Злые обезьяны - Мэтт Рафф

Дом был всего лишь оболочкой: металлическая лестница сразу за дверью вела в подземный комплекс. Первая комната, в которую мы вошли, выглядела чем-то средним между бомбоубежищем и берлогой: железобетонные стены, но при этом газовый камин и полностью наполненный бар.

«В холодильнике есть сэндвичи, если ты голодна, – сказала плохая Джейн, – минеральная вода и сок. Я бы предложила что-нибудь покрепче, но думаю, в твоей голове и без того кавардак». Когда я не ответила, она пожала плечами: «Решай сама. А мне определенно нужно чего-нибудь…»

Пока она рылась в холодильнике, я подошла к полкам, обрамлявшим камин, и мое внимание привлекли ряды знакомых желтых книжных корешков: детективы Нэнси Дрю. В щели между книгами была спрятана фотография с автографом Памелы Сью Мартин.

«Вот ты где», – плохая Джейн держала в руке пузырек с прозрачной жидкостью. Она сунула его в инъектор и всадила всю дозу себе в руку. «Ах-х-х…» Ее контуры стали нечеткими, затем, как по щелчку, резкость вернулась. «Так-то лучше». Она выбросила пустой флакон в мусорную корзину. «Ты не поверишь, до чего дорогая штука… И прежде чем что-нибудь задумаешь, знай, она заточена под определенное ДНК. Если ты – не я, то все, что получишь от препарата, – реально плохой приход, из которого не вернешься».

«Когда ты собираешься сказать, зачем я здесь? – спросила я. – Чего Фил от меня хочет?»

«Чего хочет Фил? – она закатила глаза. – Дело не в Филе, Джейн. Дело в тебе, играющей не за ту команду».

«Хочешь, чтобы я присоединилась к „Стае“?»

«Нет, все наоборот. Это ты хочешь к нам присоединиться. И мы исполним твое желание».

«Мое желание? Мое желание – вернуть своего брата и послать вас на…»

«Ты, что, на кинопробах, Джейн? – усмехнулась она. – Пытаешься показать мне, какая ты великая врунья-актрисуля? Поверь, я знаю, что ты в этом мастер. И это полезный навык, „Стая“ определенно сможет пустить его в ход, но прямо сейчас мне нужно, чтобы ты была честна с собой, – она указала на дверь в конце бара. – Там».

«Что там?»

«То, что ты отрицала последние двадцать три года. Твоя истинная сущность. Иди и проверь».

Я не шевельнулась.

«Иди».

Дверь сама собой открылась, а потом я переместилась – не пошла, понимаете, – просто переместилась. Я пересекла темное пространство, а дверь за моей спиной захлопнулась, так что было похоже на полное затмение, и это было скверно, но не из-за самой темноты, а из-за того, что я понимала: долго она не продлится. Джейн дала мне несколько секунд подумать о том, что грядет, а затем сказала: «Теперь смотри». Свет зажигается, и вот он, пялится на меня со всех сторон. Джон Дойл.

– Вы имеете в виду плакат с его изображением. Такой же, что в вестибюле почты.

– Да. Офицер Дружески, возможно, сохранил один экземпляр, но у „Стаи“ их был миллион. Каждый дюйм стен в этой комнате был ими оклеен. Потолок тоже, и мне даже не нужно было смотреть вниз – я чувствовала, как бумага хрустит под ногами.

«Он действительно был жутким типом, да? – спросила плохая Джейн. – Некоторые педофилы, знаешь ли, на самом деле очень милы, когда этого хотят, но Джэй Ди был не из таких. Он был больше, чем пойдем-со-мной-малыш-а-иначе-будет-плохо».

«Фил… Он рассказал тебе, что я сделала?»

«На почте? Да, это у него до сих пор больное место, но он мне рассказал. И кассету тоже показал».

