Вьюга юности - Ксения Беленкова

Тот неуверенно пожал плечами и состроил хитрющую гримасу. Людка тотчас оставила Сашу в покое, чтобы накинуться на него с шутливо-грозным видом.

– Я… это… пойду? – будто отпрашивалась с урока Саша, пока Людка отвлеклась от нее.

– Стоять! – скомандовала Полетаева.

И Саша послушно застыла, ожидая, что от нее потребуют в следующий момент.

– Люд. Лю-юд! – зашептал Макс. – Твоя мама идет!

Все обернулись и увидели, что к веселой компании приближается Людкина мама. Она тащила увесистый пакет с продуктами, перехватывая его из одной руки в другую. Саше стало совсем неуютно: не хватало еще стать свидетельницей очередного семейного скандала. А все так хорошо начиналось…

И вдруг, совершенно неожиданно, Макс рванул навстречу Людкиной маме. В несколько шагов он подскочил к ней и вот уже забирал тяжелый пакет из уставших рук. Лавров что-то говорил, улыбался, и мама благодарно кивала ему в ответ, разминая освободившиеся кисти.

– Это еще что такое? – недоумевала Саша. – И они тоже. Того. Помирились?

– Мы все-все-все помирились! Просто сказка какая-то! Погоди, я тебе сейчас расскажу.

И Людка двинулась навстречу маме, чтобы поцеловать ее.

– Ма, вы с Максом идите домой, а я через минуточку, ладно? – Она показала на Сашу. – Тут Шарабанова вернулась. Я только пару словечек ей скажу…

Саша насторожилась, не зная, какой реакции ей ожидать. Но Людкина мама посмотрела на нее очень приветливо.

– Шурочка, ты меня извини за прошлый раз. – Голос ее сейчас был теплый и нежный. – Хорошо, милый мой?

– Ну, конечно… Да ничего такого, – от неловкости запиналась Саша.

– Все, мам, идите уже! – торопила Людка.

И Максим послушно пошел к дому подруги. В одной руке он тащил пакет с продуктами, а другой бережно поддерживал под локоть Людкину маму. Они о чем-то разговаривали и выглядели, как воспитанный сынок с любящей родительницей.

– Чудеса! – выдохнула Саша, когда парочка была уже на достаточном расстоянии.

– Сама до сих пор не верю! – Людка приложила холодные варежки к горящим щекам: она была очень довольна.

А затем схватила Сашу под руку, и они навернули, скорее всего, кругов пять вокруг ее дома. А потом еще столько же – обратно. Все это время Людка без передышки болтала, а нарядная Москва подмигивала подругам разноцветными огнями. И только сейчас Саша в полной мере начала ощущать настроение праздника – чего-то бурного, веселого, обещающего впереди только хорошее.

– Ты представляешь, – заливалась Людка. – Оказывается, Макс не знал, что я приходила к нему домой. Отец не передал. И еще, тот звонок ведь был совсем не от Макса. Кто-то просто ошибся номером. Но я это уже потом узнала, когда…

Людка все тараторила и тараторила. Она рассказывала о том, как сама дозвонилась Максу, и как он был рад ее звонку. О том, как этот разрыв укрепил их отношения. И что они оба поняли, насколько нужны друг другу. Людка просто сияла. И Саша действительно поверила, что подруга благодарна этой передряге, которая распахнула ее сердце. Сейчас не видно было в Людке того превосходства и легкой снисходительности по отношению к Максу. Лишь горели глаза, и чуть дрожал голос. В ней звенело искреннее чувство. Открыто льющееся наружу, как ручеек – чистый и свежий.

– А как же мама? – спросила вдруг Саша.

– Что? – не поняла Людка.

– С мамой-то вы как решили проблему?

– Да как-то само. – Людка потупила взор. – Поговорили типа. Тут такая штука…

Она ненадолго замолчала, подбирая слова. Взглянула на Сашу – теперь совсем серьезно, без улыбки.

– Переживала она за меня, понимаешь?

– По-нима-ю, – тянула Саша, оценивая обстановку.

– Ну, ты же знаешь, отец нас бросил, – Людка поддела носком сапога снег и метнула на обочину. – Вот мама и боится, что я свяжусь с каким-нибудь проходимцем. Знаешь, мы тогда в ссоре столько друг другу наговорили, до сих пор стыдно. А потом молчали целую неделю. Ну а после, наверное, уже нужные слова пришли…

– Да, так бывает, – кивала Саша, вспоминая свою историю. – Ты теперь на нее не сердишься?

– Конечно нет! – Людка сейчас странным образом стала очень похожа на свою маму. – Жалко ее – тяжело со мной приходится. Она же понимает, что кроме нее меня и защитить-то некому, – и тут Людка снова беззаботно заулыбалась. – А знаешь, как она моего Макса теперь полюбила? Ну, когда я рассказала о нем побольше. Он же у меня мировой!..

Весь последний круг мимо дома Людка снова говорила о Максе. А Саша вспоминала Димку. А потом маму и Мишу. Наверное, они уже успели поговорить.

– Давай по домам. – Саша остановила Людку. – А то наши волноваться будут. Мы же теперь каждый день болтать сможем…

– Да! – спохватилась Людка. – Ты же мне про себя еще ничего не рассказала.

Но у Саши уже не осталось сил на разговоры. Она была очень рада за подругу и особенно за то, что она нашла общий язык с мамой. В том, что Людка помирится с Максом, Саша и так не сомневалась. Вот с мамами иногда бывает куда сложнее, чем с парнями. И Саше еще предстоял этот немного пугающий, но необходимый разговор по душам. Вот бы он закончился так же, как и у Людки. Простившись с подругой и клятвенно пообещав завтра с самого утра явиться к ней в гости с рассказом, Саша зашла в свой подъезд.

Дома было необычно тихо. У двери Сашу поймал папа и почему-то прижал палец к губам.

– Что происходит? – шепнула Саша, стягивая сапоги. – Где мама с Мишей?

И папа показал на комнату. На цыпочках пройдя по коридору, Саша заглянула в щелочку и увидела маму. Она вытирала глаза ладонями и всхлипывала. Рядом сидел Миша и обнимал ее, как маленькую.

– Пошли, пошли. – Папа потянул Сашу за руку и увлек на кухню. – Им еще немного времени надо. Сейчас Миша нашу маму успокоит. Она просто только сегодня узнала про Павла.

– Пап, как думаешь, Миша на нее не сердится? – спросила Саша.

– А ты сердишься, да? – глянул на нее папа.

Саша пожала плечами. Папа помолчал, видимо, не находя уместных шуток.

– Не похоже, чтобы Миша сердился, – улыбнулся наконец он. – Кажется, жалеет…

И тут из дальней комнаты послышались голоса, а потом шаги по коридору. Первым на кухню заглянул Миша.

– Есть что поесть? – бодро спросил он.

И Саша окончательно убедилась: братец в хорошем расположении духа. Видимо, хватило уже переживаний, и теперь хотелось лишь радоваться новым обретениям.

– Моя маленькая мама, наверное, проголодалась, – Миша пропихнул в кухню маму.

А та и правда была сейчас совсем как девчонка – умытое после слез лицо, чистое, без косметики, красноватые глаза и чуть распухший нос. Даже у Саши не могло возникнуть и тени злости, когда она смотрела в это заплаканное лицо. Мама стояла рядом со взрослым сыном, который был выше ее головы на две: он скорее выглядел сейчас охранником, чем нуждающимся в опеке и защите ребенком. Мама виновато посмотрела на Сашу и неуверенно пожала плечами. Как бы говоря: ну вот так вышло, что же теперь делать? И Саша вспомнила, как сама только что пожимала плечами – ответов пока не было. Мама все поняла и не стала до поры до времени теребить дочь.