Больше денег: что такое Ethereum и как блокчейн меняет мир - Виталий Дмитриевич Бутерин

и их будет еще больше. Но второй тип куда опаснее – это слон в комнате, бороться с которым, на мой взгляд, в условиях нынешней парадигмы голосования монетами невозможно.

ПРОБЛЕМЫ С ГОЛОСОВАНИЕМ МОНЕТАМИ ДАЖЕ ПРИ ОТСУТСТВИИ АТАК

Даже без явных атак проблемы голосования монетами становятся все более очевидными и сводятся к нескольким категориям.

▓ Маленькие группы богатых участников («киты») реализуют свои решения успешнее, чем большие группы мелких держателей. Это связано с трагедией общих ресурсов во второй группе: поскольку сам по себе каждый участник не может существенно повлиять на результат, у него нет стимулов перестать лениться и проголосовать. Даже если участие в голосовании вознаграждается, у него нет стимулов тщательно изучить предмет и обдуманно отдать свой голос.

▓ Управление голосованием монетами расширяет возможности владельцев монет и продвигает их интересы за счет других частей сообщества: протокольные сообщества состоят из различных групп, у которых много разных ценностей, взглядов и целей. Но голосование монетами наделяет властью только одну группу (держателей монет, особенно богатых), из-за чего чрезмерный акцент ставится на повышение цены монеты, даже если это подразумевает вредоносное извлечение ренты.

▓ Проблемы конфликта интересов: право голоса достается одному кругу участников (держателям монет), а самые состоятельные члены этого круга получают слишком большие возможности. Это может привести к чрезмерному влиянию конфликтов интересов, которые происходят внутри этой конкретной элиты (например, инвестиционные фонды или держатели, владеющие токенами других DeFi-платформ, с которыми эта платформа взаимодействует).

Моя страничка делегирования голосования в ДАО Gitcoin

Наиболее часто применяемая стратегия решения первой проблемы (и, соответственно, смягчения третьей) – делегирование. Мелким держателям не обязательно лично участвовать в каждом голосовании; вместо этого они могут делегировать принятие решения членам сообщества, которым они доверяют. Это достойный и полезный эксперимент, который может показать, насколько делегирование способно смягчить эту проблему.

С другой стороны, проблема центризма держателей монет значительно сложнее: она встроена в саму систему, в которой их голоса – единственный источник входных данных. Неверное представление о том, что этот механизм создан намеренно, а не возник в результате ошибки, уже приводит к путанице и опасным последствиям. Вот на что жалуется автор одной (в целом отличной) статьи[93] об общественных благах блокчейна:

Могут ли криптопротоколы считаться общественным благом, если ими владеют несколько «китов»? В разговорах эти рыночные базовые элементы иногда называют «общественной инфраструктурой», но если сегодня блокчейны и служат «общественности», то общественности децентрализованных финансов. По сути, у этих держателей токенов есть только один общий объект интереса: цена.

Это несправедливые обвинения; общественность, которой служат блокчейны, гораздо шире и разнообразнее, но нашим системам управления через голосование монетами никак не удается отразить эту идею. Кажется, что создать систему управления, достойную этого разнообразия, будет сложно без фундаментального пересмотра самой парадигмы.

ГЛУБОКАЯ ФУНДАМЕНТАЛЬНАЯ УЯЗВИМОСТЬ ГОЛОСОВАНИЯ МОНЕТАМИ: ПОКУПКА ГОЛОСОВ

Ситуация усугубляется, когда в дело вступают злоумышленники, намеренные подорвать работу системы. Легко понять, какая фундаментальная уязвимость кроется в голосовании монетами. Токен в протоколе с голосованием монетами представляет собой набор из двух прав, объединенных в один актив: во-первых, некоторый экономический интерес в доходах протокола и, во-вторых, право участвовать в управлении. Это преднамеренная комбинация, цель которой – совместить власть и ответственность. Но на самом деле эти два права очень легко отделить друг от друга.

Представьте себе простой контракт-оболочку, в котором действуют следующие правила: если вы внесете в контракт 1 XYZ, то в ответ получите 1 WXYZ. Этот WXYZ в любое время можно конвертировать обратно в XYZ, но вместе с тем вы получаете дивиденды. Откуда они возьмутся? Пока монеты XYZ находятся внутри контракта-оболочки, именно контракт-оболочка имеет право решать, как использовать их в управлении (вносить предложения, голосовать по предложениям и так далее). Каждый день контракт-оболочка просто выставляет это право на аукцион и распределяет прибыль между первоначальными вкладчиками.

Как держатель XYZ, вы захотите вложиться в такой контракт? Если вы очень крупный держатель, то, возможно, нет. Хотя дивиденды вам не помешают, вас испугает, что некий неизвестный покупатель может без вашего ведома распоряжаться вашими управленческими полномочиями. А вот если вы держите лишь небольшую долю токенов, то, наоборот, будете весьма заинтересованы. Если ваши управленческие полномочия выкупит злоумышленник, вы лишь частично пострадаете из-за плохих управленческих решений, в которых поучаствовали ваши токены, но при этом получите всю прибыль от дивидендов с аукциона, где их продали. Эта ситуация – классическая трагедия общин.

Предположим, злоумышленник в своих интересах выводит ДАО из строя. Ущерб для каждого участника от принятия такого решения равен D, а вероятность того, что один голос изменит исход, равна p. Допустим, злоумышленник дает взятку в размере B. Игровая таблица будет выглядеть так.

Если B > D × p, вы, скорее всего, примете взятку, но при B < 1000 × D × p такое решение пойдет во вред сообществу. Таким образом, если p < 1 (а обычно p намного меньше 1), у злоумышленника будет возможность принять неблагоприятное решение, купив у пользователей голоса и обеспечив каждому компенсацию – гораздо меньшую, чем нанесенный им вред.

Те, кто ставит под сомнение проблему подкупа, могут спросить: неужели избиратели настолько аморальны, что примут такую очевидную взятку? Среднестатистический владелец токена ДАО – энтузиаст, который вряд ли порадуется такому наглому и эгоистичному предательству проекта. Но надо понимать, что существуют куда более изощренные способы разделить права на распределение прибыли и управленческие полномочия, где не требуется что-то настолько явное вроде контракта-оболочки.

Простейший пример – займы на DeFi-платформе кредитования (например, Compound). Пользователь может заблокировать свои ETH в CDP (collateralized debt position – залоговые долговые позиции) на одной из этих платформ, после чего контракт CDP позволит ему занять некоторую сумму XYZ – например, до половины стоимости вложенных ETH. После этого он сможет делать с этими XYZ все, что захочет. Чтобы вернуть свои ETH, он должен будет вернуть одолженные XYZ плюс проценты.

Обратите внимание, что на протяжении всего этого процесса заемщик не несет никаких финансовых рисков из-за обладания XYZ: если он использует свои XYZ для голосования за управленческое решение, которое разрушит ценность XYZ, сам он не потеряет ни пенни. Он должен будет вернуть в CDP ровно столько XYZ, сколько взял, так что ему все равно, что будет со стоимостью XYZ. Теперь права разделены: заемщик обладает управленческими полномочиями без экономических интересов, а кредитор имеет экономические интересы без управленческих полномочий.

Существуют также централизованные механизмы разделения этих прав. Самое примечательное – что, когда пользователи размещают