Один день что три осени - Лю Чжэньюнь

Ючжи, – не знаю, как вам такой вариант? Условия, конечно, не очень, но я подумал, что вам как приезжим на первых порах будет не до шика, а это самый что ни на есть экономный вариант.

Приехать и тут же где-то разместиться можно было считать удачей, в любом случае, такое жилье не било по карману, поэтому Минлян и Ма Сяомэн хором затараторили, что их все устраивает.

– Ну раз все устраивает, – сказал Фань Ючжи, то назову вам еще один плюс, это буквально в двух шагах от даобэйского рынка.

– Братец Ючжи все продумал, – тут же отреагировал Минлян.

После этого Ма Сяомэн осталась в доме наводить порядок, а Фань Ючжи повел Минляна на даобэйский рынок знакомиться с директором Лао Сунем. По дороге им встретился магазинчик, где Минлян прикупил две бутылки водки и четыре блока сигарет.

– Этого Лао Суня, – начал объяснять Фань Ючжи, – полностью зовут Сунь Эрхо, он директор даобэйского рынка, я по телефону уже говорил, что родом он из Яньцзиня, когда встретишься с ним, то лучше называй его «брат Сунь», так оно как-то роднее.

О том, что к людям лучше обращаться словом «брат» Минляна предупреждал еще его наставник Лао Хуан, поэтому он тут же кивнул. Перейдя железнодорожный переезд и миновав два переулка, они подошли к даобэйскому рынку. Он размещался в огромном павильоне. Внутри бесконечными рядами, извиваясь на разный манер, тянулись лавки, казалось, что их там было не меньше нескольких сотен.

– Это самый большой рынок в Даобэе, – заметил Фань Ючжи.

– Масштаб и правда поражает, – оценивающе произнес Минлян.

Когда они оказались в конторе у директора, Фань Ючжи, указывая на бородатого мужика, представил его:

– А вот и директор Сунь.

Следом, указывая на Минляна, он произнес:

– Лао Сунь, это, собственно, и есть тот товарищ, о котором я рассказывал пару дней назад, из наших мест приехал, хочет у тебя продавать овощи.

Минлян, ставя на чайный столик пакет с подношением, тут же приветственно заголосил:

– Брат Сунь!

– Ючжи говорил, что ты – яньцзинец. А ты знаешь Ли Цюаньшуня с улицы Наньцзе?

Минлян призадумался и, покачав головой ответил:

– В Яньцзине проживает больше двадцати тысяч, всех не узнаешь.

– Это мой дядька, – пояснил Лао Сунь.

В этот самый момент в контору вошел человек и, обращаясь к Сунь Эрхо, сказал:

– Брат Сунь, продавец тростника Лао У, который вчера посмел Вам дерзить, получил от меня нагоняй, сейчас вот созрел, чтобы принести свои извинения, ожидает за дверью.

– Скажи, чтобы проваливал отсюда, а свое место пусть передаст моему земляку, – тут же обращаясь к Минляну, он пояснил, – это место будет получше, чем я планировал дать тебе изначально, – и, указывая на вошедшего, представил его – это Сыхай, отвечает за общественный порядок, если возникнут проблемы, обращайся к нему.

Минлян сперва поблагодарил Сунь Эрхо, после чего обратился к Сыхаю:

– Здравствуй, брат Сыхай, ты тоже яньцзинец?

– Нет, я из Сианя, – ответил тот.

Начиная со следующего дня, Минлян стал торговать овощами на даобэйском рынке. Еще до рассвета он сел на трехколесный велосипед с тележкой и вместе с остальными продавцами поехал в северное предместье города, где располагалась оптовая овощная база, на которой предлагали и лук, и чеснок, и капусту, и шпинат, и зеленый перец, и листья спаржи, и помидоры, и яйца и т. д… От других торговцев Минлян узнал, что помимо свежести овощи должны отличаться полнотой ассортимента. К тому времени как Минлян привез товар на рынок, на улице уже рассвело; Минлян начал продавать овощи, а вскоре к нему с готовым завтраком подтянулась и Ма Сяомэн. Пока они завтракали, Ма Сяомэн обратила внимание, что в некоторых лавках продаются сплетенные из пластиковых шнуров чехлы для термосов: «Я бы такие тоже сумела сплести», – и, недолго думая, прикупила в ближайшей лавке около десяти мотков шнуров разного цвета; покончив с завтраком, Минлян стал дальше продавать овощи, а Ма Сяомэн вернулась домой наводить порядок; наведя порядок, Ма Сяомэн принялась за плетение чехлов с прицелом на их продажу, после чего занялась обедом; приготовив обед, она доставила его на рынок, они с Минляном снова покушали, после чего Минлян стал дальше продавать овощи, а Ма Сяомэн вернулась домой, где продолжила наводить порядок, плести чехлы, а потом готовить ужин. Вечером, завершив торговлю, Минлян привез оставшиеся овощи домой, и они с Ма Сяомэн сели ужинать. Покончив с ужином, Минлян поставил перед собой коробочку с выручкой и занялся подсчетами. За один день торговли, за вычетом расходов на оптовую закупку овощей, ему удалось заработать семьдесят пять юаней и три мао. Минлян радостно объявил:

– Погляди, в первый же день удалось так много заработать.

– Не думала, что ты еще и отличный торговец, – так же радостно подхватила Ма Сяомэн.

– Хорошо, что здесь такой большой рынок, покупателей много, – проговорил Минлян и добавил, – к тому же у торговли есть свои плюсы: то, что не удалось продать, можно есть самим, так что теперь и вовсе не придется покупать овощей.

Ма Сяомэн, плетя чехол, проговорила:

– Хорошо, что мы приехали в Сиань.

Ночью Минлян обхватил Ма Сяомэн и принялся соблазнять:

– С тех пор как это стряслось, мы с тобой этим и не занимались.

– С тех пор как это стряслось, у нас ведь и желания не возникало.

Крепко обняв жену, Минлян произнес:

– Какой же длинный у тебя язычок.

– Он длинный лишь для тебя.

Тут Минлян принялся наяривать во всю мощь, и Ма Сяомэн под ним закричала:

– Да, молодец, как хорошо!

В один миг пролетело три месяца. Как-то вечером, когда Минлян продавал свои овощи, перед ним нарисовался Сыхай и объявил:

– С завтрашнего дня катись отсюда ко всем чертям, твое место уходит к другому.

Минлян удивленно воскликнул:

– Брат Сыхай, с какой стати?

– Ни с какой, такой порядок. Ты ведь когда только заявился, тоже встал на место Лао У, который раньше здесь торговал тростником?

Минлян понимал, что сам он перед Сыхаем был чист. Зная, что тот часто на кого-то ругается, заставляя катиться ко всем чертям, Минлян решил, что это обычное недоразумение. Озадаченный он вернулся домой и за ужином рассказал об этом Ма Сяомэн.

– Если бы ты об этом не рассказал, – ответила Ма Сяомэн, – то и я бы ничего не стала говорить, но это все из-за меня.

– В смысле? – удивился Минлян.

И тогда Ма Сяомэн рассказала, что после обеда, когда она сидела дома и плела чехлы, к ней вдруг наведался Сунь Эрхо. Оказывается, пару дней назад он вернулся от родственников из Яньцзиня. Узнав там, что Ма Сяомэн работала в Пекине проституткой, он прихватил с собой из Яньцзиня ту самую рекламу, на которой было фото Ма Сяомэн, и пока