Духовка Сильвии Плат - Юстис Рей

– Нет! Ты объяснишь мне всё сейчас. Какого чёрта? Что ты вообще здесь делаешь?

– Он напал на Синтию. У нас не осталось выбора, – встревает Том.

– Напал? Почему?

– Потому что был смертельно пьян. Как и в тот раз, когда поставил этот фингал, – ты киваешь в сторону Синтии. – Не смотри на меня так, Арго. Я сама не видела, как это произошло. И узнала обо всём только полчаса назад. Я почти в таком же положении, что и ты.

– Я вообще не втыкаю, что тут творится, – недоуменно шепчу я. – Нам нужно вызвать полицию… Вы уже позвонили в полицию? Когда вы позвоните в полицию? – у меня начинается паника. Чёрт возьми, передо мной лежит мёртвый человек!

– Нельзя, – строго говоришь ты, подходя ко мне. – Согласно Уставу за убийство человека ты предстанешь перед религиозным собранием на обряде очищения. Посмертном обряде.

От страха я даже забыл о существовании Устава.

– Разве… разве это не считается самозащитой? Или как это правильно называется?

– Там нет такого пункта. Я проверяла.

– А вы уверены в том, что он вообще мёртв? Может… может, просто без сознания.

– Он не дышит, – объясняет Том. – После падения с лестницы у него наверняка сломана шея.

– Так он упал с лестницы?

– Я его толкнула, – слышится вдалеке от Синтии.

– И что вы пытаетесь сделать?

– Повесить его, – отзываешься ты, – чтобы сошло за самоубийство.

– Вы спятили?

– Сейчас не время для споров, – предупреждаешь ты. – Есть лучший вариант? Предлагай.

– У тебя что, размягчение мозгов? Это всё, – я киваю в сторону лестницы и веревки, – никогда в жизни не сработает. – Он тяжёлый, – я указываю на тело, – а сейчас, когда он труп, будет ещё тяжелее. Это во-первых. Во-вторых, люстра может его не выдержать. И вообще, хоть я и не специалист, но, по-моему, вероятность перелома шеи при повешении в подобной ситуации ничтожна мала.

– Мы поднимем его, если ты поможешь. К тому же если они поверят, что это самоубийство, то не станут проводить вскрытие и не узнают ничего о его шее.

– Откуда ты знаешь?

Не отвечаешь.

– Ты поможешь?

Господи, что я творю? Я не хочу в тюрьму, но всё равно надеваю перчатки, принесённые Синтией, и тем самым становлюсь соучастником.

Мы берём Милитанта за руки, а Синтия и Том – за ноги и тащим вверх по лестнице на второй этаж. Он невероятно тяжёлый.

Я потею. Меня тошнит. Руки трясутся как ненормальные. Я даже не знаю, что хуже: то, что мы сейчас делаем, или то, что нас могут поймать за то, что мы делаем.

Уже на середине пути я чувствую, что моё сердце вот-вот выпрыгнет из груди, потому что колотится как бешеное. В какой-то момент перед глазами всё расплывается и вовсе темнеет. Я отпускаю руку Милитанта. Остальные не в силах удержать его без моей помощи, поэтому он скатывается на несколько ступеней вниз. Я только слышу, как ты тихо выругиваешься, но после начинаешь подбадривать меня. Мы теряем время.

С минуту я сижу на ступеньке, пытаясь восстановить дыхание и зрение. Кажется, я вот-вот проснусь, и выяснится, что это просто сон. Всего лишь дурной сон.

Ты предлагаешь мне поддерживать труп снизу за ногу, будто так будет легче. Мы с Синтией меняемся местами, и всё начинается заново. Происходящее вокруг становится похожим на мир «Алисы в Стране чудес», настолько парадоксальным кажется. Кто бы мог подумать ещё с утра, что после обеда я буду тащить труп члена городского совета с тобой и его детьми?

Уже почти наверху у Милитанта из кармана выпадают часы и разбиваются вдребезги где-то у подножия лестницы. Я даже удивляюсь тому, что они не расплываются по полу, как часы на картине Сальвадора Дали «Постоянство памяти». Очевидно же, что всё происходящее не что иное, как сюрреализм чистой воды.

Наконец мы затаскиваем его наверх и без сил падаем рядом. Мы устраиваем перерыв, прежде чем приступить к самой главной и ещё менее приятной задаче – повешению.

Лицо Милитанта в это время настолько умиротворённое, что кажется, он вот-вот откроет глаза и удивится тому, почему мы все так раскраснелись.

Ты встаёшь первой и помогаешь подняться на ноги остальным.

– Нужно завязать верёвку на шее так, чтобы он не выскользнул, – деловито объявляешь ты и берёшь конец веревки в руки. Другой, как я вижу, привязан к люстре.

– Сделаем петлю, – говорит Том не без ужаса.

– Я… я не знаю, как её правильно завязывать.

Я молчу, всё ещё пытаясь отдышаться.

– Наверно, какой-то специальный узел.

– Я видел такие в фильмах… Но как их делать?

– Это узел висельника, – говорю я вдруг, прерывая уж слишком спокойную беседу. Такое чувство, будто они обсуждают новый цвет стен или выбирают софу в гостиную. Не бред ли? – по-другому узел Линча.

– Откуда ты знаешь? – удивляешься ты.

– Он предназначен не только для казней через повешение, – объясняю почти деловито. Все изумленно пялятся на меня, словно это не они убили Милитанта. Я тяжело вздыхаю. – Это морской узел. Используется на суднах и при рыбалке. Раньше мы с отцом часто рыбачили, он и научил меня.

– Так ты можешь его сделать?

– Это несложно, – я забираю у тебя верёвку.

У меня ужасно трясутся руки. К горлу подкатывает ком, отчего я готов одновременно расплакаться и распрощаться с содержимым желудка. Каким-то образом я всё же умудряюсь сделать завитки, а после продеть конец верёвки в образовавшееся отверстие. Все наблюдают за тем, как я это делаю, от чего меня начинает трясти ещё сильнее.

– Дальше нужно только надеть петлю на него и подвесить. Она затянется сама. Думаю, все знают, как это работает, – я подаю верёвку тебе.

Ты странно косишься на меня, но ничего не говоришь, надеваешь ему на шею петлю. После чего мы берём труп за ноги и осторожно пытаемся переместить его на другую сторону, за перила. Силы на исходе, поэтому кажется, что это гораздо труднее, чем всё, что мы делали до этого.

Как только петля затягивается на бездыханной шее, я чувствую облегчение и в то же время ещё больший ужас. Всё происходит тихо, но быстро. Я чуть отскакиваю назад, Синтия содрогается всем телом, снова начиная еле слышно всхлипывать, а Том хватается рукой за горло. Ты никаким видимым образом не реагируешь. От этого мне становится ещё беспокойнее.

Когда мы все более-менее успокаиваемся, происходит то, чего каждый из нас ожидает меньше всего: Милитант приходит в себя и хватается руками за верёвку на шее, пытаясь ослабить смертельную хватку. Синтия, вскрикнув, инстинктивно подбегает к перилам, я вздрагиваю, но не двигаюсь с места. Меня парализует. Каждый из нас на пару секунд теряется, что в итоге оказывается роковым.