Карфаген должен быть разрушен - Ричард Майлз

Убив отпрыска своего бывшего полководца, дезертировавшие воины Агафокла договорились с карфагенянами о капитуляции. Карфагеняне предложили им очень милостивые условия: все войска получат денежные дары, а желающие могут вступить в ряды карфагенской армии. Остальные вернутся на Сицилию, и им будет разрешено поселиться в пуническом городе Солунте. Те же, кто испытывает особенно сильную привязанность к своему вождю, будут приводить в порядок земли, которые они ранее изуродовали и опустошили. Самых строптивых воинов Агафокла пришлось распять на кресте.

Распорядившись судьбами бывших воинов Агафокла, карфагеняне подписали с ним мирный договор на удивительно великодушных условиях. Карфаген согласился выплатить ему внушительную сумму денег золотом и зерном, а взамен Агафокл должен был признать права карфагенян на все территории, которым они и прежде владели на Сицилии.

Возникает вопрос: почему карфагеняне не воспользовались явными преимуществами при заключении договора с Агафоклом? Причина очевидна: из-за войн с Агафоклом экономика Карфагена оказалась на грани финансовой катастрофы. Для финансирования затянувшегося конфликта потребовалось существенно увеличить объемы выпуска денег из электрума, при этом содержание золота в новых монетах значительно уменьшилось. О нарастании экономических трудностей свидетельствует и то, что в Карфагене и на Сицилии началось массовое производство тяжелых и больших бронзовых монет, предназначавшихся, видимо, для замены золотых и серебряных денег.

Стратегия, рассчитанная на захват Сиракуз и свержение режима Агафокла, вышла боком для карфагенян. У Агафокла, загнанного в угол, действительно не оставалась иного выбора, кроме как перенести войну в Северную Африку, где нумидийские, ливийские и греческие соседи Карфагена, крайне им недовольные, только и ждали момента, чтобы напасть на него. Опасения вызывала и та категория людей в карфагенской армии, которые участвовали в путче Бомилькара. Длительное присутствие карфагенских войск в Северной Африке представляло серьезную угрозу политическому режиму. Все эти факторы, возможно, и убедили карфагенскую элиту в том, что сохранение территориального статус-кво на Сицилии предпочтительнее треволнений, которые ей пришлось недавно пережить. Не исключено также и то, что, расселяя на своих землях или инкорпорируя в свою армию греко-сицилийских солдат, возненавидевших Агафокла, предавшего их, Карфаген готовился к новому раунду военного противостояния с Сиракузами.

Смена названия учреждения, выпускавшего деньги военного назначения на Сицилии, возможно, отражала определенные перемены и в отношениях Карфагена со своей армией на острове. Действия армии во время конфликта с Агафоклом не прибавили веры в ее преданность и боеспособность. Войска на Сицилии, оставшиеся без командующего, пришли в полное расстройство, и они, естественно, не участвовали в обороне североафриканской цитадели. Кроме того, не только Бомилькар, но и другие полководцы могли замышлять антигосударственные заговоры.

Как бы то ни было, название военного монетного двора сменилось. Учреждение стало называться не mhmhnt (слуги армии), a mhsbm (инспекторы).[206] Направлялись ли mhsbm в войска на Сицилию для того, чтобы упрочить власть Карфагена над островной армией?[207] Ведь, к примеру, наемники склонны проявлять верность только тем, кто им платит. Примечательно, что чеканка военных монет прекратилась к концу первого десятилетия III века, и войскам, видимо, жалованье выдавалось в шекелях из электрума, изготовлявшихся в Карфагене.[208] Ясно, что нападение Агафокла в Северной Африке поставило Карфаген на грань финансового истощения.

Карфаген больше не воевал с Агафоклом. Потерпев унизительное поражение в Северной Африке, Агафокл в 306 году объявил себя царем Сиракуз, обратив свои взоры на север, на Итальянский полуостров, замышляя создать империю, которая сможет составить конкуренцию Карфагену. Однако его имперским замыслам не суждено было сбыться, как и планам сформировать альянс с царем Египта Птоломеем и рядом других эллинских монархов. Самодержца Сиракуз сразила страшная болезнь, по всей вероятности рак челюсти, лишившая его не только возможностей реализовать свои амбиции, но и жизни[209]. Страшной была и его смерть: он сгорел заживо на погребальном костре, поскольку из-за болезни не мог ни двигаться, ни говорить.[210]

Одолев самого упорного противника, карфагеняне доказали свою жизнестойкость и целеустремленную предприимчивость. За два десятилетия они пережили военные поражения, путчи, мятежи ливийцев и нумидийцев, вторжение и осаду главного города. Агафокл все-таки не стал вторым Александром Великим. Трудности, которые пришлось преодолевать доминирующей вроде бы державе Западного Средиземноморья в борьбе с нависшей над ней угрозой, лишь подтвердили, что она способна справиться и с более искусным и последовательным противником. Теперь другие эллинские полководцы будут зариться на Северную Африку как вожделенную цель своих военных кампаний.

Греческий биограф Плутарх, возможно, оставил для нас апокрифическое описание военных экспедиций молосского полководца Пирра, в 278–277 годах упорно пытавшегося прогнать пунийцев из Сицилии. Однако он, по-видимому, верно передал настроения своих современников: «Разве кто не соблазнится Ливией или Карфагеном, городом, находящимся в пределах досягаемости, городом, который чуть было не взял Агафокл, тайком прокравшийся из Сиракуз через море с несколькими судами?»

К концу IV века договор, подписанный Карфагеном в 509 году с маленьким городом в Лации, уже выглядел как образчик дальновидной дипломатии. Хотя Рим столкнулся с целым рядом непростых проблем, пережил политический застой, разгромное поражение и унизительную оккупацию значительной части города во время Галльской войны в 387 году, он добился и грандиозных успехов. Римляне завладели Лацием, используя как военные, так и дипломатические средства. Затем последовала изнурительная война с могущественной Самнитской конфедерацией, занимавшей горный регион Центральной и Южной Италии: она закончилась покорением самнитов. Почти одновременно были подчинены Этрурия и Умбрия, а благодаря альянсу с городом Капуя в сферу влияния Рима вошел богатый земледельческий регион Кампании.