Без Оливии - Эни Майклс

не прикоснуться к нему губами. — Скажи, что ты хотела, — прошептал он, тревога отразилась на его лице, а взгляд заметался между моих глаз.

Я прошлась руками по его шее, обхватив ее по обе стороны, и убедившись, что следующие мои слова прозвучат как можно убедительнее.

— Ничего так сильно в жизни не хотела, как того, чтобы ты поцеловал меня.

Он выпустил вздох облегчения, крепко обхватил меня руками и несколько минут держал в своих объятиях, давая возможность нашим телам успокоиться после крышесносных поцелуев.

— Ты целуешься просто фантастически, — заявила я игриво, желая немного разбавить обстановку и дать нам возможность прийти в себя. Нейт сильнее стиснул меня, и я почувствовала, как от легкого смеха его тело чуть задрожало, и это никак не помогло мне унять возбуждение, которое я пыталась сдерживать. Он откинулся назад и нежно заправил прядь моих волос за ухо.

— Должно быть, на меня нашло вдохновение.

— Что ж, надеюсь, в следующий раз вдохновение тебя не покинет, — подмигнул я ему, и Нейт рассмеялся в полную силу. И вот так просто мы снова вернулись к той легкости, чтобы была между нами весь этот день. В один момент он целовал меня так, словно хотел полностью поглотить, а в следующий — мы уже шутили и весело смеялись. Внутренний голос подсказывал мне: «Вот как это должно быть. Отношения не всегда тяжелые, несчастные или вынужденные. Быть счастливым легко».

Я тряхнула головой, отгоняя от себя глубокомысленные размышления, которые дали о себе знать, в то время как я сидела на коленях очень привлекательного мужчины.

Встала с его колен, взяла свою фотокамеру и снова повесила на шею, а следом встал Нейт. Прихватив свой рюкзак, он, как и прежде, взял меня за руку и повел прочь из пещеры обратно в реальность.

Глава 15

Наши дни

— Вот мы и на месте, — произнес Нейт, остановив свой грузовик в парковочном кармане. Сквозь лобовое стекло пробивались лучи вечернего солнца. После целого дня, проведенного на природе, щеки Нейта слегка порозовели.

— Спасибо тебе за прекрасный день. Было действительно весело, — я сделала вид, что копошусь в галерее своей камеры, наводя порядок, когда в действительности мне просто еще не хотелось с ним расставаться. Но почувствовав, как его пальцы коснулись моего подбородка, я замерла. Подняв глаза, я встретилась взглядом с Нейтом, который оказался намного ближе, чем был до этого.

— Я бы хотел увидеться снова. В ближайшее время, — лицо Нейта находилось так мучительно близко, большой и указательный пальцы с нажимом удерживали мой подбородок, и все это заставляло мои внутренности плавиться.

— Я тоже этого хочу, — поспешно ответила.

Буквально через одно мгновение Нейт наклонился и прижался к моим губам. Поцелуй был таким мягким, нежным и неторопливым, и близко не похожим на те сбивчивые и лихорадочные, что мы разделили у водопада. Когда Нейт наконец отстранился, мне уже почти нечем было дышать. Его тело задвигалось, и полностью открыв глаза, я увидела, что Нейт достает бумажник из заднего кармана, открывает его и вынимает визитку.

— Здесь указан мой номер телефона. Твой у меня уже есть, теперь у тебя будет и мой. Буду рад, если ты им воспользуешься. Я сделаю то же самое.

— Хорошо, — ответила я, забирая карточку из его рук. Несколько мгновений мы смотрели друг другу в глаза, а затем я повернулась и потянулась к ручке двери.

— Постой, — мягко произнес он, заставляя меня обернуться. ― В ближайшее время.

От одной только этой фразы по всему моему телу пробежались мурашки, а легкие лишились воздуха. Я робко кивнула в ответ, затем открыла дверь и выбралась из грузовика. Направляясь в сторону своей студии, я заметила, что вся моя одежда полностью высохла, и была очень этому рада, так как пока не планировала идти домой. Мне хотелось немного поработать.

Мыслями я все еще пребывала в грузовике вместе с Нейтом, думая о его поцелуях и руках, касающихся моего тела, и поэтому не обратила никакого внимания, что дверь закрыта только на нижнюю защелку, а ригель дверного замка не заперт. Однако я заметила, что свет был включен. И только пройдя несколько метров по студии, встала как вкопанная, заметив Девона, сидящего за рабочим столом в моем шикарном кресле.

— Девон, — шокировано вскрикнула. — Что ты тут делаешь? Как ты вообще сюда зашел?

— Ты сказала, что работаешь сегодня, — его голос звучал тихо и даже почти печально. Он сидел, положив руки поверх стола, но на меня не смотрел. — Я оставил детей с соседской девочкой, живущей через дорогу, и пришел сюда, чтобы поговорить с тобой, попытаться решить некоторые вопросы, но тебя здесь не было. — Он сделал паузу и набрал воздуха в легкие, а затем поднял голову и посмотрел прямо мне в глаза. — Я ждал здесь, потому что думал, что ты наверняка быстро вернешься. Ты сказала, что будешь работать.

— Девон, — я говорила тихо и спокойно. — Как ты сюда попал?

— У Лив был ключ.

Ну, конечно. У нее он и правда был.

— Я работала, — соврала я, приподняв руку с фотокамерой. — Делала снимки на природе. Ходила на прогулку.

— С ним? — его вопрос прозвучал скорее холодно, чем злобно. Девон казался все более и более печальным с каждым сказанным словом.

— Девон, прошу…

— Я не понимаю. Не думал снова столкнуться с болью потери.

Его слова пробили огромную зияющую дыру прямо по середине моей груди и выбили весь воздух из моих легких. Колени предательски ослабели, и я вот-вот готова была рухнуть прямо на пол.

— Я думал, после смерти Оливии настанет конец потерям. Ты понимаешь, что я имею в виду? — он снова посмотрел на меня, умоляя понять, что он хочет сказать, но знала, что его утрата — это то, что я не была в состоянии постичь. — Я всегда представлял, по крайней мере, последние пару месяцев, что горе — это корзина или чаша. — Он приподнял руки, словно держал в них воображаемую чашу. — Моя корзина была полна горя. Больше в ней не могло поместиться, Эви. Она была полна до краев. И стала такой тяжелой. Мне приходилось носить ее повсюду.

Захотелось подойти к нему, заключить в объятия и сделать все возможное, чтобы Девон почувствовал себя лучше, заставить уйти его боль. Но он словно загородился неприступным эмоциональным барьером, и я не знала, как пробиться сквозь него, и было ли это вообще хорошей идеей.

— Но с каждым днем становилось немного легче, корзина становилось немного меньше. Она не опустела — горе и