Послушник выдержал яростный взгляд врага. Дернул уголком рта, быстро посмотрел за спину Варда. Вновь перевел взор на рыцаря, задумчиво потер подбородок. В разрыве портьер показалось небо. Зыбкие закатные лучи в последний раз мигнули и погасли. И одновременно туман уплотнился, мрак вступил в законные права. Легкий шепоток промчался по залу, стало заметно холоднее. А люди почти неуловимо изменились. Поначалу Ирн подумал, что показалось. Но присмотрелся к ближайшему аристократу, вздрогнул…

Кисти рук и шея приобрели сероватый оттенок, обзавелись густым узором капилляров. Голова как-то разом усохла, кожа плотно обтянула череп. Волосы — безжизненный парик, рот — узкий угольный росчерк. Глаза потускнели еще больше, а белки залило желтизной. Мужчина лениво прихлебывал вино, периодически наполнял бокал. Но теперь в движениях появились плавность и грация дикого зверя. Ноздри широко раздувались, жадно втягивали запахи. А из-под губ то и дело показывались зубы… белоснежные и ровные, чуть заостренные.

«Вот почему тянули так долго, — отстраненно подумал Ирн. — Для того и играли. Потому что днем слишком слабы. А с приходом ночи обрели облик и силу, которые придал неизвестный колдун. Потому шут так торопливо скрылся. Ловушка захлопнулась, овцы попали в окружение волков. И самое смешное — Вард тоже».

На лице парня отразились сомнение, тень страха. Де Гирео по-бычьи наклонил голову. Мышцы на шее натянулись, словно воин хотел оглянуться. Но сдержался, погрозил пальцем.

— Не думай, что куплюсь на старую уловку, — напряженно хохотнул рыцарь. Помедлил, протянул руку: — Свитки!

— Нет, — твердо сказал Птиц.

— Парень, не глупи! — рявкнул де Гирео. — Не надейся на то, что тебе кто-то поможет. Я убивал принцев на коронации, уходил из крепостей невредимым. Мне не впервой… Возьму тубус так или иначе. И поверь, в твоих интересах подчиниться. Тогда умрешь быстро… Свитки!..

Рыцарь нетерпеливо надвинулся на послушника, потянул меч из ножен. По лезвию побежали алые блики. Показалось, будто клинок обагрен кровью. В отшлифованном металле, словно в зеркале, отразились смутные силуэты… Вард застыл как изваяние. Широкое лицо побагровело, на лбу вздулись вены. А Птиц улыбнулся и развел руками.

— Тебе надо было оглянуться, — сказал парень.

Словно лики потусторонних существ, из темноты проступили фигуры людей. Бледные и искаженные картинки, картонные фигурки. Только что сидели за столами, пировали. Ходили по залу, стояли у выхода… И без какого-либо перехода оказались рядом, в пяти шагах. Молчаливая толпа, грозная в своем внимательном молчании: стражники, гости, вельможи. Равнодушные лица и чудовищно застывшие маски, ладони на рукоятях клинков. А в глазах зловещие искры… Куклы. Механизмы.

Ровно три секунды понадобилось рыцарю, чтобы оценить обстановку. Доспехи заскрипели под напором могучих мышц, воин стал похож на готового к прыжку волка. На грубоватом лице отразились внутренняя борьба, сомнения. Кого ударить первым? Если вельмож, у паренька появится шанс на побег. Ежели Птица, придворные просто-напросто зарубят Варда, как свинью. Магия и доспехи не помогут. Первой нужно время, чтобы подействовать. Вторые выдержат лишь первые три удара… Мрон!..

Бешенство взорвалось в груди наемника подобно масляной бомбе. Вард помнил вкус крови. Помнил тот леденящий ужас, который поразил душу при виде нелепой и почти молниеносной гибели отряда. И знал, кто виноват… Вот он, перед ним. Худощавый и нескладный паренек-послушник. Светловолосый, безобидный и слабый. Но теперь рыцарь испытывал иные эмоции при виде вора. Раньше — азарт, радость погони и травли. А сейчас — черную злость и ослепляющее бешенство. Как?.. Как такое ничтожество вообще посмело убегать и сопротивляться?

— Убирайтесь! — приказал рыцарь. Крепче сжал рукоять клинка, чуть присел.

— Простите, сэр Вард, — со смущенной улыбкой произнес барон Брешский и развел руками. — Но сэр Птиц является победителем турнира и претендентом на руку принцессы Жосслин. Таким образом, вы вознамерились убить королевского зятя…

— Как рыцарь я имею право вызвать на поединок и короля, — хрипло произнес воин.

— Теоретически, — мягко сказал Лекс. Достал из кармана кружевной платочек, промокнул лоб. — Советую убрать руку с меча. И тогда мы забудем о досадном инциденте.

Барон ослепительно улыбнулся. Услужливый и галантный вельможа, лощеный и самоуверенный. Но в глазах соткались те же холодные искры, что и у остальных дворян. Улыбка больше походила на оскал.

— Наш пострел везде поспел, — произнес Вард. Со злостью взглянул на послушника, облизнул пересохшие губы. — У тебя талант, парень.

Воин отпустил рукоять меча, медленно отступил. Несколько вельмож переглянулись, молча кивнули. На губах Лекса заиграла счастливая улыбка — победа!.. И даже Ирн поверил, что Вард признал поражение. Но вдруг почувствовал жжение в солнечном сплетении. Не глядя, оттолкнулся ногами, прыгнул вправо. И одновременно раздались скрежет вынимаемого из ножен клинка, свист стали. Послушник сбил какого-то аристократа с ног. Покатился по полу, больно ударился лбом о ближайшее кресло. Зашипел, выругался. Но мгновенно оказался на ногах. Протолкнулся сквозь толпу и бросился к выходу для слуг. На пороге оглянулся, немного затормозил…

В неверном свете ламп метались темные фигуры. Слышались грохот, хруст разрубаемой плоти и свист. Кто-то падал, кто-то катался по полу. По каменным плитам растекалось густое багровое озеро. Вард как каменный шар размазывал вельмож по полу. Давил и крушил, бил клинком, кулаками и даже лбом.

Вокруг рыцаря появился тусклый синеватый ореол магического щита, по клинку побежали злые искры. Воин ударил снизу вверх, вспорол живот одного из стражников. На пол плюхнулись сизые кишки, хлынула почти черная кровь. Де Гирео издал скрежещущий смешок, крутанулся на носках. Кулаком раздробил голову неосторожного аристократа. И когда вперед двинулось сразу пять вельмож, без видимых усилий подхватил один из столов, обрушил на смельчаков. Весело и беззаботно хохоча, врубился в строй стражников. Смел как муравьев, ошеломил и разбросал. Бросился вдогонку за Птицем. Но на полпути завяз в толпе, невольно отшатнулся…

Картина жуткого побоища отпечаталась в глазах послушника. Кровь, горячие внутренности, разбитая мебель. Оскаленные рты живых, искаженные страданиями лица павших. Странно, но аристократы не боялись. Будто лишенные инстинкта самосохранения, молча бросались на врага. Резали, били, даже кусали. Умирали десятками, но не останавливались. Движения скованные, во взглядах безумство и непонятная жажда. Но самое страшное — король. Жосслин исчезла, а Бернард еще сидел на троне. В руке держал золотой кубок с недопитым вином. Лицо кривилось от внутренней боли. Через щеку и лоб тянулась красная дорожка. Чужая кровь медленно стекала, пряталась в волосах и седой бороде мелкими бисеринками.