Русский Дьявол - Анатолий Абрашкин

Особенно насторожило ее, что под началом князя Г. П. Гагарина в 1779 году в Петербурге были открыты ложи, подчинявшиеся верховному шведскому масонскому правлению. В целях конспирации их члены носили двойные имена: под одними они были известны только избранным братьям, под другими — всем остальным «каменщикам». Инструкцию для руководителей этих лож подписал сам герцог Зюдерманландский. Из нее, в частности, следовало, что подлинная власть над русскими братьями сосредотачивалась в его руках. И шведский герцог не преминул ею воспользоваться. В структуру своего масонского ордена он в качестве 9-й провинции наряду со Швецией включил также и Россию, поставив русских масонов в прямую зависимость от шведских братьев. Узнав об этом, царица приказала закрыть все гагаринские ложи. В данном случае, понимая, что масоны действуют в интересах чужих государств, она стремилась предельно обезопасить себя и свою власть, говоря современным языком, от «агентов влияния».

Попав под тщательный присмотр петербургского полицейместера П. В. Лопухина, масоны перемещают центр своей деятельности в Москву. Там вскоре возникает ложа «Гармония», в состав которой входят такие видные масоны, как И.-Г. Шварц и Н. И. Новиков. В поисках новых форм организации члены этой ложи поручают первому из них поехать в Прибалтику и Германию, чтобы узнать следы «истинного масонства». 1 октября 1781 года в Берлине Шварц был принят в розенкрейцеры и получил полномочия быть «единственным верховным представителем ордена во всем Императорско-русском государстве в его землях». «Главным надзирателем» был назначен Новиков. Как и берлинские братья, московские розенкрейцеры XVIII века были глубокими и убежденными мистиками. Не отвергая нравственной стороны первых трех степеней масонства, главную свою цель розенкрейцеры видели все же в познании тайной науки, якобы сохраненной еще со времен Адама масонами и известной в настоящее время только начальникам их ордена. Что касается содержания этой тайной науки, то оно сводилось у них к исканию философского камня, панацеи (универсального средства от всех болезней), обращения металлов в золото и мистическим толкованиям Библии. Но розенкрейцеровская верхушка преследовала и тайные политические цели. Согласно свидетельству одного из близких друзей Шварца — профессора всеобщей истории Московского университета Иоганна Виганда, — «единственный верховный представитель» был послан немецкими братьями с тайной миссией ниспровержения Православия на Руси.

Одну из главных задач московские розенкрейцеры видели в издании в широких масштабах масонской литературы и сочинений французских энциклопедистов. Куратор Московского университета масон Херасков сдал Новикову в аренду университетскую типографию. Позже на денежные пожертвования богатых масонов Новиков создает «типографское товарищество», которое покупает несколько типографий и организует книжные лавки во многих городах.

В Москве масоны долгое время совершенно беспрепятственно работали по распространению своих идей. В их рядах состояло много официальных государственных лиц и знати. Масонам покровительствовал московский митрополит Платон, считавший проповедовавших «истинную религию» менее вредными, чем атеисты-вольтерьянцы. Все переменилось, однако, в тот момент, когда московским главнокомандующим был назначен граф Брюс, который подозревал, что просветительская деятельность есть только маскировка тайных политических целей масонов. К такому убеждению он пришел на основании сведений, полученных о революционных замыслах европейского масонства. В 1785 году по приказу курфюрста Баденского был арестован глава нового масонского Ордена иллюминатов Адам Вейсгаупт. Обнаруженные при аресте у Вейсгаупта бумаги показали, что Орден иллюминатов воспитывал членов ордена в идеях борьбы за уничтожение всех монархий в Европе. В секретной программе ордена Вейсгаупт писал: «Все члены нашего общества, заветную цель которого составляет революция, должны незаметно и без видимой настойчивости распространить свое влияние на людей всех классов, всех национальностей и всех религий, должны воспитывать умы в одном направлении, но делать это надлежит в самой глубокой тишине и со всевозможной энергией. Работающий таким образом над разрушением общества и государства должен иметь вид человека, удалившегося от дел и ищущего только покоя; необходимо также, чтобы приобрести приверженность горячих голов, горячо проповедовать всеобщие интересы человечества. Эта работа не может быть бесплодной; тайные общества, если бы они не достигли нашей цели, охлаждают интерес к государственной пользе, они отвлекают от церкви и государства лучшие и прилежнейшие умы.

