Хранительница света - Берил Керибар

они присоединятся к вам, если вы захотите свергнуть короля Пертеаса. Нет никаких сомнений в том, что Трон Теней принадлежит вам, дочери Эльдана и Тараны.

Неа перевела взгляд на Илиаса, который с любовью посмотрел на нее.

– В любом случае, я никогда не хотел править.

– Я… я не знаю, хотела бы я этого, будь у меня такая возможность.

– Ну, ты смирилась с мыслью, что будешь жить со мной. И однажды станешь моей королевой. – Илиас улыбнулся ей.

Она улыбнулась в ответ.

– Мне кажется, быть твоей королевой и быть королевой Туманности – это несколько разные вещи.

– Неа. – Илиас снова стал серьезным. – Если ты этого не хочешь, мы можем уйти. У нас еще есть шанс покинуть Туманность.

– А что потом? – грустно спросила она. – Он придет в Эсерию, Илиас. И уничтожит ее. Он не успокоится, пока не найдет меня.

– Эсерия сильна, – ответил Илиас. – Там живет по меньшей мере столько же эльфов, сколько здесь. Они даже старше и могущественней, чем мы.

Осознание этого поразило Неа как гром среди ясного неба.

– Верховный Совет, – прошептала она.

– Да, – подтвердил Илиас. Казалось, он не понял, что она имела в виду. – Я говорю о них.

– Я не об этом. – Неа не смогла сдержать отчаянного смеха. – Что, если Совет нам поможет?

Илиас нахмурился.

– Но зачем им это делать? Именно они изгнали моих родителей сюда. Они будут только рады, если мы уничтожим друг друга.

Он прав. У Верховных эльфов не было причин помогать им, но эта мысль никак не оставляла Неа.

– Как сказал первосвященник, Илиас, мы не сможем победить Пертеаса в одиночку. Особенно если он соберет вокруг себя армию умбр. Может, нам стоит хотя бы поговорить с Советом?

– Думаю, попробовать можно.

– Тогда я свяжусь со своими друзьями-священниками, – взволнованно воскликнул Тимор. – Рано утром можем выдвигаться в путь.

– Луана, – пробормотала Неа. – Она сейчас вместе с Советом на пути к разлому. Я точно не знаю, сколько времени прошло с тех пор, как я покинула Эсерию… может, дней пять или шесть. Но они должны быть где-то поблизости. Если мы отправимся к разлому у часовни, то можем успеть. У нас есть только один шанс.

– Ты уверена, что хочешь это сделать? – спросил Илиас. – Мы не знаем, как они к нам относятся.

– Я должна спасти наш народ, Илиас. – Неа коснулась его щеки и твердо посмотрела в глаза. – И не только от Пертеаса, понимаешь? – Когда глаза Илиаса засияли, она нежно улыбнулась. – Я хочу вытащить эльфов теней из Туманности. Спасти их от вечной тьмы и жизни без солнечного света. Я хочу объединить Туманность и Эсерию.

Тимор резко втянул в себя воздух, а Илиас тяжело сглотнул.

– Тогда давай поговорим с Верховным Советом.

Им потребовалось больше суток, чтобы добраться до разлома у часовни. Оказавшись в этом месте, Неа почувствовала себя странно – особенно с вернувшимися воспоминаниями. Илиас схватил ее за руку; он точно знал, как тяжело ей двигаться вперед. Как только они перешагнули порог, головная боль усилилась, которая через несколько мгновений превратилась в пульсацию. Неа поморщилась, и Илиас только крепче сжал ее руку.

Принц и принцесса подошли к пьедесталу, и Неа всем телом почувствовала, как разлом тянет ее к себе.

– Я снова потеряю воспоминания, да? – Она знала, что этого не случится, но слова сорвались с ее губ прежде, чем она успела их остановить.

Илиас покачал головой.

– Нет, сердце мое. Мы пройдем через разлом вместе, и все будет хорошо.

– А что, если нет? Если я снова тебя забуду?

– Даже если ты не забудешь меня здесь, – он поднес руку к ее лицу и указательным пальцем коснулся виска, – твоя душа будет всегда меня помнить. – Он поцеловал ее в лоб. – В первый раз ведь не забыла.

Неа сглотнула ком в горле и кивнула.

– Ты прав. – Она закрыла глаза, ожидая, что ее тело полностью поглотит разлом, но в этот раз все было иначе. Интересно, это из-за того, что она вернулась в эльфийское тело? Неа в замешательстве подняла взгляд и увидела, как Илиас подносит руку ко рту и кусает себя за палец, чтобы пройти через разлом. Однако с ним тоже ничего не произошло. Он протянул руку к разлому, чтобы капнуть на него кровь, недоверчиво посмотрел на него, а затем перевел взгляд на Неа.

– Может, мы опоздали?

Пульс Неа заметался так же быстро, как и ее мысли. Она знала, что Илиас имеет в виду. Но ведь Луана дала ей семь дней. По дороге сюда они еще раз подсчитали время и пришли к выводу, что в Эсерии, должно быть, идет только шестой день после ухода Кааи.

– Невозможно, – прошептала Неа. Она совершенно отчетливо чувствовала, как разлом тянет ее к себе. Он все еще был на месте. Они не успели его закрыть. Семь дней. Семь дней.

Луана

Внутри часовни было тепло, а в воздухе стоял затхлый запах. Казалось, последний раз она была здесь много лет назад. И все же Луана отлично помнила, как разлом в Туманности выплюнул ее именно сюда. Она помнила, как Каая чуть не упала в обморок, как смеялись Илиас и Киан, когда наконец-то оказались под голубым небом и на солнечном свете. Она не хотела признаваться себе в этом, но мысли о двух эльфах теней причиняли ей боль. Луана беспокоилась о них больше, чем думала. А теперь, когда стояла здесь вместе с Верховным Советом, она боялась, что, возможно, больше никогда не увидит этих двоих.

– До захода солнца осталось не более двух часов, – сказала Элора, вырывая Луану из мыслей.

Исаноа, Мара, Элен, Горас, Аурелия и Ренна выстроились рядом с Верховной Леди, которая тем временем поднялась на пьедестал.

Луана боялась упасть – настолько участилось ее сердцебиение. Она должна была сделать хоть что-то. Она не могла смотреть, как ее друзей навсегда заключают в тюрьму.

– Может, они уже здесь, в Эсерии, – прошептал Арон, незаметно подойдя ближе.

Луана не знала откуда, но в глубине души чувствовала, что их тут нет. Киан находился в Туманности уже три недели – с чего бы ему возвращаться именно сейчас? Да и Каая, в конце концов, разыскала бы ее. Она знала, где искать.

– Нет, – ответила она. – Их здесь нет. А Верховный Совет собирается запереть их там навсегда.

Эльфы как будто ждали, когда Луана закончит говорить. Только она замолчала, и они начали читать слова ритуального заклинания.

Луана устроилась на одной из каменных скамей. Ноги были ватными