Оттепель - Евгений Васильевич Шалашов

что. Сейчас обогнем и ляжем на прежний курс. Но самолёт так и не возвращался на прежний курс, а беспокойство усилилось. С чего бы это?

Я насторожился. Что-то предвещало беду. Жаль, я не Семен Пегов, у которого на опасность нюх, но кое-чему научился. Нет, я не штурман, и не пилот, в воздухе ориентируюсь плохо (да и как ориентироваться без карты и компаса?), но мне по прежнему что-то не нравилось.

— Илья, мы ведь прямо в Копенгаген летим? — решил уточнить я. — Изменений в маршруте не было? Промежуточной посадки?

Глупый вопрос. Мне об изменениях маршрута просто обязаны были доложить.

— В Копенгаген, — согласился старший, ответственный за мою личную охрану.

— А почему тогда мы летим на юг? Копенгаген ведь в другой стороне.

— Может, пилот решил совершить маневр? — предположил Илья, но тоже насторожился.

— Да какой там манёвр? — нахмурился я. — Не над фронтом же маневры делать, верно?

От нас, хоть и добиваются заключения мира, но ПВО там работают исправно. Армия немцев еще не вся выведена, а перемирия не заключали. Так нас ведь и сбить могут.

— Илья, отправь-ка кого-нибудь из своих, чтобы спросили у пилота, куда он намеревается попасть, — приказал я. — А то мне такие маршруты не очень нравятся.

Илья кивнул и поманил пальцем одного из своих ребят. Отдав тому указание, отправил его к кабине.

Стоило охраннику подняться, как раздался негромкий хлопок.

Я не сразу понял, что произошло. Охранник повалился на пол, а затем брызнуло красным.

— Ваше Величество, на землю! — закричал Илья, попытавшись скинуть меня с сиденья и придавить меня к полу.

Но не тут-то было. Во мне была сила грузинского кузнеца, которого, как мне кажется, ничто живое не смогло бы так согнуть.

— Это что здесь происходит⁈ — рявкнул я, поднимаясь в полный рост.

Развернулся и увидел направленный на меня ствол пистолета. Держал его в руках бортпроводник. В то время как второй, бортпроводник, выстрелил в Илью, отчего тут опрокинулся назад.

— Ни с места, ваше императорское величество.

Неужели русский? Ни в жизнь не поверю. По-любому кого-то подослали. Но как чисто говорит-то, паскудник.

— Не на того нарвались, — рявкнул я, а затем вдруг с места прыгнул вперёд.

Раздался выстрел. Что-то дзинькнуло, ударившись в плечо, но я даже ничего не почувствовал. Сначала подумал на адреналин, а потом вспомнил о своей неуязвимости.

Ну, сейчас повоюем! Сейчас я вам покажу, как моих гвардейцев расстреливать.

Второй сотрудник охраны — единственный, кто уцелел, уже вскочил с места, пытаясь прикрыть меня грудью, но я лишь оттолкнул его, чтобы не высовывался. У него-то неуязвимости нет.

Рванулся вперёд, перехватил руку с пистолетом, направленным прямо в лицо.

Вот же идиоты, в самолёте стрелять!

Но ничего.

Рванул на себя и вырвал оружие из руки, похоже, сломав злоумышленнику палец, а то и всю кисть.

Тот вскрикнул, а я, молодецки размахнувшись, дал оплеуху. Кулаком бить побоялся, ведь надо будет его допросить, а с моей-то силищей я его с одного удара убью.

Террорист от моего удара пролетел через кресло и врезался головой в иллюминатор, заставив стекло потрескаться. Хорошо, хоть не выбил. Надо впредь соизмерять силу.

Второй бортпроводник сдаваться не собирался — направив на меня пистолет, целясь в живот. Выстрелить он не успел, потому что мой гвардеец, не усидев на месте, швырнул в злоумышленника тяжелой кружкой, в которой мне приносили чай. Молодец, что стрелять не стал. Табельное оружие у него было, но стрельба на борту самолёта — дело не самое верное.

— Так, — скомандовал я, — давай-ка крути его, а я пойду к пилоту, поинтересуюсь, что у нас здесь за пертурбации и что за развлекательная программа.

Охранник, не знаю его имени, обязательно надо будет его наградить, команду понял и, подоспев, принялся скручивать руки за спиной второму террористу. Первый был пока без сознания, и, думаю, не скоро придёт в себя.

Окинул взглядом тела Ильи и второго охранника. Да уж, им уже не поможешь. Насмерть положили, сволочи.

Во мне вскипела такая злость, что, попадись мне снова эти два молодчика на пути, силу бы соизмерять не стал, на месте бы разорвал. Гады, людей моих убили!

Уверенным шагом пошёл к кабине пилота, постучал. Оттуда никто не ответил.

Подёргал ручку. Она не поддавалась.

— Откройте! — рявкнул я. — Это император. Доложите, что у вас происходит, почему мы отклонились от курса?

Внутри вдруг послышалась какая-то перебранка и суета.

Решив долго не возиться, я попросту дёрнул на себя дверь и при помощи обретенной силы попросту вырвал её из петель.

А внутри кабины застал следующую картину: пилот и штурман боролись, в руках одного из них был пистолет. Эх, разнять не успел. Раздался выстрел, и пилот завалился навзничь с простреленной головой.

Да что ж им так всем не везёт! Почему нельзя было попасть в плечо, или ещё куда-то? Ещё попробуй понять, выживший штурман на чьей стороне — на моей или на стороне террористов?

Как назло, убитый пилот упал именно на штурвал, и самолёт вдруг резко наклонился вниз, отчего я потерял равновесие, но успел ухватиться за переборку и удержался на ногах.

Второй избавил меня от лишних переживаний о том, враг он или друг.

Злобно посмотрев на меня, просто приставил пистолет к своей груди и, прокричав: «Так пусть у России не останется вообще никакого императора!», выстрелил себе в сердце.

Да он издевается⁈ Что же это за дела такие!

Я бросился к штурвалу. Никогда не водил самолёты, но помнил, что если потянуть на себя штурвал, летательный аппарат полетит вверх, а если от себя, то вниз. На этом все мои познания были исчерпаны. Естественно, я не думал о том, как буду сажать самолёт и вообще, как выкручиваться из ситуации, но пока что мне хотелось лишь самолёт выровнять.

Спрашивать, умеет ли мой гвардеец водить самолёты, я и не думал. Уверен, что не умеет.

Однако потянув на себя штурвал, лучше не сделал. Без понятия, где мы летели, над какой территорией, но вдруг услышал грохот, и самолёт вдруг завертело.

Это ещё что такое⁈

Они что, решили ещё и бомбу заложить в самолёт? По крайней мере, звук взрыва я ни с чем не перепутаю.

Откуда-то из салона раздался крик:

— Ваше императорское величество, нас обстреливают!

Самолёт затрясло. Раздался ещё один взрыв.

Я оглянулся в салон и вдруг увидел, как в хвосте салона, в стенах стали появляться зияющие дыры, будто их прошило из крупнокалиберного пулемёта.

Вот и долетались. Похоже, попали под обстрел ПВО. Может, даже и свои шандарахнули!

Я крепко ухватился за какую-то штуку, пытаясь остаться на ногах, даже умудрился увидеть через стекло кабины, что на нас надвигается нечто грязно-белое. Не иначе, земля, покрытая снегом. Или лес. А уже и не важно.

А вот, похоже, и конец…

Прожолжение книги

Продолжение по ссылке https://author.today/work/313423