Рейдер - Михаил Михеев

В общем, в два корабля американца сделали быстро и качественно. Позиция его была не самой выгодной — низкая орбита, не дающая ни сманеврировать, ни открыть огонь из всех орудий, а вот «Ганнимед», оказавшийся сверху, и «Витязь», пользуясь своей скоростью оказавшийся рядом, в три залпа ссадили его с орбиты на поверхность, не получив ни одного попадания в ответ. Все строго по учебнику.

Когда эскадра вновь собралась возле транспортов, а капитаны собрались в огромной, размером с небольшой банкетный зал, рубке «Кронштадта», Кошкин устроил всем образцово-показательный разнос. Правда, никто не погиб и ни один корабль потерян не был, но транспорты-то оставались практически без охраны и, будь американцы порешительнне, они имели бы неплохие шансы подпортить русским кровь. Кроме того, не менее четырех американских кораблей смогли уйти, точнее сказать было трудно — бой шел на предельных дистанциях и, хотя русские корабли были объективно сильнее американских, сближаться на малую дистанцию никому особо не хотелось. В такой ситуации, вблизи пояса астероидов с его электромагнитными и гравитационными аномалиями, использование любых систем наведения было крайне затруднено и кому-то наверняка удалось ускользнуть. Вопрос кому и куда, но это было непринципиально. Еще одна пограничная стычка, какие во множестве с переменным успехом идут почти всюду. Из-за этого скандал никто раздувать не будет.

Но и русским кораблям досталось изрядно — линкору подпалили нос, в бортах половины кораблей зияли пробоины. Не смертельно, но неприятно. Поэтому разнос был крепким и по делу. Получив свою порцию ругани (не то чтоб за дело, но так уж положено), Виктор обтек и стал слушать, как получают по мозгам другие. Надо сказать, его этим другим еще и в пример ставили, типа «пацан с двоими справился да еще товарищу помог — и ни царапинки, а вы, стервецы, ветераны хреновы, наполучали по смое не могу». То, что два «Блэкстара» были, в общем-то, «Ганнимеду» не противники ни при каком раскладе, в данном случае никого особенно не волновало.

Когда, получив свою порцию начальственных оплеух, капитаны разошлись по своим кораблям, Виктор задержался и тет-а-тет сообщил Кошкину о захваченных пленных и трофейных крейсерах. Кошкин выслушал его без удивления — похоже, знал уже о ситуации, что еще раз подтвердило догадки Виктора о барабанщике в его экипаже, и предупредил, что о трофейных кораблях лучше промолчать. Пленных он приказал перевести на «Кронштадт», а вот корабли пускай в пространстве пока болтаются, потом, при случае, стоит привести их в порядок, но не раньше, чем остальные корабли уберутся отсюда. Потом, возможно, эти корабли и пригодятся, поднял вверх палец Кошкин. А может быть, и нет. Виктор понял намек правильно и скромненько заткнулся.

Вот таким образом и завершился их полет. Через пару часов транспортные корабли опустились на импровизированном космодроме в нескольких километрах от замка Виктора — еще до отлета он отдал приказ расчистить от леса участок неподалеку от собственных каменолемен, благо там скальные породы залегали у самой поверхности и обеспечивали отличную естественную опору садящимся кораблям. Корабли Кошкина вместе с патрульной эскадрой сразу же развернулись и отправились в обратный путь, благо на Земле эта территория уже во всеуслышание была объявлена Российской, а Виктор, оставив «Ганнимед» на орбите, отправился в свой замок. В место, которое давно уже стало для него домом.

…Захотите ежле-вы,

Изобью для вас любого,

Можно даже двух!

(В.Высоцкий)

С момента триумфального возвращения Виктора прошло три года. И эти годы не пропали зря — во всяком случае Виктор, стоя на балконе своей главной резиденции, свято в это верил.

Резиденция была не слишком высоко в горах, в местных Альпах, на скале с почти отвесными склонами. Почти тысяча метров над уровнем моря, великолепный пейзаж, чистейшая река, берущая начало от ледника, башни, цепляющие небо… Да-да, резиденция была стилизована под средневековый замок — такой, каким его любят рисовать художники в иллюстрациях романтических книг. Здесь же, неподалеку, был космодром, на котором базировалась маленькая эскадра капитана второго (уже второго!) ранга и представителя президента России в пространстве 5-46 Михайлова. Кстати, 5-46 расшифровывалось очень просто: пятая ось пространств, 46 пространство, считая за первое Землю. Правда, эскадра здесь именно что базировалась — садились сюда, в основном, транспортные корабли, привозившие, чаще всего, оборудование, а увозившие полные трюмы обогащенной урановой руды. Именно за счет мощных разработок урановых месторождений и обогатительной фабрики этот мир и стал рентабельным — возить ядерное топливо на Российские и международные космические базы в соседних мирах отсюда было куда выгоднее, чем с родного пространства и Виктору оставалось только гадать, почему до сих пор никому не приходило в голову размещать такие производства на местах, как здесь. В лучшем случае из сопредельных пространств вывозилось сырье, что было, конечно, выгоднее, чем копаться в поясе астероидов, но все равно рентабельность была не то чтобы бешеной.

Впрочем, Виктор не намерен был останавливаться на достигнутом — уже полным ходом шла разработка месторождений олова, меди, цинка, алмазов и еще много чего. Для чего и завозилось оборудование — продукцию Виктор намерен был перерабатывать прямо здесь, были и интересные мысли по переброске всего этого на родину. Так что дело спорилось, колонизированный мир приносил пусть небольшой, но доход, и потому начинания Виктора поддерживались на самом верху. И принесло это ему, кроме второй звездочки на погоны, кругленькую сумму в банке и, как ни странно, авторитет как среди своих, так и среди врагов которых у него оказалось неожиданно много. Впрочем, враги могли скалиться издали сколько угодно, а Виктор был здесь царь, бог и воинский начальник и эскадра из трех кораблей (про два из которых, трофейные, знали на родине только Дракон и Кошкин) давала ему возможность чувствовать себя вполне уверенно. Сейчас «Денеб» и «Сириус» (по традиции, пошедшей еще со времен Петра Первого, названия крейсеров решили не менять) патрулировали пространство вокруг планеты, а ТАКР «Ганнимед» находился здесь, на космодроме — производил профилактический ремонт вспомогательных двигателей.

Но, хотя эта резиденция и считалась главной, Виктор ее не очень любил. Самы горы любил, а вот резиденцию — не очень. Она служила, в основном, для официальных мероприятий и как перевалочный пункт для приема-отправки грузов, но для жизни у Виктора было еще два замка. Один — на берегу холодного моря, где волны, зажатые берегами фиорда, бились об землю почти у самых стен. И второй, тот самый первый замок, где и начиналась карьера Виктора, как мелкого феодала. Ну и были еще многочисленные виллы на теплых морях — словом, Виктор поступал так же, как и любой наместник с неограниченными полномочиями до него и как, наверное, будут поступать после. Начальство на это все смотрело сквозь пальцы — главное, что дело не страдает, а остальное пусть будет на его совести.

А дело, надо сказать, было не в рентабельности пространства и даже не в его развития. Дело — вон оно, стоит на плацу. Четыре тысячи костоломов, мастеров резки по чужой кости, и это только гарнизон главной базы. Его, Виктора, персональная армия.