Ты как девочка - Елена Колина

Вечер пятницы, вдалеке от мира

Я думал, она задремала. Накрыл ее пледом и на цыпочках пошел к двери. Но как только я прикрыл дверь, она сказала:

– А Мура?!

– Что Мура?

– А Мура?!

Дальше все происходило в точности как в романе, где все оказываются запертыми в доме и вдруг начинают каяться и честно рассказывать о своем прошлом.

– Вообще-то они правы, те, кто меня осуждает. Я виновата.

– Ты? Виновата?

Мамочка сказала, что она плохая мать и каждую минуту чувствует себя виноватой, что она плохая мать, что у нее не хватает терпения, сил и времени на воспитание Муры.

Речь идет о воспитании Муры?

– Я не жалуюсь на маму, но мама всегда говорила, что я неправильно воспитываю Муру, мне нужно было быть не то строже, не то терпимей… не помню. Мама говорила помидорским тоном: «Она простудилась, как тебе не стыдно!» или «Она получила тройку по физике, ты что, и этого не можешь?..» Мама до сих пор считает, что если я очень постараюсь, все правильно сделаю, буду хорошей матерью, буду знать, когда можно похвалить, а когда нужно поругать, то у Муры не будет трудностей в жизни, она будет хорошо себя вести, много читать, передумает разводиться…

– Почему ты не хочешь, чтобы она разводилась? – глуповато спросил я. Как будто я миллион раз не слышал телефонные разговоры на эту тему от «подумай, ведь у тебя ребенок» до «у тебя же ребенок!». Муре повезло, что она живет далеко, в другой стране. Она может сделать вид, что в телефоне помехи. Быстро прекратить разговор, написать смс «ужасно плохая связь, давай вечером или завтра».

– Не хочу. Я не знаю. Ведь это ее дело. Но я точно не знаю: а вдруг это не ее дело, а мое? А вдруг это я виновата, что она разводится? Вдруг она разводится, потому что я виновата: один раз, когда она только родилась, она ночью закричала, а я лежу и думаю: «Как хорошо было без ребенка». А еще я один раз подумала: «Лучше бы я немного позже ее родила, пусть бы я именно ее родила, но позже». А что, если я должна была быть лучше? А я была хуже… А вдруг я виновата перед ней, что развелась?

Мамочка залезла в книжный шкаф и достала красный плюшевый альбом с фотографиями. Вытащила из альбома тетрадный листок в клеточку, исписанный кривыми строчками.

– Помнишь, Агата Кристи советовала прятать улики на самом видном месте? У меня тайник на самом видном месте в шкафу, в альбоме. Смотри, что у меня есть.

Я очен саскучилась по папи. Мама и дет дед и бу бабуля эта харашо но они не хотят знать где дохлая мыш. А папи интересна была бы где мыш.

Я спрашываую где папа тагда у бабушки и деда лица как у сабаки. Сабака злая но делаит вит што добрая

Ято фсе поняла. Они меня опманывали. Когда я заплакала пачиму у миня я ретко вижу папу часто нет папы они сказали а давай с табой паговорим.

Бабуля сказала пуст Клара как хочит а мы ни будим на эту тему.

Тагда я притварюусь што уминя все нармално

Я притваруюсь все нармално а сама думаю пачиму фсетаки уминя нет папы как у других многих дитей.

Это было Мурино письмо, похоже, она написала его сама себе. Но Мамочка развелась с Муриным отцом, когда Муре было чуть больше года. Говорят, человек не скучает по тому, чего не знает. Но письмо написано ребенком лет шести-восьми, получается, Мура сильно переживала… А что, если она до сих пор переживает? Жаль, что я не могу ей немедленно позвонить, у них сейчас ночь.

– Я виновата, что развелась… Я думала, что она не заметила, что я развелась, что она вообще не заметила своего папу, он был такой… незаметный. Для меня, но не для нее. Она, оказывается, страдала, делала вид, что все нормально, а я дура. Самодовольная дура, думала, что все лучше всех знаю и мой ребенок будет чувствовать то, что я хочу, что я считаю правильным. Я виновата.

– Если ты так думаешь, зачем кричишь ей по телефону «Я же тебе говорила!», или «Делай, как я говорю!» или «Я же тебе свою голову не поставлю!». Теперь ты хочешь поставить ей свою голову. Как будто это не ты, а Помидора.

– Я кричу?! Нет. Я не кричу! Это Помидора всегда кричит. А я никогда не кричу. Я кричу только потому, что волнуюсь! …Знаешь, я кричу, а сама думаю: «Вот если бы мне сказали: проползи весь Невский, чтобы у нее все было хорошо! Пусть бы мне сказали, я бы… да!»

– Весь Невский, от Адмиралтейства до площади Восстания?

– Ну да!.. Я бы по левой стороне ползла, там кафе, магазины, в «Елисеевский» можно заползти…

На этом откровения и оправдания закончились, закончилась пятница. Честно говоря, я был рад, что пятница закончилась, потому что я вдруг очень сильно устал от откровений и оправданий. В романах на этом месте всегда заканчивается спокойная жизнь и кого-нибудь убивают или кто-то пропадает, а у нас просто закончилась пятница, мы пошли спать.

Перед сном я посмотрел, что происходит в соцсетях.

Там был ужас!.. Можно сколько угодно восклицать «Ах, почему люди такие злые шакалы?!», но что толку? Людям нравится наброситься всем вместе на одного ослабевшего человека, загнать его всей стаей, посмотреть, как он будет плакать…

Компромат на Клару Горячеву был совсем не убойный: подумаешь, пишет женские истории, подумаешь, отбила мужа, украла ребенка – это же в переносном смысле, она не оказалась убийцей, отравительницей, мужчиной. Не самый горячий компромат, тем более Мамочка не была публичной персоной номер один. Очевидно, в этот вечер не нашлось ничего лучше, никого поинтересней, вот и накинулись на нее. Но Мамочка оказалась отличной мишенью: на нее напали те, кто имеет свой счет к искусству и ненавидит «безвкусные жанры», а также ее же собственные читательницы – поборницы нравственности… Ну, и те, кто любит вцепиться и терзать или походя клюнуть, плюнуть, лягнуть…

Они не знают, спряталась ли Мамочка, закрыла ли глаза, зарылась ли под одеяло, выключила ли Интернет. Но догадываются, что нет, что она сейчас лежит и читает о себе: что ее книги низкопробное развлечение и развращают людей, так как не являются литературой, что она не имеет понятия об искусстве, что виновата в деградации общества… В общем, благодаря Мамочке уровень развития граждан упал ниже плинтуса.

Люди, которые были совершенно равнодушны к творчеству Клары Горячевой, глумились над ее стилем, радостно издевались над ее ляпами… А в такого рода книгах ляпы всегда найдутся! Особенно если выдернуть из контекста. Кто-то написал пародию на ее ляпы – вот, пожалуйста, «у нее была страстная форма попы» и «плавный поворот живота». Мамочка такого не писала, но теперь это запомнится как написанное ею.

Мамочку расстреливали по всем направлениям, писательскому и нравственному. Называли «дельцом от литературы», «писательницей для задолбанных жизнью», восклицали «вот она, оказывается, какая, а ведь пишет обо всем хорошем и добром!», и «а что в ней такого особенного, что была замужем восемь раз?!» и даже «оставьте в покое пожилую графоманку!».