Истории, от которых не заснешь ночью - Джей Уилсон

Потом Тим прыгнул в воду. Я смотрел. Тим неплохо держится на воде, и у него длинные руки. Он поплавал вокруг нее и несколько раз выбрасывал в ее сторону руку. Но она держалась поодаль и наблюдала за ним, не тратя энергию. В тот момент, когда он ринулся к ней, она пошла ко дну, а потом показалась в добрых двух метрах от него. Он развернулся, лениво поплыл к бортику и вышел из воды. Лицо его раскраснелось.

Мило лежал на матраце. Он вечно таскал с собой в сумке небольшой приемник, который благодаря длинному шнуру в виде спирали он мог включать везде, в любом месте, и который он включил в розетку, обнаруженную под патио, окаймлявшим бассейн с обеих сторон. Мило, когда слышит музыку, он начинает "балдеть". Лицо его осветилось, когда Вэрд скомандовал ему тоже нырнуть. Но Мило с виду напоминает обезьяну. Медлительный на земле, в воде он еще более ленив, а посему для девушки было сущей игрой уходить от него. Видя, как она уходит от него или отдыхает на воде, можно было подумать, что она играет. А на самом деле она экономила свои силы. И было видно, что ребята начинают соображать.

У Боба получилось не лучше, чем у других, он неистовствовал дольше, и мы увидели, что она устала.

Потом я посмотрел на Нэйла. Он сидел рядом со мной и щелкал пальцами в такт музыке, тяжело дыша. Он уже снял свои ботинки и, когда Вэрд подал ему знак, бросился в воду.

Первые взмахи руки и — девушка-лань ускользнула от него, но движения ее становились медлительнее, и, чтобы нырнуть, ей уже нужно было больше времени. Потом ему удалось ее поймать, и в его руках она стала какой-то инертной, и на миг мне показалось, что веселье кончилось. Думаю, что и Нэйлу это показалось, потому что он ее развернул, чтобы рассмотреть, как следует. Но она ожила и, как дикий зверек, впилась ногтями в его лицо и расцарапала его в кровь, а сама увернулась в мгновенье ока.

Нэйл поднес мокрую руку к лицу и увидел на пальцах кровь; разгневанный, он повернулся снова к девушке. В этот момент Вэрд щелкнул пальцами, и Нэйл медленно выбрался из воды.

Теперь очередь Вэрда. Он снял ботинки, майку, и мы увидели большую рану на его плече, по которому ударила лань.

Он очень красиво ушел под воду, играя всеми мускулами. На сей раз никто уже не разговаривал. Мы наблюдали за тем, как он не спеша плавает вокруг нее. Время от времени он рукой отгонял воду, которая могла бы ударить ее по лицу. Вдруг он нырнул, столкнулся с ней под водой и оттолкнул ее в сторону, а потом поднырнул с другой стороны и ударил еще раз.

В третий раз она была готова принять его в свои объятия. Она подождала, когда его лицо вплотную приблизилось к ней и влепила ему кулаком прямо по лицу со всей силой. Но сил у нее поубавилось, более того, удар пришелся с отклонением, задев только щеку. Он повернулся на бок, появился в тридцати сантиметрах от девушки, и мы заметили красное пятно на щеке, оставленное девушкой. В то время, как он размахивал руками и дышал полной грудью, я почувствовал, как он кипит от гнева.

Потом он подплыл снова к ней, хотя она развернулась и нырнула, он пытался все время держаться над ней, но не трогал ее. В конце концов, она выплыла на поверхность прямо к бортику, на котором сидел я, и ее глаза были такими огромными, что я прочел в них ужас. Тогда Вэрд протянул руку, схватил ее за край рубашки и одним рывком сорвал ее. Она вздрогнула и, выскочив из воды, схватила ботинок и больно, со всей силы, ударила Вэрда по лицу. Я увидел, как он начал скользить под воду, теряя кровь, а тело его начало медленно крутиться вокруг собственной оси.

