Эхо горного храма - Алексей Корепанов

Низа, кивнув, присела рядом с ним, подняла правую руку и повернула к нему узкую ладонь.

– Можешь закрыть глаза, – сказала она.

– И ты дашь мне в лоб, – усмехнулся Габлер. – И шишка моя вдавится в череп. Очень просто и эффективно.

– Нет, у меня другие методы. – Лицо Низы было серьезным. – Никаких «в лоб».

Ее ладонь застыла возле головы Криса. Глаза он не закрыл, просто прищурился, и видел контуры ее длинных тонких пальцев. И почувствовал, как от них исходит тепло. Ему вдруг представилось небо Нова-Марса. Лучи Сильвана ласкали лоб. Мерно катились волны. Пляж… Ладонь девушки превратилась в силуэт древнего вулкана, а на противоположной переборке проступили очертания белых кораблей. Потянуло в сон…

– Посмотри на меня, – раздался откуда-то из-за горизонта гулкий голос Анизателлы.

Крис с неохотой приподнял веки – и увидел раскосые черные глаза. Из них струился мрак. Не ночной мрак, и не космический, а мрак неведомых бездн. Безжалостных бездн.

Мрак охватил его. И поглотил без остатка.

– Крис!.. Крис…

Голос доносился словно из-за какой-то толстенной толщи, из каких-то далеких далей, его с трудом можно было разобрать.

«Низа?» – вяло подумал он.

– Крис… – вновь долетело до него, и он понял, что ошибся: голос был мужской и, кажется, знакомый.

– Крис…

Он попытался сделать движение – ничего не получилось, – и, наконец, сообразил, что это голос Арамиса.

Тяжелые веки не хотели подниматься, голова тоже была тяжелой и одновременно какой-то пустой, но на похмелье это состояние вроде бы не походило. Оно вообще не походило ни на что ранее испытанное. Возможно, это было отравление. Или все-таки крупный перепой?

– Крис!

Ему удалось-таки, с третьей попытки, открыть глаза. Сначала окружающее представилось каким-то хаотичным скопищем бесформенных обрывков, а потом в сознании словно что-то сдвинулось, встало на место, и стеклышки калейдоскопа – древней, как мир, игрушки – сложились в картинку.

И картинка оказалась не самой радостной.

Крис обнаружил, что, судя по всему, стоит у стены, спиной к ней, почему-то раскинув руки в стороны. Метрах в четырех от него, у противоположной стены, светившейся тусклым светом, в такой же позе стоял Арамис. Стоял и смотрел на него. Орел на эмблеме его комбинезона выглядел каким-то печальным. Удрученным. Помещение было квадратным, с каменным полом и низким, тоже каменным, потолком. В стене слева виднелся проем, а за ним – еще одна стена, источавшая такой же слабый свет. Вероятно, там был коридор. У стены справа возвышался Портос. В той же позе, словно приклеившись затылком и руками к камням. В отличие от Арамиса, глаза его были закрыты, но вряд ли он просто спал – трудно представить, как можно спать, находясь в такой совершенно неподходящей для сна позиции.

И не имея семи пядей во лбу, нетрудно было сообразить, что таких странных помещений на галере «Гней Помпей Магн» просто не может быть. Ни к чему там подобные, совершенно лишенные каких-либо предметов обстановки, да и вообще любых предметов помещения. Да еще и вырубленные в камне.

И запах. Легкий, но вполне ощутимый запах глубин все того же горного храма на планете Нова-Марс, куда не так давно занес файтеров явно не светлый ангел. Темный ангел занес их туда, вселившись в тело вигиона Андреаса Сколы…

Осмотр помещения Габлер произвел, водя из стороны в сторону только глазами, но не головой. Все его попытки хотя бы пошевелиться ни к чему не привели, словно он превратился в горельеф. Вернее, словно кто-то превратил его в горельеф. Так же, как и Арамиса, и Портоса.

– Не дергайся, – посоветовал Арамис. – Напрасный труд. Я чуть ли не полчаса старался.

– Полчаса… – потерянно пробормотал Крис.

– Ну да. Ты как статуя, и Юл тоже, – Арамис покосился на Портоса. – Звал, звал – молчите. Потом бачу – у тебя вроде веки дрожат. Опять позвал…

– Слушай, – немного рассеянно сказал Габлер, – у меня шишки на лбу нет?

– А что, должна быть? Нет там ничего. Сопротивлялся?

– Да нет, просто отрубился.

Все это пока совершенно не укладывалось у Криса в голове, он еще никак не мог до конца осознать, что произошло и какие могут быть перспективы.

– А вас как угораздило? – спросил он.

– Зашли ко мне те две… Подружки… Мы с Юлом сидели, обсуждали… Ну, насчет Джека… Те присели, начали ворковать. Опять о колледже своем. Сказали, могут по глазам определить, что у нас было выдатного… ну, выдающегося… неделю там назад, месяц назад…

– И вы купились, простаки несчастные, – вздохнул Крис. – Предупреждал ведь: может плохо кончиться!

– Для тебя, по-моему, кончилось не лучше, – заметил Арамис.

Габлер вновь вздохнул:

– Согласен…

Никаких сомнений не было: их похитили с галеры. Судя по сосущим голодным позывам опустевшего желудка, это случилось довольно давно. Похитили, вернули на Нова-Марс и, скорее всего, доставили в тот же храм. В храм Триединого Беллиза-Беллизона-Беллизонов.

О том, каким образом похитительницы умудрились покинуть летящую в космическом пространстве галеру и на чем вернулись на Нова-Марс, Крис решил не думать. Во-первых, задача была слишком сложной. А во-вторых – и это самое главное, – ответы, даже если бы они и нашлись, никак не влияли на теперешнее положение файтеров. Разумнее было бы поломать голову над тем, что тут можно предпринять.

Хотя какие такие варианты имеются у человека, впечатанного в стену?

Пожалуй, никаких…

Портос издал шумный вздох… Еще один… По комнате словно пронеслись порывы урагана. Сглотнул… Его широкое лицо вдруг скривилось, и он оглушительно чихнул. И открыл мутноватые глаза.

– Будь здоров, Юл, – сказал Арамис. – Заметь, это не стандартная формула вежливости, а совершенно искреннее пожелание.

Портос недоуменно вытаращился на него и, судя по напрягшейся шее, попытался оторвать голову от стены.

– Мы что, в камере у полов?

– Хуже, – сказал Крис.

Гигант скосил на него налившийся кровью глаз и закряхтел, вновь стараясь обрести свободу движений. Лицо его побагровело, и на нем появилось недоумение, смешанное с обидой и гневом.

– Что за…

– Не трать силы, – мягко посоветовал Арамис. – Все равно не вырвешься. Видел атлантов?

Портос еще больше выпучил глаза, а Крис вспомнил рассказ беллизонки про древний остров, где жили атланты. Но Арамис, наверное, не тех атлантов имел в виду.

«Эх, Низа, Низа…»

Ему не хотелось думать об этом. Ему было больно, ужасно больно думать об этом.