Все усилия монархов и монархистов помешать нашим планам — будут бесплодны. Искра долго может тлеть под пеплом, но настанет день, когда вспыхнет пожар.

Когда влияние наших многочисленных последователей будет господствовать, пусть лишь тогда сила явится на смену невидимой власти. Тогда вяжите руки всем сопротивляющимся, душите зло в корне, давите всех, кого вы не сумели убедить».

Екатерина интересовалась европейскими делами и следила за процессом по делу иллюминатов. В этом нас убеждает то, что указ графу Брюсу и митрополиту Платону о проверке всех книг, изданных Новиковым, она отдала в том же 1785 году. От литературной полемики царица переходила к конкретным действиям, ибо масонское дело пахло революцией.

Первая проверка окончилась для знаменитого русского розенкрейцера вполне благополучно. Митрополит Платон, которого некоторые исследователи тайных обществ считают масоном, дал благожелательный отзыв о большинстве изданий Новикова. В итоге была запрещена продажа только шести книг. Но Екатерина уже почувствовала, что дьявол может прятаться в типографской краске. 23 января 1787 года она издает указ о запрещении печатать в светских типографиях книги духовного содержания, а 27 июня того же года накладывает вето и на продажу их не уполномоченными специально на то государством людьми. Следующим шагом государыни в этом направлении стало ее запрещение от 15 октября 1788 года Московскому университету продлить договор с Новиковым об аренде его типографии. Особенно ухудшилось положение масонов после выхода в 1790 году в отставку покровительствовавшего им московского главнокомандующего П. Д. Еропкина. Сменивший его князь А. А. Прозоровский масонов однозначно не любил и слал в Петербург на них доносы.

Год 1790-й — первый после Великой французской революции. Отношение монархов к тайным орденам в тот момент было более чем внимательное. Именно тогда настигает волна монаршего гнева знаменитого путешественника из Петербурга в Москву. Несколько позже, летом 1792 года, был арестован и Новиков. В вину ему вменялось сразу несколько статей. Во-первых, принадлежность к масонству, которое обвинялось Екатериной в организации «тайных сборищ» со своими «храмами, престолами и жертвенниками». «Ужасные, — констатирует императрица, — совершались там клятвы с целованием креста и Евангелия, которыми обязывались и обманщики и обманутые вечной верностью и повиновением ордену «Злато-розового Креста» с тем, чтобы никому не открывать тайны ордена. Вторым пунктом обвинения значится подчиненный характер масонов «чертогу Брауншвейгскому мимо законной и Богом учрежденной власти». Третьим — «тайные переписки по масонской линии с принцем Гессен-Кассельским и прусским министром Вельнером». Четвертый пункт обвинения заключался в том, что московские масоны «употребляли разные способы, хотя вообще к уловлению в свою секту известной по их бумагам особы (то есть наследника Павла Петровича. —А. А.). В сем уловлении, как и в упомянутой переписке, Новиков сам признал себя виновным», — сообщает обвинение. Пятый пункт обвинял масонов в издании «непозволительных, развращенных, противных закону православных книг» и заведении тайной типографии. Шестой и последний пункт содержал обвинения в практике насаждения в ордене непозволительных с православной точки зрения масонских ритуалов и обрядов. B. C. Брачев в книге «Масоны и власть в России» так комментирует этот приговор: «То, что обвинение масонов в «уловлении в свою секту» Павла Петровича было выставлено Екатериной II не первым, а четвертым пунктом, понятно, так как очевидно, что императрица явно не хотела привлекать к нему излишнего внимания. Но вот что интересно: все шесть пунктов прямо направлены исключительно против масонства, представляя собой, по сути дела, суровый обвинительный акт против ордена».