Наследники испанского пирата - Лилия Мельникова

Сейчас, когда они были уже на свободе, пиратам очень не хотелось попасть снова в лапы полицейских. Надо было спешить.

Вдруг, шедший впереди Курвель, услышал шум падения и приглушенный стон Хэтча. Тот споткнулся о торчащий из земли корень и повредил правое колено. Капитан сидел на земле и тихо стонал. Дальше идти он не мог. Нужно было найти укрытие, чтобы переждать остаток ночи.

— Иди один, без меня! Спасай свою шкуру, — сказал Хэтч, — со мной все кончено. Не хочу тянуть тебя за собой!

— Ну, уж нет, дружище! — спокойно возразил Курвель. — Я тебя не брошу! Столько лет мы вместе! Ты всегда был для меня опорой и незаменимым помощником. Ксавье склонился над несчастным, высек огонь из огнива, обнаруженного в кармане мундира охранника, поджег сухую веточку и осветил больную ногу товарища.

Колено сильно распухло, и доставляло невыносимую боль при ходьбе.

Курвель выломал толстую ровную ветку, срезал с нее сучки, складным ножом и протянул ее капитану. Хэтч оперся на нее, как на костыль, а с другого бока Курвель подставил ему плечо. Так они, медленно ковыляя, тащились еще больше часа, пока не заметили впереди, за деревьями, тусклый огонек.

— Оставайся здесь, а я пойду, разведаю, что там такое? — приказал Ксавье. — Если повезет, это может оказаться жилье.

Сказав это, он исчез в темноте.

Хэтч устало вздохнул, прилег на землю и вытянул натруженную ногу. Он не сомневался: француз придет за ним. Этот пират умел держать слово, и своих в беде не бросал.

Вскоре Курвель вышел к избушке на лесной поляне. Он сразу догадался, что это жилище лесника, кто еще мог поселиться в такой глуши, кроме стража леса? В избушке горела свеча. У стола сидел сухонький старичок с острой седой бородкой и чистил ружье. Других людей в доме не было видно.

У невысокой плетеной изгороди стояла стреноженная лошадь, она мирно пощипывала траву. На пороге спал огромный вислоухий пес. На шорох он приподнял голову, понюхал воздух и хрипло залаял. Видимо был очень стар, как и его хозяин. Лесник прикрикнул на собаку, продолжая заниматься своим делом. Пес недовольно заворчал, свернулся калачиком, и, прикрыв нос хвостом, захрапел.

«Ну что ж? Обстановка подходящая. Риска никакого, нужно действовать. Со стариком можно договориться, а если заупрямится, то справится с ним не составит труда».

Он подошел к избушке, бесцеремонно пнул ногой поднявшегося с грозным рычанием пса, так, что тот с визгом свалился с крыльца, и, поджав хвост, поплелся прочь.

Лесник с удивлением поднялся навстречу незваному гостю:

— Что здесь понадобилось сеньору полицейскому? Не случилось ли чего?

— Все в порядке, — ответил Курвель и вежливо поздоровался.

— Приветствую вас, сеньор, не знаю вашего имени?

— Пабло Гомес, тутошний лесничий, — поспешил представиться старик. — Состою на службе у сеньора Мендозы.

— Очень приятно, сеньор Гомес! У меня к вам большая просьба: нужно приютить на несколько дней одного человека. Я нашел его в лесу раздетого и избитого. Его ограбили разбойники и бросили умирать. Не найдется ли у вас какой-нибудь одежонки для несчастного, он стесняется показаться людям на глаза в таком плачевном виде?

— Да, конечно у меня есть пара лишних штанов и рубаха, — любезно предложил лесник висящую на спинке стула одежду.

— Но, сеньор Гомес, дело в том, что этот человек очень большой. Он не влезет в ваши штаны и рубаху, — произнес Курвель с сожалением. — Нет ли у вас одежды посвободнее?

— Дайте подумать, сеньор сержант! — сказал старик, почесывая затылок.

— На чердаке много всякого старья осталось от отца. Он тоже работал лесником и жил в этом доме. Отец был крупным мужчиной. Нужно порыться в сундуке — там вся его одежда. Сейчас поднимусь и поищу. А вы пока присаживайтесь, выпейте чайку! Чайник еще не остыл. Не стесняйтесь, наливайте себе. У меня чаек вкусный, настоянный на лесных травах!

Сухонький старикашка быстро взобрался по приставной лестнице на чердак.

Курвель налил себе в большую жестяную кружку чаю и жадно осушил ее. Ему показалось, что более вкусного напитка он еще не пил в своей жизни.

Лесник принес штаны и рубаху внушительного размера, а также громадные стоптанные сапоги.

— Думаю, эта одежда подойдет несчастному, пусть оденется, и приводите его сюда. А я пока подогрею похлебку с зайчатиной, вчера вынул из силка крупного зайца! Небось, проголодались? — сказал старик и принялся разводить огонь в печи.

Взяв одежду, поблагодарив гостеприимного лесника, Курвель поспешил к месту, где оставил Хэтча. Вскоре, спрятав арестантскую одежду в кустах, пираты добрались до избушки, где их ждала аппетитно пахнущая густая похлебка из зайчатины.

По дороге Курвель проинструктировал капитана, как себя вести и что рассказывать леснику. Хэтч представился наивному, ничего не подозревающему старику состоятельным купцом, возвращавшимся с ярмарки с богатой выручкой.

— Все отобрали разбойники, бандиты проклятые: и телегу, и лошадь, и все деньги! — плаксиво рассказывал капитан, по настоящему, входя в роль жертвы грабителей.

А Курвель изображал благородного героя-полицейского, спасшего купца от неминуемой смерти. Лесник разрешил Хэтчу пожить у него в избушке, пока не заживет нога. А Ксавье сказал, что завтра же уйдет, потому что, надо явиться на службу.

Рано утром лесник отправился на ежедневный обход своего участка. Старик распрощался с гостями, взял ружье, сел на лошадь, кликнул собаку и скрылся в лесу. Пираты, оставшись одни, отыскали бритву и ножницы. Сбрили бороды, подстригли волосы, изменив внешность до неузнаваемости. Нога Хэтча все еще болела. Решено было расстаться.

— По одиночке будет легче скрыться, — заявил капитан. — Ты иди, спасайся, а я, как только станет легче — тоже уйду. Не ровен час, нагрянет полиция. Ты поспеши, да избавься от полицейской формы.

Курвель принес с чердака изрядно потрепанную крестьянскую одежду: штаны, рубашку, жилет и, вполне еще приличные, сапоги. Через плечо перекинул найденную там же холщевую котомку, положил в нее кусок сыра, лепешку и бутылку с водой.

Все, что было в карманах полицейского, пираты поделили: серебряные часы, нож и огниво Курвель оставил себе, несколько монет поделили поровну. А пистолет охранника Ксавье отдал капитану, мало ли что? Вдруг придется обороняться?

Затем француз снял с гвоздя соломенную шляпу, в таких крестьяне, обычно, собирают виноград, надел ее и стал похож на поселянина. В таком виде его стало невозможно узнать. Пришло время расставания.

— Прощай, дружище Бен! Ты был отличным помощником и хорошим другом. Сколько дел мы провернули вместе! — прочувствованно сказал Курвель, обнимая Хэтча.

— Прощай, Ксавье, я чувствую, что мы больше не увидимся на этом свете! Неизвестно, что нас ждет. Но чему быть, того не миновать, — капитан смахнул набежавшую слезу. Большой грозный пират в этот момент выглядел жалким обиженным ребенком.