Наваждение. Книга 3. Затмение и любовь - Мария Геррер

– Рад, что они вам понравились, – Жан-Пьер галантно поклонился. – Подумал, что розы я уже вам дарил, а лилии, как мне кажется, похожи на вас – утонченные, манящие и загадочные.

– Мне кажется, или вы стали вести себя смелее с отъездом барона? – девушка игриво глянула на Жан-Пьера и спрятала лицо в букет.

– Пожалуй. Меня тяготило его постоянное присутствие. Даже если фон Берга не было рядом.

– Это нехорошо, – вздохнула девушка. – Мне не стоит поощрять вас и принимать, пока хозяин виллы в отъезде.

– Он запретил вам встречаться со мной? – в голосе молодого человека отразилось сожаление, смешенное с возмущением.

– Нет, но это нечестно по отношению к барону, – потупилась девушка. – Однако я рада, что вы пришли. Хотя это и неправильно.

Она задумалась и молчала несколько минут.

– Я нахожусь на распутье, поймите меня…

– Да, я все понимаю. Барон завидный жених – молод, красив, безумно богат.

– Нет, дело не в этом. Его красота и богатство последнее, что меня интересуют.

– Простите, не хотел вас обидеть, – Жан-Пьер осторожно взял девушку за руку, но та так же осторожно высвободила ее. – Я прекрасно понимаю, что простому преподавателю не сравниться с блестящим аристократом.

– Повторяю, дело не в этом, – она была очень расстроена. – Он мой жених. Или, по крайней мере, был им.

– Но вы же ничего не помните.

– Да, но я давала ему слово. Хотя барон обещал мне его вернуть, однако он так несчастен… И очень подавлен. Мне кажется, если я откажу ему, он умрет от тоски или даже застрелится.

– Не думаю. Он же в своем уме. Или, кроме всего прочего он еще и неуравновешен психически? – не удержался от едкости Жан-Пьер.

– Да вы сама доброта, – усмехнулась девушка и сердито набросила на плечи кашемировую шаль, зябко закутавшись в нее. – Не ожидала от вас такого ядовитого замечания.

– Люди в здравом уме не кончают жизнь самоубийством, – извиняющимся тоном произнес молодой человек. – Я не имел в виду ничего дурного, просто констатировал факт.

– Фон Берг не сумасшедший. Так что, пожалуй, барон не застрелится. Вы меня успокоили, – теперь ее голос звучал уже без раздражения. – Просто мне показалось, что вы хотите очернить барона в моих глазах.

– Нет, ничего подобного я не хотел. Признаю, я не прав и повел себя как мелочный эгоист. Фон Берг мне очень не нравится, и я говорю о нем недопустимые вещи. Это глупая ревность. Так нельзя. Забудьте о том, что я только что сказал. Это было отвратительно.

– Так-то лучше. И довольно о фон Берге. Мы уделили ему достаточно времени и едва не поссорились из-за него. А я этого вовсе не хочу.

– Посмотрим книги, которые я вам сегодня принес? Сонеты Петрарки с иллюстрациями Густава Доре, – сменил тему разговора Жан-Пьер. – Прекрасный мастер, тонко чувствующий поэзию эпохи возрождения.

– С удовольствием. Это намного приятнее и интереснее.

Жан-Пьер достал из портфеля две книги небольшого формата.

– Двухтомник. Новое издание, и качество печати просто великолепно.

Екатерина с интересом начала перелистывать страницы:

– Это и правда, прекрасно! Как точно передано настроение сонетов. Доре прекрасный художник и необыкновенный гравер.

– Хотите, я почитаю вам сонеты на итальянском?

– Да, очень хочу. Это такой мелодичный язык.

– Какой прочесть?

– На ваш выбор. Я доверяю вашему вкусу.

Жан-Пьер загадочно улыбнулся, полистал книгу и начал читать нараспев и с чувством. Екатерина без труда поняла, что речь идет о страстной, и возможно, безответной любви.

– Очень красиво и очень печально. А теперь переведите! – тоном королевы приказала она.

– Нет, не сегодня, – покачал головой молодой человек.

– Почему?

– Я прошу вас позволить мне прийти к вам послезавтра. Тогда я и переведу этот сонет.

– Загадочно… Но я всегда рада вам. Так зачем спрашивать моего позволения? – она кокетливо смотрела на Жан-Пьера. – Что вы еще придумали?

– Хочу подарить вам необыкновенный вечер. Романтичный и красивый. Я прочту стихи. Мы будем наслаждаться легким итальянским вином и спелыми персиками. Я знаю одну лавку, там продают необыкновенно ароматные персики. Равным им нет во всем мире. Или, по крайней мере, в Риме.

– Как заманчиво! Но, судя по всему, ваши планы идут дальше?

– Да, я хотел бы предложить вам прогулку по ночному Риму. Послезавтра состоится городской праздник. Чему он посвящен, я так до конца и не понял. Но будет необыкновенный фейерверк. Поверьте, ничего подобного я не видел ни в Париже, ни в Берлине, ни в Вене. Год назад я был потрясен этим грандиозным зрелищем. Но предполагаю, что эта прогулка вряд ли возможна.

– Увы, – вздохнула девушка. – Мне не позволено выходить с виллы. Барон по-прежнему опасается, что покушение на меня может повториться. Хотя я так не думаю. Если бы кто-то действительно хотел убить меня или причинить вред, он мог бы подкупить кого-то из слуг.

– Возможно, слуги очень преданы фон Бергу. Но пусть месье Изварин сопровождает нас. Вдвоем мы сможем при необходимости защитить вас. И ему, возможно, тоже интересно посмотреть на эту красоту, – Жан-Пьер с надеждой взглянул на Екатерину.

– Да уж, очень романтичная прогулка у нас получится, – рассмеялась девушка. – Только его нам и не хватало. Лучше посидим в гостиной, там он, по крайней мере, не появится, пока вы у меня в гостях. Я попрошу его не мешать нам. Господин Изварин более деликатный человек, чем барон. Он понимает мое состояние.

– Это делает ему честь. Я готов сидеть в гостиной. Где угодно, если вы будете рядом. Ну что, согласны провести со мной длинный романтичный вечер? Возможно, вы сможете принять решение о своей дальнейшей судьбе.

– Я догадываюсь, чему на самом деле будет посвящен этот вечер, – девушка покраснела, смутилась, но не смогла спрятать улыбку. – Вы очень милый. Пусть будет по-вашему. Я принимаю ваш подарок. Уверена, вечер получится необыкновенным.

В Италии почти каждый день – какой-то праздник. Четырнадцатого сентября в Риме отмечался очередной из них. Утром этого дня почтальон доставил срочную телеграмму из Флоренции для синьора Изварина.

Егор вошел в библиотеку. В уголке на диване, забравшись на него с ногами и уютно завернувшись в кашемировую шаль, сидела Екатерина. Она читала сонеты Петрарки на французском.

– Доброе утро, Егор, – поздоровалась девушка, оторвавшись от чтения.

– Доброе утро, Екатерина Павловна, – кивнул ей в ответ Егор. – Срочная телеграмма из Флоренции. От Генриха Александровича.

Он протянул девушке бумагу: