Вьюга юности - Ксения Беленкова

За завтраком бабушка старалась, как могла, будто хотела откормить внучку до следующего лета. Ароматы выпечки гуляли по дому, полностью изгоняя мысли о каких-либо диетах – последние дни каникул всегда самые вкусные. И устоять перед домашними лакомствами ну совершенно невозможно!

Бабушка, подкладывая на стол выпечку, хитро поглядывала на внучку и будто бы себе под нос размышляла:

– А мы-то думали, ты из-за Никиты к нам на каникулы подалась. Но как этот принц ни придет, ты все прячешься. Обиделась на то, что он с другой водился? Брось, больно много-то у него еще ума…

Саша сделала вид, что поперхнулась, и, кашляя, убежала от разговора в свою комнату. Не хватало еще пускаться в рассказ о том, как она променяла «принца» на «пажа». То, что произошло между ней, Никитой и Димкой, пока никого не касалось. Есть вещи, которые надо хранить при себе до того времени, пока они не окрепнут и не обретут отдельную, самостоятельную суть. И Саше еще предстояло с этой сутью разобраться. Сейчас она впервые стала немного понимать маму, которая боялась расстаться со своим секретом, позволив ему разгуливать отдельно от нее, меняя чужие жизни и судьбы. Пока Саша предавалась тайным размышлениям, из своей комнаты бодро выскочил Миша.

– Грядут перемены! – выкрикнул он и застучал ладонями по столу.

– Артист, – засмеялась бабушка. – В чем дело-то?

Поняв, что внимание бабушки переключилось и ее не станут преследовать расспросами, Саша потихоньку вернулась в гостиную, где ликующий Миша рассказывал о своих великих перспективах.

– Тут такая история произошла, милые дамы. – Он с азартом уплетал завтрак. – Звонит мне вчера одна загадочная особа. И что, вы думаете, она мне предложила?

Миша обвел слушательниц победоносным взором. Бабушка застыла с чашкой в руках, Саша закусила губу и промолчала – пусть братик насладится коронной речью.

– Ваши скульптуры, говорит, сногсшибательны! – Миша не сдержался и захихикал. – Хочу, говорит, сделать заказ на несколько таких скульптур к Старому Новому году. Богачка, судя по всему! У нее какой-то прием намечается и надо поразить гостей. И живет совсем рядом – на другом берегу Истры. Представляете, эта дамочка цены называет в тысячи долларов за крупную скульптуру, типа той пары, что стоит на холме в парке! И не думал, что моя работа может столько стоить. Но главное еще впереди…

Миша замолчал, пережевывая пирожок и выжидая.

– Говори уже, искуситель, не томи! – Бабушка безуспешно старалась принять грозный вид.

– Вчера вечером я встретился с этой заказчицей, – хитро прищурившись, Миша взял последнюю паузу. – Вы не поверите, но это девушка моей мечты! И я добьюсь ее, черт возьми!..

Не желая выслушивать женские причитания и вполне насладившись повисшим молчанием, Миша выскочил во двор. В распахнутую дверь было видно, как он зачерпывает руками снег из сугроба и умывает лицо. А солнце тут же осушает его своими лучами…

Бабушка вышла на крыльцо и все смотрела на Мишу, как-то очень серьезно. А когда он вернулся в дом, тихо произнесла:

– Миш, ты же теперь знаешь правду, да? Мне Саша все рассказала.

И они замолчали. Миша не шпарил словами, а лишь замер на месте, как ледяной. Тогда бабушка прижалась к его груди и заговорила сама:

– Я же твоя бабка, понимаешь?

Тогда Миша почему-то начал покашливать, хотя вряд ли успел простудиться. А потом хрипло ответил:

– Ты моя мама, понятно? – Он взял бабушкино лицо в ладони. – Моя старшая мама…

И всем стало ясно – спорить с Мишей бесполезно, он как-то вдруг стал мужчиной.

К обеду приехал папа. Загорелый и отдохнувший. Только сейчас Саша поняла, как соскучилась по его невыносимым шуткам и здоровому оптимизму. Складывая свои вещи, она слышала отголоски его беседы с бабушкой и Мишей, но разбирать слова ей сейчас совсем не хотелось. Улучив момент, она выскользнула на улицу, чтобы вдохнуть напоследок чистого истринского воздуха, запомнить каждый придорожный сугроб и увезти его в памяти с собой в Москву. Но стоило ей высунуть на улицу нос, как она тут же столкнулась с Никитой. Тот ошивался возле дома, видимо, боясь пропустить отъезд. Все последние дни он несколько раз пытался поговорить с ней, но Саша старательно избегала этого разговора. То ли боясь чем-то расстроить Никиту, а, может, просто не хотела расстроиться сама…

– Так ты теперь с Димкой? – спросил Никита, и впервые Саша услышала неуверенность в его голосе. – Кто бы мог подумать…

– Я же не удивлялась тому, что ты сошелся со Светой, – оборонительно огрызнулась Саша, но тотчас пожалела об этом.

– Мы со Светой расстались, – отрезал Никита.

– Извини. – Саше действительно было неловко.

Они смотрели друг на друга и не могли найти нужных слов. Их разговоры всегда не клеились: что ни скажешь, все выглядит неуместным, глупым или заумным. Главное, не тем, что нужно. Молчание стало затягиваться и давить, точно пресс, когда кажется, что вот-вот уйдешь под землю от этой тяжести. И тут вдали замаячила спасительная долговязая фигура: Димка спешил к Саше, постоянно поскальзываясь на дороге. Чтобы как-то удержать равновесие, он размахивал руками, отчего немного походил на огородное чучело, рукава которого колышет ветер. Разглядев парочку, он замедлил шаг и опустил голову. Тогда Никита уверенно взял Сашу за руку и повел навстречу Димке. Она даже не успела понять, что происходит, как они уже оказались рядом, и Никита хрипло шепнул ей на ухо:

– Димка тот, кто тебе нужен, поверь, – а затем твердо посмотрел в глаза брату. – Береги ее! Я не смог этого сделать. Видать, не достоин еще такой девушки. А ты, брат, достоин! Точно говорю.

Никита похлопал Димку по плечу, глянул на Сашу так, как не смотрел еще ни разу, резко развернулся и пошел прочь, поддевая носками ботинок снег с обочины дороги и рассыпая его над землей белой стружкой. А потом вдруг побежал вперед быстро-быстро и вскоре исчез за дальним поворотом…

Саша и Димка некоторое время смотрели ему вслед, а солнце щекотало лучами их носы и пряталось в ресницах. Димка явно мучился, не зная: рвануть ему за братом или остаться, чтобы проводить подругу. Саша видела его растерянность: когда одна любовь боролась в нем с другой, и понимала – сколько хорошего в этом мальчишке.

– Думаю, Никита хотел бы сейчас побыть один, – шепнула она.

Димка закивал, понимая, что брат не пропадет, и даже попытался улыбнуться.

– Я принес тебе кое-что. – Он смущенно достал из кармана небольшой блокнот в мягкой расшитой обложке. – Там я написал тебе писем на неделю вперед, чтобы ты меня не забывала. А в следующие выходные, если ты, конечно, не против, махну в Москву. Не прогонишь?

– Не прогоню, – улыбнулась Саша, попытавшись раскрыть блокнот.

– Только не сейчас, – остановил ее Димка. – Пока ты рядом, у нас есть другие дела.

И Саша почему-то подумала – интересно, сколько еще пар в Истре именно в этот момент хотят поцеловать друг друга…