Криком я позвал Тима и Боба, которые нырнули вместе.

Вскоре они дотащили Вэрда; дотащили его до Мило и Нэйла. Наклонившись над бассейном, я поймал девушку, чтобы вытащить ее из бассейна; она и не сопротивлялась, как если бы у нее не было больше сил бороться.

Потом я увидел, что Вэрд начал шевелиться в воде, и я понял, что он не очень сильно задет. Я почувствовал, как девушка напряглась, и, пока я хоть как-то хотел отреагировать, она и от меня увернулась, помчавшись к ним. Я завопил, чтобы предупредить их, но Тим и Боб были в воде и снизу подталкивали из воды Вэрда, которого Нэйл и Мило тянули вверх. Они и не услышали меня и не увидели, как сзади она подлетела к ним. Она схватила приемник Мило, провод которого легко растягивался, посмотрела на мгновение на Вэрда, а потом швырнула в него его же приемник, попав ему прямо в голову.

Они даже не вскрикнули. Все произошло с быстротой молнии.

Ждать мне нельзя было больше ни секунды. Когда я дошел до девушки, она обернулась, чтобы понаблюдать за мной. Я вынужден был пройти совсем рядом, но даже не остановился. Я удирал прямо к ограде. Я видел ее глаза, и такое так скоро я не забуду. Вам когда-нибудь доводилось видеть глаза женщины, которая убила сразу пятерых?

Как и всегда, Сари проснулась под непрерывный шум кондиционера, установленного в крыше, который смешивался со стрекотанием стрекоз в шалфее и с сиплым, астматическим дыханием в соседней комнате ее мужа. Но в этот день к этому шуму прибавился еще и другой: внизу на кухне пела, громыхая кастрюлями и сковородками, Кармен, которая при этом нещадно колотила фарфор, спеша скорее закончить дела кухонные и поспешить на фиесту в Санта-Фе. Сари натянула еще выше легкое одеяло на плечи, чувствуя одновременно себя уставшей, рассерженной и заледеневшей.

— Паршивый кондиционер! — с яростью подумала она.

Этот проклятый прибор обрушивал на них свежий воздух, изгоняя испорченный; фильтровал, очищал, делая однообразным каждый глоток воздуха, каждый, которым они дышали. Он изгонял всю пыльцу с неослабеваемой силой, давая на день больше жизни Элу, а ей на день больше пребывания в той же обстановке, что и ее норковому манто, отданному на хранение на все лето меховщику. О! Если бы только она могла повернуть выключатель, запускающий эту машину, и больше никогда не слышать этого шума! Если бы она только могла уехать отсюда, сесть на поезд, чтобы больше никогда не видеть этого ужасного, пустынного места, так нужного астматикам.

Разгневанная, Сари закрыла глаза и, погрузив лицо в подушку, приподняла ее с каждой стороны лица; но все тщетно: сон не возвращался. Она попыталась набраться терпения еще немного, еще на какое-то время, потом рукой пошарила под валиком, нашла маленький плоский флакон, который она там постоянно хранила. Она раскрутила пробку и поднесла флакон ко рту. После второго орошения она почувствовала себя лучше и наконец проснулась. И тут вдруг она вспомнила.

Сегодня был тот день, последний день, день, который Эл назначил, чтобы сообщить ей о своем решении. Ну так, значит, решение принято, значит, план его созрел, и она была готова.

И на самом деле если она в конечном счете высказалась за эту последнюю субботу фиесты, то Эл этому во многом содействовал; это было так, как если бы он помог ей в том, что она знала теперь, что она была должна решиться сделать, как если бы он спонтанно подарил ей то, в чем она больше всего нуждалась: всю вторую половину дня без прислуги. Больше того: именно Эл сказал Хуану, что тот может занять у него машину, и именно Эл в последнюю минуту решил вопрос с телефоном, неудачно выстрелив в аппарат в то время, когда чистил свое ружье. А сейчас они останутся одни, в уединении в течение необходимого времени; оставалось только приготовить сигары.