«Касс…»

«Запись с камер наблюдения. Наверное, ты уже догадалась, у организации нет монополии на технологию „С Глазу на Глаз“. У нас имеется своя версия. И очень давно».

«На плакатах „Разыскиваются“? – спросила я, она кивнула. – И так… вы находите жертвы?»

«Новобранцев, – поправила она. – Да, это один из способов. Задумайся, неплохая ведь стратегия профилирования: показать кому-нибудь облик зла и посмотреть, как он отреагирует. Твой брат повел себя классически. Эта беззащитность в его лице, он будто бы умолял кого-нибудь прийти и перепаять ему мозги – могу понять, почему сильные мира сего за него ухватились. Чего я не понимаю, почему тогда же они не завербовали тебя?»

«Меня?»

«Джейн… – внезапно она оказалась прямо у меня за спиной и положила руки мне на плечи. – Не скромничай. Ты знаешь, о чем я говорю».

«Нет».

«Ты точно так же стояла позади Фила и шептала ему на ухо… Что там за слова были? Ах да: „Этот дядька, Фил, похищает маленьких детей для цыган. Я все ему рассказала о тебе: где живешь, где играешь, где спишь…“»

Я закрыла глаза.

«„…и когда он придет за тобой, Фил, лучше не кричи и не пытайся убежать. Это только разозлит его, и он сделает тебе больно. И не ходи плакаться к маме. Она не сможет тебя защитить. Он и ей сделает больно, может, даже убьет, а потом все равно заберет тебя“».

«Я просто морочила ему голову! Дразнила! Я не знала…»

«Дразнила? – она погладила меня по щеке, и я вздрогнула. – Думаю, это меня ты дразнишь, Джейн. Я же видела запись. Фил почти обоссался от страха, а ты… тебе это нравилось. Дразнила! Ты была злой. Тебе нравилось. У тебя хорошо получилось. Достаточно хорошо, чтобы случайный наблюдатель решил, что ты, наверное, практиковалась…»

«Пошла ты! Я не… Это было только один раз».

«Да, конечно. Чертовски случайное совпадение, Джейн. Лишь однажды ты поддалась садистскому порыву, устроила представление, которое не могло быть лучше, даже если бы ты старалась для „Стаи“, а мы просто оказались рядом, чтобы все записать… Знаешь, что думаю? До похищения Фила ты десять лет прожила рядом с ним, и я готова поспорить, выбери мы любой день и помести плакат Джэя Ди в вашу комнату, то поймали бы что-то вроде этого разговора. Джейн была злом? Ха. А что если Джейн была Джейн? – Она снова коснулась моего лица и прошептала: – Злая обезьяна».

Вместо того чтобы отстраниться, я обернулась, но мои кулаки ударили пустоту. Я услышала ее смех слева и бросилась туда, размахивая руками.

«Открой глаза, Джейн, – велела она. – Знаю, ты не хочешь смотреть, но наугад меня ни за что не поймать».

Я открыла глаза. Она стояла прямо передо мной, и на этот раз мне действительно удалось вцепиться в ее горло, прежде чем она растворилась.

«Перестань так делать!» – потребовала я, поскольку она опять материализовалась за пределами досягаемости.

«Ладно, – ответила она. – Хочешь честной драки, дам тебе шанс. Вот, я даже дам тебе фору… – она вытащила нож, которым убила Джона Дойла, и кинула мне. – Теперь вперед, – она показала пустые руки. – На этот раз никаких трюков, обещаю».

«Хорошо. И вот еще что…» – сказала я и бросилась на нее с ножом. Она отступила, перехватила мою руку и швырнула лицом в ближайшую стену.

«Так где же все пошло не так? – спросила она, без труда скрутив меня. – После столь многообещающего начала… Ты действительно сожалела, когда Дойл забрал Фила? Или дело было в Уитмере? Я имею в виду, без обид, для четырнадцатилетней это впечатляюще, но все-таки. Думаешь, избавление от серийного убийцы делает тебя святой?»